Главная роль 2 - Павел Смолин
Потихоньку, на основе писем, телеграмм и разговоров, становится понятным расклад сил в Высочайшем серпентарии. Интересная закономерность — каждый человек являет собой целую Вселенную с неисчислимыми гранями и бесконечными глубинами. Но стоит немного поднять взгляд, начав воспринимать людей группами, как эта глубина стыдливо прячется, позволяя выделить доминантные черты коллектива, которые подминают под себя индивидуальное. Верно это и для Романовых — они при всей пестроте и разной степени толковости условно делятся на две большие группировки — «Александровичи» и «Владимировичи». Первые имеют больше привилегий — их «патриарх» сейчас на троне. Вторые на такое положение дел вроде бы не покушаются, но не стесняются встраиваться в важные узлы государственной системы — сами или через своих протеже. Баланс сил от этого достаточно стабилен. На первый взгляд все они меня любят одинаково, но это ведь имитация — положение обязывает. Пока не ясно, кто именно способен начать вставлять палки в колеса, но как минимум воруют — прямо и опосредованно — почти все половозрелые и выбившиеся в высокие чины особи. Молодой Романов как правило служит в армии, и на позиции младше-среднего офицера много не наворуешь физически, приходится проматывать украденное — или честно заработанное, такого тоже много — старшим потомком.
Пресловутый Сандро, который на должности Верховного Главнокомандующего авиацией в моей реальности высказывался против парашютов, потому что самолет стоит дороже пилота, а эти «трусы» конечно же катапультироваться начнут при первой возможности, в эти времена еще молод и относительно полезен — служит на флоте, получил чин лейтенанта и даже основал ежегодный справочник «Военные флоты». Немножко покровительствует толковым инженерам флотского толка. Вредить пока неспособен, но меня напрягает обилие Сандро в письмах сестренки Ксюши. Юная принцесса влюблена в него по уши, и, если я ничего с этим не сделаю, благополучно выйдет за него замуж, даром что кузен, и совсем ее не любит — уже успел отведать прелестей опытных светских львиц, и восторженно пялящаяся на него под влиянием подростковых гормонов «малолетка» не особо-то его интересует. Женится, тем не менее, обязательно — перспективы через это для него откроются сказочные. Открылись бы, не будь я вот таким — да, грустно сестренкиного мужа опале подвергать, но такой кадр мне на важной должности не нужен совсем. И чисто по-человечески Ксюшу жалко — она же ребенок, и в силу наивности и большой первой любви будет всю жизнь терпеть заграничные «загулы» муженька. Не хочу — она прикольная, и лучше бы подыскать для нее реально хорошего мужа. Желательно — политически или хотя бы экономически полезного.
Еще я познакомился с Безобразовым — тем самым, который «безобразовская клика». В эти времена сидит в Сибири, трудится чиновником особых поручений при Главном управлении. Ничего инфернального в нем нет, но немножко о потенциальной войне с Японией мы с ним поговорили. Не будет ее, отстань. И «клики» не будет — я же не образцовый, любящий семьянин и лучший друг для многих странных людей Николай, я бы всех этих кокаиновых мажоров отправил Норильск строить — вот там реально выгодное направление, а от японского протектората Кореи мне достаточно портов и отсутствия вооруженной агрессии против новорожденной Николаевской губернии, она мне, как прямому родителю, очень дорога.
После Омска я совсем уж экспрессом пронесся по мелким трактовым городкам — порой даже на ночевку не останавливаясь — и отправился в Оренбург, после него собравшись сделать небольшой крюк до Екатеринбурга — посмотреть, как живет отданный старообрядцам на растерзание промышленный гигант. Ну и потерпевшего от индийского сатаниста Евпатия навестить, интересно же, что с ним стало!
Глава 21
Сидя за столом в «вип-комнате» Оренбургской телеграфной станции, я диктовал одетому в медицинскую маску и почтовый мундир работнику телеграмму Александру:
«Любезный папа, когда вы писали о пагубности поспешных решений, я и не предполагал, как скоро я увижу подтверждение правоты ваших слов. В своем стремлении как можно скорее заселить Николаевскую губернию, я не учел возможной популярности нового направления у жителей центральных губерний. Как тебе известно, в тамошних краях народ тревожится: мельчают реки, стоят жаркие погоды, дождя приходится ждать неделями. Многие посевы от этого погибнут, и добротного урожая этой осенью ждать не приходится».
Будет Августейшему папе сюрприз — он про грядущий голод в Центральных губерниях, как водится, не в курсе — он же с переселенцами не разговаривает, а тамошние управители, как и любые другие, считают крайне вредным для карьеры беспокоить столицу дурными новостями. Отпив квасу, продолжил:
«Прошу вас, любезный папа — не верьте преуменьшающим масштабы неурожая! Империи нужно готовиться к зимне-весенним проблемам с провиантом и семенами в Центральных губерниях. С вашего позволения, некоторую работу в этом направлении я бы хотел провести лично, все равно по пути. Предчувствие будущего голода стало для многих решающей причиной покинуть обжитые места, отправившись в Манчжурию. Ныне весь Урал превратился в огромный перевалочный пункт, и я очень рад, что хотя бы голода удалось избежать — этому способствовали как сделанные по моей просьбе запасы, так и ряд принятых местными властями решений. Губернатор Николай Алексеевич Маслаковец — настоящий умница, равно как и другие местные чиновники. Правильно оценив потенциальное количество переселенцев — пятьсот рублей да плодородие Манчжурской земли многие из наших нищих, вынужденных обрабатывать истощенные и скудные наделы в Центре, считают стоящим долгого пути выходом из нищеты — они озаботились укрупнение планировавшихся небольшими запасов и вовремя реквезировали речной и сухопутный транспорт. Я говорил со многими из переселенцев, и внес некоторые коррективы в свой дальнейший маршрут. Несчастные люди, папа! Немалая их часть отправилась в путь вынужденно, под давлением своих же односельчан. Община с радостью переделит освободившиеся земли, и многие соседские конфликты ныне закончились изгнанием целых семей, с бабами, стариками да детьми. Також утратившие совесть купцы, трактирщики, перевозчики да нечистые на руку чиновники драли с бедолаг три шкуры по любому поводу. На Урале, к счастью, такого не случилось — некоторый рост цен наблюдается, но все понимают пагубность и опасность голодной, отчаявшейся толпы, поэтому для ожидающих транспорта переселенцев налажено бесплатное питание. Також к их услугам организованные армией палаточные лагеря, которые так же служат карантинным целям. Обилие людей и долгий путь, которые они проехали, привели к обострению эпидемии инфлюэнцы по всему Уралу. Отдельного упоминания заслуживает генерал-майор Василий Степанович Чернов,
