Иркутск – Москва - Александр Борисович Чернов
— Как я понимаю, с тем, что на новом стапеле Адмиралтейской верфи на Галерном островке, что выстроили после пожара «Витязя», мы вполне способны закладывать корабли длиной под двести метров, ты согласен?
— Вопросов нет.
— Это радует. На Балтийском, да: там есть проблема. Но Ратник новую котельную уже начал строить три месяца тому как. Так что это узкое местечко мы разошьем. На Черноморских заводах горячку можно не пороть, сперва давай дождемся результатов поездки на наши юга мистера Крампа. Но первые два киля по любому закладываются в Питере. И хотя пока решение по следующей паре не принято, я буду настаивать на столичных заводах, по мере освобождения стапельных мест. Причин тому несколько, позже разжую тебе по пунктам, что, когда и почему.
Теперь об окончательном проектном виде линейных крейсеров типа «Рюрик"2, какими они будут приняты флотом. Только сперва тебе, для общего понимания, один нюансик. Вот ты, Василий, узнав подробности моей задумки, записал некоего графа Руднева-Владивостокского в шизики. Но Государь Император Николай Александрович — знаешь такого, я надеюсь, — он не только руками и ногами за идею с "накруткой» первой серией наших крейсеров-дредноутов еще на стапеле, благо Вадик просветительскую работу на эту тему провел. Наш самодержец еще и лично поучаствует во всем этом. Выступив в роли смертельно обиженного тем, что его новые суперкорабли оказываются по артиллерийской части слабее британского «Дредноута». По весу носового залпа даже в два раза! К тому же, у британца пять башен, а у нас — три. И у него одним удачным снарядом можно выбить из игры лишь два ствола, а у нас — треть всей арты главного калибра.
Так что под топот августейшего сапожка придется нам с Виккерсом дорабатывать пароходы на стапеле. Чтобы втиснуть в корпус еще одну линейно-возвышенную башню. Нос пароходу придется удлинять… Знаю, поплывут сроки. И конкретно. Да, дополнительные затраты. Да, машины и котлы те же самые, проектные. Следовательно мы потеряем минимум узла полтора полного хода. Но! В итоге мы получим изделие с огневой мощью «Гангута» из нашей с тобой истории. И не в 1914-м, а уже в 1907-м! Или максимум на год позже. Причем изделие это будет вполне пригодно для дальнейшей «Могамизации» по механической части, поскольку я эту опцию держу в уме постоянно и прослежу, чтобы подкрепления корпуса, погоны башен и подбашенные отделения позволили ее провести относительно безболезненно. А не одну лишь замену башен ГК с «трешек» на «двушки», прирастив калибр стволов на два дюйма.
— Ладно. Если Ники обещал помочь со стапельными переделками… черт с тобой: убедил. Соглашусь, что в принципе, это исполнимо. Хотя, нафиг не нужно. Для вундерваффе тебе достаточно будет девяти скромных двенадцатидюймовок, но с лучшими в мире снарядами и лучшей в мире точностью стрельбы. Плюс революционная для своего времени система наводки и целеуказания, возможность уверенно поражать противника в палубу уже с пяти миль за счет комбинации зарядов. И учиться, учиться и еще раз учиться! А это значит: производство лейнеров и стволов для замены угробленных на учениях, отработка массирования огня эскадры. В конце концов у нас-то и Цусима, и Ютланд, показали, что главная задача линейного корабля не пулять снарядами в сторону противника, а попадать в него. Не сам ли мне это с пеной на клыках доказывал? Не позабыл?
— Обижаешь…
— Но, Петрович… КАК⁉ Объясни мне, как ты при модернизации со сменой всех башен главного калибра на четыре спарки с четырнадцатидюймовками, получишь на выходе еще и прирост скорости полного хода на четыре узла? Ты меня не держи за лоха, пожалуйста. Или думаешь за три-четыре года каким-то святым духом газотурбинные энергоустановки освоить?
— Да, Бог с тобою, Василий! Маниловщиной я не занимаюсь. Просто мы разрежем наши пароходики пополам, вставим секцию для расширения котельных… Новые котлы, новые турбины, и… будьте любезны: вот Вам искомые двадцать шесть узлов.
— Чо? Не въехал… То есть, как это — «разрежем»? На половинки, имеешь ввиду? — по ошарашенному виду Балка Петрович понял, что подобной кораблестроительной наглости от него Василий никак не ожидал.
— Ну, а что тут такого? Э-ка невидаль! Немцы свои «Беовульфы» именно таким образом модернизируют. Были бы для этой операции подходящие доки. Потому я и «зациклился» на доковом хозяйстве, как ты недавно выразился, что возможности базы судостроения и судоремонта — на девяносто процентов ключ к эффективности и успеху флота. На взгляд человека, далекого от судостроения, мы сможем творить поистине фантастические метаморфозы с плавсоставом, если наш судпром будет иметь в достатке мощностей и обеспечен всем необходимым.
— Одно дело — фантастические, другое — шизофренические. Прости за каламбур… Эх, рановато я тебя одного оставил во Владике. Если бы знал, никогда не дал бы тебе замутить всю эту хрень… Все. Молчи и слушай, великий комбинатор.
Да, я не профессионал в морских делах и в кораблестроении. Но кое-какие азы общей стратегии себе представляю. И, уж можешь мне поверить, все эти «дерганья» с «невпихуемым впихуемым» никого еще до добра не доводили. Кстати, можно и на примерах. Взять, хоть твой любимый японский флот перед Второй мировой. Конечно, специально я этой темой не интересовался, но пару мемуарчиков интересных в свое время прочитал. И вывод сделал такой: на все те миллионы йен, что они угрохали в масштабные модернизации кучи своих дредноутов и крейсеров, можно было запросто выстроить пару-тройку тяжелых авианосцев с авиагруппами, а еще развернуть в стране программку, типа сталинской «Комсомольцы на самолет!»
От того, что старые линкоры у самураев стали на пару узлов быстроходнее, а на твоих разлюбимых «Могамях» вместо шестидюймовок появились восьмидюймовки, ни одного победного сражения у Соединенного флота не прибыло. Эффект от этих модернизаций — ноль! А теперь прикинь, как могли бы пойти их дела, если бы деньги тратились на нечто иное. Как и в хрестоматийном случае с «Ямато»: вместо одного такого безразмерного «белого слона», им можно было запросто выстроить и оснастить авианосную дивизию.
А дальше — простая арифметика отказа от модернизационной чехарды и