Разбойничья злая луна - Евгений Юрьевич Лукин
Такое впечатление, что государь перед кем‑то оправдывался. Взгляд его, блуждающий по мрачным лиловым шелкам, вновь остановился на досточтимом Тамзаа.
— А скажи‑ка… Что ещё говорят спасшиеся? Неужели он вот так, без колебаний, бросил этот свой «Самум» на кивающие молоты?
Вопрос был задан неспроста, слишком осторожно, почти с опаской. Государя явно беспокоило что‑то, сановнику не известное.
— Я не допрашивал их, государь. Но из присланного свитка явствует, что всё обстояло именно так.
— Странно… — руки Улькара бессмысленно вспорхнули над столом, тронули свитки, отдёрнулись. — Тогда, при встрече, он не показался мне особо храбрым человеком… И вдруг такая самоубийственная отвага… Странно, правда?
— Возможно, это и было самоубийство, — отважился предположить Тамзаа.
Улькар с сожалением покосился на сановника, и у того сразу отлегло от сердца. Кажется, грозу опять пронесло стороной.
— А в общем‑то всё складывается не так уж и плохо, — неожиданно бодро заметил Улькар и встал. — Приказ насчёт Хаилзы и Ар‑Мауры остаётся в силе. Караванному — примкнуть к флоту Зибры и вместе с ним нести охрану всей окрестности кивающих молотов. Имей в виду: Шарлах мне нужен живой! А я попробую… — Улькар вновь осунулся и умолк.
— Государь… — рискнул обратиться к нему Тамзаа.
— Да?
— Но оттуда не возвращаются, государь!
— Бывает, что и возвращаются… — как бы про себя загадочно проронил Улькар.
* * *
«Самум» стоял на границе запретных песков. По горизонту бродили песчаные гривки, и означать это могло только одно — их поджидают по‑прежнему. Время от времени верховой лениво оповещал с мачты о новой пыли. Поднимать паруса не имело смысла, это сразу выдало бы местоположение корабля. Умнее было дождаться ночи и тогда уже попробовать проскользнуть между караванами на мускульной тяге.
— Ну, сюда‑то они не сунутся, — говорила Алият, тревожно поглядывая на непривычно молчаливого и мрачного Ар‑Шарлахи. — Всё-таки молоты…
Тот лишь уныло вздыхал и подливал вина в чашку.
— Пыль по левому плечу!.. — снова проорали с мачты.
— Слушай! Сходи на палубу, скажи, чтобы слез!.. — не выдержав, сказал Ар‑Шарлахи. — Надоело…
— А вот этого не надо, — нахмурившись, бросила Алият. — Нельзя без наблюдателя…
Она помолчала, потом поднялась и тоже достала из шкафчика чашку. Плеснула вина и, поколебавшись, разбавила водой. Откинула повязку, поднесла чашку к губам и помедлила, должно быть, ожидая, что Ар‑Шарлахи проворчит: «Ты смотри тут не спейся, со мной это запросто…» или что‑нибудь в том же роде. Но Ар‑Шарлахи молчал, и Алият поставила чашку на пол, так ни глоточка и не отхлебнув.
— Тебя как подменили, — она сказала это вполне серьёзно.
— У меня тоже такое чувство… — проворчал он и вдруг устремил на неё совершенно трезвые, словно провалившиеся глаза. — А помнишь, в ночь перед бунтом?.. Ты меня спросила что там, за горами, а я тебе начал рассказывать про свиток лже‑Арегуга…
— Помню, — тихо и настороженно ответила Алият. — Мы говорили, что по ту сторону гор из моря вышли какие‑то «разрисованные» и напали на людей… Это?
Ар‑Шарлахи горестно покивал.
— Знаешь… — сказал он. — Чем больше я понимаю этот мир, тем меньше мне его хочется понимать.
— О чём ты?
— Так… Просто мы вчера были у «разрисованных».
