Офис - Юрий Ра
Ага, по прямой всего-то полторы тысячи километров. Вот только нет в России прямых путей. Через Свердловск, через Новосибирск, через Барнаул… С двумя пересадками на поезде всего пару суток. А если на самолете? Конечно, так гораздо быстрее! Но через Москву. В России как в Италии, все дороги ведут в столицу. Так что самолетом почти домой, в аэропорт Домодедово, там пересадка — и вот он уже приземляется в Барнауле, сэкономив сутки и устав еще сильнее. Спрашивается, зачем было заезжать на съемную квартиру? Разве что помыться и одежду сменить. Еще и пистолет этот под мышкой задолбал нестерпимо. Но оставить его нельзя нигде, кроме родного дома, так что опять полетел во все оружии. С другой стороны, жизнь такая, что сейчас с оружием по большому счету идти по ней сподручнее, чем без оружия.
Братцы, как удачно получилось у Артёма — крытые вагоны, которые закуплены для перевозки алюминиевых изделий, можно забирать с завода не порожняком, а с попутным грузом! Любой логист вам скажет — каждый порожний рейс грузового транспорта — это такая боль, как серпом по душе. Макаронные изделия весят немного, зато дорого стоят, а значит и железнодорожный тариф вкусный. В том числе для собственника вагонов. Идиотская схема — стоимость перевозки зависит в большей степени от цены груза, чем от его веса, железная дорога цветет и пахнет в своем монопольном положении. Самые наглые говорят в открытую: «Не нравятся наши условия, идите к кому-нибудь другому» В руководстве МПС уверены — грузоотправителю пойти некуда, автотранспорт им не конкурент, и будет так вовеки. Наивные такие.
Не то судьба сжалилась над Фроловым, не то просто давала ему передышку перед новыми испытаниями, но факт: все новые вагоны оказались технически исправны, комплектны и покрашены на загляденье. И даже уже с восьмизначными сетевыми номерами, то есть прямо хоть сейчас оформляй под погрузку. А их и оформили. Вот только засада пришла, откуда не ждали. Прямо в товарной конторе уважаемого представителя собственника вагонов взяли под локоток и начали смущенно шептать:
— Нельзя ваши вагоны под погрузку отдавать, они воняют-с!
— Вот с этого места не понял. Поподробнее, плиз. Кто воняет, чем воняет, что за проблема?
— Все воняют как всегда, про это безобразие мы знаем, а один прямо особенно, так, что и не передать.
— Да гоните вы, я их все осматривал лично! — Фролов начал терять терпение, ему стало ясно, что приемосдатчица набивается на взятку.
— А пойдемте посмотрим, вагоны на девятом стоят, мы их не велели подавать на рампу.
Вагоны стояли, их было много, и да, их не грузили. Сверкающие зеленой краской, свежие игрушки вызывали в душе Петра только радость и гордость, что его компания начала предоставлять клиентам этакую красоту. А не только обшарпанные ободранные древние вагоны собственности братской Киргизии, которые не помнят нормального обращения с ними, а строились чуть не после войны.
— И чем мои крытые воняют?
— А это ВАШИ вагоны? — Вопрос тетенька задала с таким восторгом и придыханием, что было ясно, она поняла фигуру речи за чистую монету. А Фролова за нового русского, купившего себе целый состав новеньких вагонов. Хотелось еще шире расправить плечи, а то и крылья и подтвердить факт, мол да, вагоны мои. Но врать было неудобно, тем более без нужды.
— Не мои, а наши. Нашей фирмы вагоны. Повторяю вопрос: чем они нехороши?
— Согласно Уставу железных дорог, вагоны, подаваемые под погрузку продовольственных грузов, должны быть очищены от остатков ранее перевозимого груза и не иметь посторонних запахов. А у вас крытьё воняет краской со страшной силой. А один вагон вообще засран!
— Прошу прощения, как засран? Кем?
— Вот этого я не знаю. Небось стоял долго под цехом на вагоностроительном заводе, вот его рабочие под туалет и приговорили. Чтоб далеко не ходить. А лето жаркое, духан такой стоит, что двери лучше не открывать. Мы их один раз пробовали открыть, больше не хотим.
За светской беседой про вонь и человеческую природу Петр и его собеседница дошли до вагонов. И Фролов оценил запах свежей краски. В самом деле, снаружи ощутимо пахло. Вагоны стояли с широко открытыми дверями, причём с обеих сторон. Видимо, железнодорожники хотели не срубить денежку с него, а наоборот — сделали всё, чтоб они поскорее проветрились. Получалось у вагонов не очень, Пётр это осознал, когда залез внутрь одного из своих крытых. Реально воняет, может и в самом деле такой запах может впитаться в макароны? А самое обидное, что никто не виноват, жизнь так повернулась — не получится организовать гружёный рейс.
Самый отвратительный засранный вагоностроителями вагон стоял последним, так что идти до него было неблизко. По пути в хвост состава Фролов никак не мог понять, почему он не заметил этот нехарактерный и резкий запах, если верить работнице товарной конторы. А когда они дошли, то всё встало на свои места: и тетя не соврала, запах и впрямь был не лавандовый. И он не слажал — вагон был не из его партии, чужой вагончик.
— Чужой вагон-то! Не наш. — Специально для непонимающей сути события тети он повторил, — Этот вагон мы не покупали, не оформляли перевозочные документы, не просили подать под погрузку. Лишний он, андестенд?
— Андестенд. А как так получилось? Мы ж по номерам подаём, не так просто.
— Да вы посмотрите, на нём даже номера нет! А вы говорите, пономерной учет.
Шустрая тетушка в это время уже оббежала вагон с другой стороны и сейчас кричала оттуда:
— Есть номер! Вот он! И он в списке! — Теперь и Пётр обогнул хвост состава, номер вправду был.
— А почему не поп порядку стоит?
— Да какая разница⁈
— Такая. Мне кажется, я такой номер уже видел, и он стоял по порядку среди других вагонов. По возрастанию чисел, — Договаривал он уже на бегу. — Вот он, нашел!
Действительно,
