Мастер Гримуаров - Валерий Александрович Гуров
— Значит так, соколики, лица я ваши хорошо запомнил, — я повернулся и продолжил диалог с близнецами, у которых хватило мозгов не экспериментировать с забегами на ближние дистанции. — А теперь документы сюда давайте. Верну, как отработаете.
Близнецы переглянулись и синхронно пожали плечами.
— Так нема с собой документов! — заявил тот, что был ниже ростом.
— Где мыть надобно, барин? — второй оказался чуточку смекалистее своего братца.
Понятно, что нет. Кто же с собой на дело документы носит, разве что идиоты. Считай, проверку на идиотов, братцы прошли.
Я взялся двумя пальцами за подбородок и покосился на разлитое по полу машинное масло.
— Что делать — правильный вопрос. Будешь за старшего, и задача у вас следующая: берёте ведро, тряпки, мыло и вылизываете полы от масла. Как управитесь, станки тоже помоете.
Я обрисовал близнецам фронт работ. Раз мамка с папкой их с детства не воспитывали, значит, воспитаю я. За любым проступком следует наказание, пусть зарубят у себя на носу.
— Фирштейн?
Парни озадаченно переглянулись, не поняв вопроса. Видимо, в этом мире такое выражение не использовали, особенно среди простолюдинов, коими и являлись мальчишки. Поэтому пришлось повторить на русском:
— Всё ясно?
— Поняли, сделаем, — в голос ответили близнецы.
— Тогда ноги в руки и работать, а я потом проверю, чтобы блестело всё, как… вон как лысина Самуила!
Самуил как раз более-менее очухался и лежал на локтях.
— Самуил, ты тоже не на пляже. Чего разлёгся? Вставай и покажи ребятам, где что лежит. Заодно немного протрезвеешь, к Петровне я тебя тащить пас.
— А, хорошо, — поднялся он, пошатываясь.
— И закопай уже этот чёртов труп!
Самуил икнул и кивнул.
Немецкие слова то и дело проскальзывали у меня в лексиконе, привычки прежнего обладателя этого тела были при мне. А в этом мире большинство дворян знало забугорные языки лучше, чем родной русский.
Прежний Костя, правда, ни хрена не знал, но старательно изображал обратное, понахватавшись слов и удачно разбавив ими свой лексикон. А я эту привычку у себя до конца не искоренил.
Самуил с горем пополам поднялся и пошёл показывать парням, где взять ведро, горячую воду и прочее.
Я же вернулся к верстаку с заготовкой для артефакта. Возился я с ним не первую неделю. С имеющимся на заводе оборудованием было, мягко говоря, сложновато выполнить работу быстрее. Но где наша не пропадала, мне нужен был артефакт для гримуара.
Проблему, когда бумага для свитков сгорала после исчерпывания маны, следовало решать. Как? Сама матушка-природа подсказала принцип — магические потоки должны быть сосредоточены в гримуаре на постоянной основе. Для этого и нужен был артефакт.
Да, подобные артефакты имели распространение, но стоили баснословных денег, это ставило жирный крест на моей идее распространения в массы.
В моём прошлом мире магия была завязана напрямую на гримуарах, их использовали всегда и везде. Фактически маг и вовсе не мог колдовать без них.
В гримуары помещали заклинания, и человек носил эту книгу всегда с собой, она принадлежала только ему, и больше никто не мог ей воспользоваться. Когда нужно было колдовать, книга раскрывалась, и мысленно маг активировал нужное заклинание.
Как и в моём родном мире заклинания здесь были громоздкие, сложные, подчас их код состоял из многих тысяч символов, и чем сложнее были заклинания, тем больше времени требовалось на их активацию.
Но здешние заклинания всё-таки абсолютно другие… Поэтому я и хочу применить систему гримуаров здесь, чтобы упростить само колдовство и стать сильнее, точнее… это лишь одна из причин. В моём родном мире задача решалась просто — магический источник человека привязывался к гримуару и напрямую подпитывался магией.
Здесь такого сделать не получится. Мне нужно найти другие якоря для сосредоточения силы. И их роль вполне могли сыграть артефакты по типу, на первый взгляд, неприметного камушка, лежащего на верстаке.
Камушек за время моего отсутствия как раз напитался магической силой. Насколько хорошо я его обработал — проверим прямо сейчас.
Пока воры убирались под надзором Самуила, я отнёс артефакт к небольшому и, на первый взгляд неприметному «пеньку» — куску породы, смахивающему на кузнечную наковальню. Внешне — совершенно неприметная штука, не вызывающая интерес. Тот же Самуил твердил, что это бесполезная хрень, никак не используемая в производстве. Якобы барин, мой почивший отец, перепробовал тысячу и один способ её убрать, только не вышло ничего и с наличием «пня» смирился.
Не знаю, был ли отец в курсе, что это за пень такой, но я прекрасно знал, что это за штуковина. Пень был тестером артефактов, средоточием магических сил. Аномалия для этого мира, и очень вряд ли завод возник здесь просто так. Так что не ошибусь, если предположу: мой папаша унёс с собой в могилу немало секретов.
Я взял камушек, у которого успел отфрезеровать края и просверлить несколько технологических отверстий. Положил его на пень и скрестил руки, ожидая эффект. Ничего не происходило, затем камень завибрировал, вспыхнул свечением и резко погас. Вверх от него заструились едва видимые глазу струйки дыма, в нескольких местах остался тёмный след.
Это и были места, нуждающиеся в доработке. Я взял камушек в одну руку, в другую взял напильник и несколько раз прошёлся им по поверхности артефакта. Понадобилось всего несколько движений, чтобы угар убрать. Финальные штрихи, и теперь артефакт готов к следующему этапу.
Оставалось понять, как заставить артефакт работать в паре с проводником маны — обложкой гримуара. Пустить магию из артефакта по вшитым в гримуар нитям будет сложнее, но решать проблемы надо по мере их поступления.
Я сунул камень в карман, когда из-за спины послышалось:
— Барин, мы, кажись, кончили с тем цехом, — сообщил Самуил и с недоверием покосился на пень. — Вы его не выкорчуете, можно даже не пытаться.
По левую и правую руку управляющего стояли заметно вымотавшиеся близнецы.
— Можете принимать работу, — сказал один из близнецов. — И мы перейдём к следующему цеху…
Судя по тому, что у меня прекратилось кровотечение носом, с работой ребята справились, можно и без проверки обойтись. Близнецы, опустив подбородки на грудь, смиренно ждали своей участи.
— Ну что, охломоны⁈ — я по очереди заглянул в глаза братьев. В них, несмотря ни на что, блестел задорный огонёк. Направить бы их в нужное русло,