Алият вздрогнула:
— Разве они… А мне показалось…
Ар‑Шарлахи криво усмехнулся:
— Когда я беседовал с тамахи, туда вошёл… Даже не знаю, как тебе его описать. Жуткое зрелище, короче… Даже колдун со своими шрамами — и тот не такой страшный…
— Но… они ведь на нас… не нападают… — запинаясь, выговорила Алият. — А ты рассказывал: бросают огонь на несколько миль… жгут людей…
— А зачем нас жечь? — с неожиданной злостью спросил Ар‑Шарлахи. — Мы и сами себя жжём неплохо!..
Он залпом осушил чашку и с ненавистью уставился на алебастровую статуэтку Улькара.
— Тварь! — с изумлением и угрозой выговорил он и вдруг что было сил швырнул чашку в надменно полуотвёрнутый лик государя. — Идол голорылый! Власти ему захотелось!..
Ар‑Шарлахи задохнулся, встал и, сжимая кулаки, двинулся уже к изваянию, но был схвачен за плечи тоже вскочившей Алият.
— Перестань! Это же государь!
Тяжело дыша, Ар‑Шарлахи остановился, неотрывно глядя на алебастровую святыню.
— Всё равно разобью, — угрюмо пообещал он, вновь опустился на ковёр и, нахохлившись, потянулся к кувшинчику. — Представляешь? — сквозь зубы проговорил он, наливая себе вина. — Оказывается, этот варан… — судорожный кивок в сторону Улькара, — …куплен с потрохами…
— Кем? — Алият в ужасе взглянула на статуэтку. Слушать такое о государе было жутко.
— Ими. «Разрисованными»… Прав был колдун! Не знаю вот только, чем Кимир‑то им не угодил… Может быть, Орейя Четвёртый нефть не разрешал добывать?..
— При чём здесь нефть? — Алият смотрела на Ар‑Шарлахи, явно сомневаясь в целости его рассудка.
— При всём!.. Понимаешь, какое дело… За горами сейчас вот‑вот начнётся война. Это мне Тианги объяснил… С кем они собираются воевать — не спрашивай, там верблюд ногу сломит. По‑моему, уже сами с собой… И им нужна нефть. Много нефти.
— Зачем? Для зажигательных снарядов?
— Нет. Честно говоря, я и сам толком не понял, что они там с этой нефтью делают… Но кивающие молоты — это просто насосы, понимаешь? Насосы, которыми они выкачивают нефть из‑под земли. А тот шар, где мы остановились, это всего-навсего бак, только не для нефти, а для газа…
— Газа?
— Да. Для горючего газа… Он им тоже зачем‑то нужен…
Алият неловко присела на ковёр. Такое впечатление, что ноги её уже не держали.
— Но нас‑то они не трогают… — беспомощно повторила она.
— Верно… — он тоскливо осклабился. — Ещё трогать нас!.. Достаточно помочь Улькару свалить Орейю Четвёртого… А Ар‑Шарлахи — свалить Улькара…
— Не понимаю…
— А что тут не понимать? Они мне прямо предложили поднять Пальмовую Дорогу и отделиться от Харвы… Вот будет здорово! Ещё одна смута!.. Пожжём все кораблики, перережем треть народа и окажемся запертыми каждый в своём оазисе… задыхаться поодиночке… И всё, главное, во имя справедливости! Во имя высокой цели, верблюд её употреби!..
— А помогут? — жадно спросила Алият.
Ар‑Шарлахи осёкся и уставился на неё так, словно только сию минуту обнаружил, что в каюте он не один.
— Ты… что?.. — выговорил он наконец, глядя на Алият чуть ли не с испугом. — Считаешь, что мне нужно было согласиться?
Теперь уже Алият непонимающе уставилась на Ар‑Шарлахи.
— А ты… отказался? — не веря, спросила она.
— Конечно…
— Да ты просто дурак! — возмущённо сказала Алият и встала. — Дурак! Ящерица безмозглая! Ему предлагают такое… а он!.. Нефть им нужна? Ну и пусть себе качают на здоровье!.. Тебе что? Голорылых жалко?
— Мне всех жалко, — угрюмо ответил Ар‑Шарлахи, прихлёбывая вино. — Начиная с себя…
Несколько секунд Алият смотрела на него, открывая и
