Анатолий Спесивцев - Атаман из будущего. Огнем и мечом
Свитка молча кивнул, плеснул на донышко мёду, выпил, вытер усы рукавом свитки и возобновил свой доклад, перебитый замечанием о правильном наименовании подложенной под Ракоци бабёнки.
– В общем, пока Ракоци и сам не знает, куда его черти понесут.
Везде и хочется, и колется. Он и атаки Лупу на волохов опасается, в прошлом году они вместе с Бесарабом смогли отогнать молдавского господаря, а вдруг он опять на юг двинет? Опять-таки земли австрийской
Венгрии сильно влекут, его предшественник их почти завоевал, но был вынужден оставить по приказу из Стамбула. Теперь-то на окрики оттуда ему плевать. И поп из Франции воду мутит, деньги большущие за нападение на императора обещает.
Аркадий привычно полез чесать затылок. В отличие от собеседника, он голову не брил.
– Деньги – это серьёзный аргумент… очень серьёзный. Не было печали… надо будет срочно разработать операцию по нейтрализации агента Ришелье. Нам Франция сейчас враг в чистом виде. Но, думается, его не только туда тянет?
– Да и оставшаяся почти без войск османская Венгрия его манит, как сметана кота. В общей замятне кто ему помешает? И на юг Польши он не прочь ещё раз сходить. Сомневается пока. Но войска к походу готовит, припасы копит, воевать точно будет.
– А Бесараб?
– Тот тоже войска набирает. Недавно возмущался поступком Ракоци, который сманил к себе на службу отряд немцев, нанятый собственным,
Бесараба, волошским посланником. Пойти походом на юг – его мечта.
Только он сильно опасается удара в спину от того же Лупу.
– Да… они там как пауки в банке, друг друга ненавидят больше, чем кого-либо со стороны. А Лупу как?
– Действительно мечтает захватить Валахию. Только сразу с Валахией и Трансильванией ему не справиться.
Балканский гадючник появился не в двадцатом и не в девятнадцатом веке. Впрочем, как и кавказский. В связи с географической близостью дела балканские интересовали больше запорожцев и Хмельницкого, кавказские – донцов и Татаринова. Затихшая на зиму война обещала летом взять реванш сразу на нескольких фронтах. Аркадий ещё в первую зиму пребывания здесь наметил с Богданом потенциальных союзников на
Балканах. Только вот они друг с другом норовили сцепиться с куда большим энтузиазмом, чем жаждали воевать с османами.
– Как ты сам думаешь, удастся господарей на осман натравить?
– Трудно сказать. Уж очень друг дружку боятся и ненавидят.
– Хмелю удалось их уговорить на приезд в Чигирин?
– Да и уговаривать особо не пришлось. После спаленного Царьграда и разгрома Польши он сейчас в большом авторитете. Уже и посланник от цесаря приезжал, насчёт вместе воевать против турок и шведов.
– Шведов?!
– Да Хмель с ума ещё не сошёл, в их войну влазить. А супротив турок пообещался помочь, если что.
– Официального посла пришлют?
– Куда денутся?! Думаю, уже через пару месяцев явится. Сербы приехали недавно, говорят, в Белграде всего несколько сот азапов и пандуков (боснийских стрелков) осталось. Стали даже гонюллиян
(добровольцев для службы в гарнизонах, иногда и иноверцев) набирать.
Только большой вопрос – в кого они будут стрелять, случись там война.
Попаданец задумался. Поведение сербов в данном случае было не заведомо антитурецким, а именно неопределённым. Историей Аркадий интересовался и знал, что они предпочитали Османскую империю
Австрийской. В войске Баязета сербы дрались против армии Тимура не менее стойко, чем янычары. Но последний год мог здорово изменить умонастроения в том регионе. Огромные военные налоги для большинства стали непосильным бременем и ростовщикам, их откупившим, приходилось собирать только в сопровождении немалых военных отрядов, и то не всегда успешно. Чем дальше, тем чаще гайдуков оказывалось больше, и бились они всё умелее и злее.
– В Болгарии, наверное, ещё хуже обстоят для турок дела?
– Да, конечно. Татары походя здорово Болгарию и Македонию разорили.
– Беглецы не преувеличивают? Вроде шли они там мирно, на чамбулы не разбивались, сёл не палили.
– Хм… правда, не разбивались и не палили. Похватали, конечно, некоторое число зазевавшихся девчат, молодух и мальчишек, угнали сколько-то скота… но с бережением шли, не как по вражьей земле, сами турки куда больше шкоды там творят. По-божески татары прошли те земли.
Только болгарам от этого не легче. Многим предстоит от такого бережения мучительнее умереть.
– Стада?
