Помощник ездового - Александр Вячеславович Башибузук
Ночь прошла сравнительно спокойно, Костя до утра метался в горячке, но к рассвету жар прошел. Правда наступила очень сильная слабость.
— Еще два дня такой будет, — рассказал Бердыев. — Много пить надо, много лежать. Зато потом здоровый будет.
— Можно ему в седло?
— Нет! — замахал руками туркмен. — Яд в крови еще есть, нельзя чтобы по телу разошелся. Сегодня точно нет, завтра надо смотреть. Но не в седле, я покажу как.
Лекса присел рядом с товарищем.
— Как дитя… — зло шептал Костик, едва шевеля губами. — Руку поднять не могу. Ты это, прости меня… что подвел. Оставьте меня, как полегшает, догоню.
— Оставить? Совсем сдурел? — Алексей взял Костю за руку. — Даже думать не моги. Все будет хорошо. Мы тут по-быстрому сгоняем, Мухаммеда на шашки возьмем и сразу назад. А пока при тебе кто-нибудь из нас, да девки останутся. Смотри, как тебя обихаживают, видать запали. Все! И не бухти. Мы с тобой еще повоюем. Держись, братка.
Поговорив с Костей, Алексей собрал личный состав и подробно обрисовал ситуацию, после чего сказал:
— В общем, есть два способа. Первый — стать в засаду и подождать бека на месте встречи — это проще и надежней, но места мы еще не видели. Может такое статься, что засаду негде ставить. Второй способ — встретиться с ним под видом его же людей. Встреча ночью, морды наши сразу не распознают, с ним всего с десяток охранников, но тут всякое может случиться. В любом разе, Мохаммеда мы должны взять. Каким именно способом будем брать, пока не знаю. Подсказывайте, одна голова хорошо, а десять лучше. Никого неволить тоже не собираюсь, решайте сами, кто пойдет, а кто с Костей и с девчонками останется.
Никто из ребят не отказался, парни почувствовали вкус побед и, особенно, прелести особого положения, которое эти победы принесли, поэтому рвались в бой. Правда, чуть не передрались, когда начали решать, кто останется. Пришлось Лексе сказать свое слово и волевым решением оставить с Костей Модеста. Тем более, что парня непонятно с какого ляду пробил неслабый дрыщь, то бишь, расстройство желудка. А брать бека решили комбинированным способом.
Редко бывает, когда на войне совпадают все условия для выполнения задачи. Лекса даже боялся такого, потому что справедливо считал — во всем и всегда есть подвох. Но сейчас все реально совпало. Нашлось и прекрасное место для двух пулеметчиков, подходы к старой башне прекрасно просматривались, а ночь выдалась на загляденье — луна все освещала не хуже солнца. Басмаческих соглядатаев тоже не обнаружили.
Никита и Федот с пулеметами выдвинулись по своим позициям в сумерках, а Алексей с остальными, переодевшись в басмачей, прибыли на место позже и устроились у костерка. Жень и Серега, как самые миниатюрные, изображали собой невест для Мухаммед-бека.
Лешка сильно нервничал: задумка откровенно попахивала дурной авантюрой, да и зависела от большого количества переменных, но больше всего его бесила жутко вонючая папаха. И чертов китаец, слишком вжившийся в роль азиатской красавицы.
— Эй, командила, хосесь класивый ласковый сена? — Жень хихикнул, прижался к Лешке и горячо зашептал. — Моя твоя любить, твоя мне подалки далить…
— Дам по морде, обезьян. Закрой пасть… — Лекса понимал, что басмачи их сейчас не видят и не слышат, но, все равно, сильно нервничал.
— Фи, твоя нехолосый мусина… — всерьез обиделся китаец. — Найду другого мусина, ласковая…
— Рот закрой идиот! — прошипел Лешка и уже совсем собрался двинуть Женя в бок, как вдруг, совершенно неожиданно, со скал заработали пулеметы — яркие трассеры скрестились на дороге, в сотне метров от башни.
Донеслось бешеное ржание лошадей, и вопли людей, а потом все сразу резко затихло.
— Твою же кобылу! — Лешка выхватил из-под халата пистолет и рванул на крики. А когда добежал — не поверил своим глазам. На первый взгляд, на дороге валялись только трупы: людей и лошадей — пулеметы не оставили никому шансов.
Но уже через минуту, из-под мертвого белоснежного жеребца вытащили дородного и мордатого мужика в дорогом чапане и с саблей в инкрустированных серебром ножнах.
Вытащили живого, только раненого в бедро и в левую руку. Басмач таращил на красноармейцев перепуганные глаза и крупно дрожал всем телом. Бердыев коротко переговорил с ним и сообщил:
— Он. Мухаммед-бек. Просит не убивать, говорит, что будет служить новой власти.
Алексей опять не поверил своей удаче, даже тайком ущипнул себя, но Мухаммед-бек никуда не исчез.
Если не считать того, что Костяна цапнул скорпион, это операция, пожалуй, оказалась самая счастливая и удачная. За обе жизни.
Когда пулеметчики спустились со скал, Лешка поинтересовался у них: почему начали так рано стрелять?
— Показалось, что они засомневались, — пожал плечами Никита. — Бородатые замялись, вроде даже собрались повернуть назад. Поэтому и начал.
— А я потому, что он начал, — поддакнул Федот. — Что-то не так, командир? Неправильно?
— Все так, все так… — Алексей хотел обнять ребят, но передумал, решив, что это непедагогично.
Глава 20
— Далека дорога твоя, далека, дика и пустынна, эта даль и глушь, не для слабых душ… тьфу ты… — Лекса прогнал навязчивую песенку из головы и огляделся.
Все как всегда, вокруг до боли знакомая окружающая действительность. Черные пятнышки стервятников в ультрамариновом небе, впереди, справа и сзади мерцают в прозрачной дымке горные отроги, слева череда пологих холмов. Ветерок колышет выжженную беспощадным солнцем рыжую сухую траву. Несмотря на начало зимы днем еще жарко, пахнет горячей пылью, цветами и сеном.
Из-за Кости пришлось задержаться в пещере еще на один день, но сейчас
