Разбойничья злая луна - Евгений Юрьевич Лукин
Рыжие с проседью брови Ойдо недоверчиво вздёрнулись, когда он узрел перед собою караванного со свитой. Впрочем, в следующий миг розовое в коричневатых пятнах чело растрескалось радостными морщинками, и хозяин торопливо запричитал о высокой чести, оказанной досточтимым Хаилзой его дому. Багровое лицо гостя при этом, однако, не дрогнуло, осталось недвижно-мрачным. Судя по встрече, почтенный Ойдо был уже наслышан о приключениях караванного.
— Что? — отрывисто спросил Хаилза, когда они остались одни.
По мощёному внутреннему дворику гуляли жемчужно-серые горлинки, ковёр был расстелен возле голого, сбросившего кору платана. Ойдо, чуть ссутулясь, сидел на подушках, караванному вынесли и поставили резной стул, явно завезённый сюда из Харвы. Из глубины дома слышался прерывистый девичий смех и густой одобрительный гогот офицеров. Им велено было развлекаться, причём как можно более шумно.
— Альраз думает, что тебя убили во время бунта, — негромко молвил Ойдо.
Караванный мрачно кивнул.
— Восемь дней назад, — продолжал хозяин, чуть приподнимаясь и наливая вино в кубок на низком столике, прихотью резчика поставленном на четыре скорпионьих лапы, — мне передали, что он хотел бы узнать о том, где сейчас находится Шарлах.
Досточтимый Хаилза дрогнувшей рукой поставил на стол уже было поднесённый к губам кубок и въелся глазами в хозяина.
— Откуда он знает о Шарлахе?
Тот моргнул рыжеватыми ресницами.
— Мне кажется, о нём уже знают все, — осторожно проговорил он. — В последнее время только и разговоров что об этом разбойнике…
— Вот как?.. — процедил караванный, снова берясь за кубок. — Интересно… Хорош у меня племянничек, ничего не скажешь! Родного дядю похоронил и забыл в два счёта, зато какой‑то там Шарлах его, видите ли, весьма интересует… Расскажи‑ка об этом подробнее, почтенный Ойдо.
В голосе караванного скользнули зловещие нотки, поэтому рыжебровый хозяин на всякий случай решил уточнить вопрос:
— О чём именно, досточтимый?
— Только не прикидывайся дурачком! Что ты ему ответил?
Ойдо с упрёком взглянул на гостя. Всмотрелся пристальней — и встревожился…
— Ответил, что Шарлах находится здесь…
— В Пьяной тени?
— Да… Собрал новую шайку, купил в Туркле через посредника почтовую каторгу…
Караванный со стуком поставил кубок на стол.
— А «Самум»?
Ойдо в тревожном недоумении надолго приподнял плечи.
— Мне это тоже показалось странным, — признался он, почему‑то понизив голос. — Досточтимый Альраз спрашивал именно о боевом двухмачтовике «Самум»… Но никакого «Самума» здесь не было. Шарлах купил каторгу, разбил какого‑то торговца… — Ойдо внезапно насупился и даже с досадой мотнул головой. — За Шарлахом сюда послали караван из Зибры, — недовольно сообщил он. — Но потом я узнал, что ещё два каравана ушли за ним на Турклу… Честно говоря, я был даже немного обижен. Обычно досточтимый Альраз питал к моим словам больше доверия…
— Обиды свои можешь оставить при себе! Его схватили?
— Нет… Как бы они его тут схватили? Ничья тень. Ничего не попишешь. Попробуй войди сюда с оружием! Свои же не простят! Наши, правда, беспокоились, говорили, будто был войскам приказ без Шарлаха не возвращаться… То есть окружили бы тень, стали караулить, а нам‑то это всё, сам понимаешь, в убыток… И в самом деле: сутки караван стоял. Сутки!.. А потом слухи поползли, будто Шарлах, пока они его здесь поджидали, сжёг порт Зибры…
— Это с одной‑то почтовой каторгой? — караванный презрительно скривил рот.
Рыжебровый Ойдо клятвенно прижал ладони к груди. Глаза у него были несчастные.
— Да здесь была почтовая каторга, здесь! — жалобно вскричал он. — Как бы она вышла из порта, если там караван стоит?.. И Шарлах тоже был здесь, никуда не уходил! Четырьмя верблюдами клянусь, я уже чуть с ума не сошёл с этим Шарлахом!.. Я же не лгу! Зачем мне лгать?.. А досточтимый Альраз не верит, кто‑то ему сказал, что Шарлах сейчас в Кимире и грабит пограничные оазисы… — тут Ойдо взглянул на караванного и осёкся.
— Это был не Шарлах! — проклокотал досточтимый Хаилза. — Продолжай!
— Потом насчёт Турклы… Говорят, собрали они караван, выбрали Шарлаха главарём, сожгли Зибру… Да не может этого быть!
— А кто же тогда сжёг?
— Ну, значит, это был какой‑то другой Шарлах!..
На скулах караванного обозначились желваки, красный тяжёлый кулак лёг на край резного столика.
— Что значит «другой»? Может быть, как раз именно ты и говоришь о «другом» Шарлахе?
Учтённый Ойдо всплеснул руками:
— Досточтимый! Помилуй! Да мне ли не знать Шарлаха, если он вот уже несколько лет сбывал добычу в Пьяной тени? Недавно его захватили, отвезли в Харву, потом он то ли поднял бунт, то ли просто бежал… Снова появился здесь… Ведь ты же спрашиваешь об этом Шарлахе?
— Где он сейчас? — темнея, проговорил караванный.
— Да здесь! Где же ещё? Гуляет со своей шайкой в доме Имирпы…
Почтенный Ойдо умолк и испуганно заёрзал на подушке, пытаясь отодвинуться. Впервые он видел, как кровь, вместо того чтобы броситься в лицо караванного, отхлынула от его кирпичных щёк.
* * *
— Где Шарлах?
К пьяным воплям в тени Ар‑Кахирабы давно привыкли, поэтому волосатая ручища мрачного разбойника даже не дрогнула, опрокидывая стаканчик с игральными костями над лакированной потёртой доской. Из сидящих всего один повернул голову к вошедшему крикуну и тут же снова уставился на кости.
Должно быть, бросок выпал на редкость удачный. Кто‑то крякнул, остальные уважительно зацокали языками.
— Я спрашиваю, где Шарлах? — вновь прорычал досточтимый Хаилза.
Все медленно повернулись к нему, и караванный содрогнулся от ненависти. Суровые разбойничьи глаза над белыми повязками смотрели на него с ленивым презрением.
— С вами говорит караванный Харвы!
Разбойнички переглянулись, недоумённо поводя крутыми плечами. Наконец тот, что метал кости, неспешно поднялся, оказавшись на голову выше приземистого плотного караванного, подступил, набычился.
— Ну? — хмуро сказал он хрипловатым басом. Хаилза скрипнул зубами. За это «ну» он готов был закопать наглеца в бархан по горло.
— Где Шарлах? — тихо выговорил караванный, сдерживаясь из последних сил.
Игроки неуверенно всхохотнули и тут же примолкли. Нависший над досточтимым Хаилзой детина свёл широкие звериные брови и чуть отшатнулся, словно перед прыжком. Потом опомнился, сообразил, что здесь всё-таки не пустыня и затевать драку с незнакомцем не стоит.
— Это я! — буркнул он наконец.
Караванный запнулся, решил было, что ослышался, потом понял, что нет, и