– Ты на такой исход и рассчитывал? А я-то тогда удивлялся, чего наш Москаль-чародей за ворогов заступается?
– Рассчитывал я, точнее, надеялся, на всеобщее восстание против турок. А выступал за татар прежде всего потому, что не люблю лишнюю кровь лить. Зачем людей резать, если можно попросить уйти? Главное – предъявить достаточные аргументы.
– Да… шли они без жесточи, только скоту, бесчисленным стадам, каждый день есть-пить надо. Поля и луга вытоптали да потравили, сады попортили… а насчёт восстания ты… уж очень размечтался. Что те же селяне против орды сделать могли? И в городах там стен нет, турки заставили срыть. Какие там бунты…
– Ещё не вечер.
– Что?!
– Я в том смысле, что немного времени прошло, погоди, может, и будет восстание.
На сей раз ненадолго задумался Свитка.
– Знаешь, а может, и будет. Сейчас там турки только в крупных городах и уцелели. Да в местах, где их султаны селили племенами. Голод страшный, говорят, до людоедства доходит, гайдуки не только в горах и лесах, почитай везде ходят, всех, кто за османов – режут. Был бы там человек наподобие нашего Хмеля… Много и в разорённую поборами Сербию набежало. Того и гляди полыхнёт и там. Император почуял лёгкую добычу, если на него Ракоци не набросится, не удержится, пойдёт на Белград и
Буду.
– Вот последнее крайне нежелательно. Хорошо бы уговорить их пока в
Венгрию не лезть, иначе Ракоци от войны с австрияками ничто не удержит.
– Как ты его удержишь?! Он же император!
– Император тоже человек. И не всегда умный. Н-да… а ведь надо срочно к нему посольство слать.
– От войска Запорожского?
– Эээ… пожалуй, Хмель в таких делах сам лучше разбирается. Не сомневаюсь, что сообразит, я б, на его месте… от себя, как гетман послал, чтоб не отчитываться подробно перед кругом.
– Чего просить?
– Ничего! Упаси господи чего-то просить! Только предлагать поделить!
– Чужие земли? – улыбнувшись в густые усы после короткой заминки, спросил главный разведчик.
– Разумеется. И предупредить, что при малейшем движении в
Османскую Венгрию у него появится сразу куча сильных врагов с армиями более многочисленными, чем те, с которыми он уже воюет.
– Предлагаешь угрожать? – в удивлении поднял брови Пётр.
– Нет-нет! Просто предупредить, что тогда Трансильвания сразу же, а османы чуть позже, пойдут на него войной, и не факт, что австрийцам удастся удержать Вену в этот раз. А если Ракоци будет его союзником, то и мы империи сможем помочь большим войском.
– Предлагаешь отправить туда запорожцев?
– Обещать – не значит жениться. Хотя, вполне возможно, и придётся помочь. Чем больше врагов одновременно будет у турок, тем легче будет нам.
– Вот с этим никто спорить не будет!
– Теперь срочно надо найти подход к одному из советчиков Ракоци, чьё мнение для него не пустой звук. Есть у него такие?
– Есть, он не напыщенный дурак, к советам умных людей прислушивается.
– Вот к такому человеку надо найти подход. Узнать всё о его привычках, недостатках и пороках, мечтах. Да… быстро такое не сделаешь, обойдётся это недёшево, но составьте на двух-трёх трансильванских влиятельных вельмож такие списки. Авось удастся кого-то на крючок поймать. Не обязательно даже, чтоб нам сведения присылал.
Важнее, что б советовал господарю то, что нам нужно. В моё время таких людей называли агентами влияния.
– И правда, – потеребил ус Свитка, – недёшево это выйдет… неужто обязательно такие деньжищи на ветер выбрасывать?
– Не выбрасывать на ветер, а вкладывать в выгодное дело! – покачал головой Аркадий. – Для нас очень важно знать, что творится в самых верхах такого важного соседа, как Трансильвания. Надеюсь, союзника, хотя, сам знаешь, по-всякому жизнь обернуться может. Если делать всё с умом, сторицей те деньги вернутся.
Пётр ещё плеснул себе на донышко хмельного напитка, выпил, не спеша съел дольку тыквы в меду.
– Если Богдан даст добро – сделаем!
– А теперь ещё срочнее и важнее. Надо подкупить слугу того самого французского попа.
Характерник молча, вопросительно посмотрел в глаза собеседника, как бы приглашая его развить мысль.
– Миллион ливров – большие деньги и неубиваемый аргумент. Если вы не готовы выложить два миллиона. Правильно?
– Почему? Пушки повесомее будут.
– Вообще-то да, но если хочешь заключить с человеком союз, угрожать ему… – развёл руками Аркадий.
