Офис - Юрий Ра
— Даже если в этот раз всё нормально будет, если не делать тщательную проверку, со следующей партией постараются обмануть. Раз мы не лезем глубоко, значит мы лохи, которых сам бог велел кинуть.
— Так всё равно вылезет потом.
— Ага, через год, а то и позже. И ищи ветра в поле, доказывай вину изготовителя. Лучше уж сразу запугать их. Хорошо запуганный партнер — лучшая гарантия от рекламаций.
Карасюк смотрел на своего подчиненного, который вот так спокойно планирует запугать целый завод, и верил ему. Этот может. Не потому, что Фролов сильно наглый или беспредельщик, как сейчас стало принято говорить. Просто его подчиненный — дотошный грамотный человек, который летает в командировки с пистолетом. А еще он умеет читать договоры, разбирается в некоторых тонкостях права (откуда?) и практически никого не боится. Насчет последнего директор был не очень уверен, но выглядел этот молодой мужчина именно так. Спроси кто, стал бы Фролов обострять ситуацию там, в Казани, когда пообещал не выпускать переговорщика из чужого офиса, и Карасюк не смог бы с уверенностью ответить. Блефовал его подчиненный или нет? Почему это было важно понять? Чтоб самому не сделать ошибку. Так вот обидишь своего начальника техотдела, а потом будешь сильно разочарован в реакции. Карасюк не исключал такой исход. И всё равно терпел его рядом как ценного специалиста с полезными идеями в голове.
В Нижний Тагил Фролов добирался своим ходом из Свердловска, в который летел эконом-классом. Своим ходом, то есть на такси — этот момент он заранее обговорил с руководством. Мол, он не на помойке себя нашёл ездить в автобусе или электричке. Робкие попытки главбуха воззвать к положению и выделении средств на командировочные расходы были пресечены мягко и неумолимо. Положение кто утвердил, генеральный директор? И где сейчас тот директор? Вот пусть на Украине и устанавливает свои порядки. А у нас каждый потерянный рабочий день бьёт по доходам акционеров и конечных бенефициаров. «Почему потеряется день? Так, считайте: пока прилетел, пока на автобусе из аэропорта до вокзала, пока на вокзале сориентировался и сел в электричку… Всё, рабочий день кончился! А я еще даже не пообедал!» — спокойным голосом Фролов описывал свой распорядок самой главной бухгалтерше с типичной корейской фамилией Ким. Временами даме начинало казаться, что он её гипнотизирует, покачивая перед глазами служебной запиской с подписью Карасюка.
— Я всё поняла. Кроме одного: вот тут у тебя расписаны предполагаемые расходы, а после слова «Итого» стоит какое-то несусветное число. Вот это откуда взялось? — И главбух ткнула приличным маникюром в не понравившиеся цифры.
— Да, это я того, — Объяснить конкретно это можно было только промахом мимо нужной клавиши на клавиатуре компьютера, — это явная описка. Печатаю слепым методом, кто-то под руку чихнул, видимо.
— Вы у себя все дела ведете слепым методом? Или только документы оформляете с закрытыми глазами?
Вот понятно же, что ошибся, чего она продолжает тюкать? Сейчас, когда Фролов скучал в такси, мерно завывающем мотором, его забавляла эта ситуация. Самое смешное, что кроме главбуха все прошляпили и подписали служебную записку, согласовав выдачу суммы, раз в десять больше нужной. Размеренный ритм поездки дал сбой, когда «Волга» начала тормозить. Пётр посмотрел в окно — никаких признаков Нижнего Тагила за окошком не усматривалось.
— В чем дело, «зеленая» остановка? — Кто этих таксистов знает, вдруг ему чай на пузырь надавил.
— Да вон, тормозят. — Водитель неопределенно мотнул головой.
— Кто там, менты? Не вижу в руке жезл.
— Да какое, менты, бандиты.
— И чего тогда встали, я попутчиков не заказывал. Едем дальше.
— Ага, нашел дурака. Догонят моментом, у них «Бэха», хоть и старая. Оно мне надо? Я человек маленький.
Выглядело это так, словно водила не сильно боялся встречи с преступной группой, уверенный, что грабить будут не его. Фролов бы не удивился, если бы узнал, что этого таксиста эдак каждый день тормозят. А то он и сам притормаживает, давая знать бандюкам, что не пустой едет.
— Минус пятьдесят. — Голос пассажира заледенел.
— Что «Минус пятьдесят»?
— Заплачу на пятьдесят процентов меньше от цены, на которую подрядился.
— Да какое, тут бы самим целыми остаться. — И опять в голосе не хватало трагичности.
— Мудила, если ты думаешь, что сейчас в свой Свердловск обратно поедешь, то ошибся. — Пока потомки Стеньки Разина не подошли, Пётр успел определиться с позицией в отношении водителя.
Но гости уже вот они, заглядывают внутрь, пользуясь тем, что стекло пассажирской дверцы опущено. Самый борзый даже облокотился и свесил вниз револьверчик, приглашая к переговорам. Кстати, очень похожий на тот, с которым Фролов когда-то катался на своей «Ниве».
— Здорово, пацаны! Не с той стороны подходите! — Улыбающийся пассажир не выказывал признаков страха.
— Это как не с той? Вылазь давай.
— Вы же милиция? Вот и идите к шофёру, проверяйте у него, чего вы привыкли проверять.
— Ты что, берега попутал⁈ Какие мы тебе менты!
— Откуда я знаю, какие. Я в сортах милицейских граждан не разбираюсь. Вы небось эти, менты в штатском.
— За базар отвечать придется, так что язык придержи, — посоветовал второй типчик, поигрывающий нунчаками.
— Интересное кино. Если вы не из милиции, — собеседники опять дернули подбородками, — тогда комитет по встрече, так что ли? Только я в этот раз не просил Самбиста меня встречать.
— Чо, Самбиста знаешь? А еще кого? Или только одно погоняло и слышал случайно?
— И знаю, и гостил у него. Моргунчик тогда рядом крутился, если вы за Моргунчика в теме. — Пётр всё также расслабленно сидел на заднем диване автомобиля, не акцентируя внимания бандитов на своём пистолете.
— А сам ты кто? По какой масти?
— Масти не имею, не из вашей тусовки, здесь Экспертом звали. Говорят, стреляю здорово.
Только сейчас бандюган с револьвером обратил внимание, что в правой руке пассажира находится пистолет. Причем явно иностранного производства. Нормальная тема, этот
