Анатолий Ткачук - Лекарство от Апокалипсиса
– Это все ложь! Ложь! Этого не может быть! – прохрипел Алекс, прекрасно осознавая, что пытается обмануть сам себя.
Алекс опустил голову и крепко за жмурил глаза, закрыв лицо ноющими от боли в суставах пальцами. Что он мог сказать? Что он мог сделать? Секунды в сознании замедлялись, растягиваясь в вечность, наполненную пустотой. Прошлая жизнь оборвалась теперь уже точно безвозвратно, мелькая перед глазами обрывками ушедших дней, временами похожих на наваждение… И тогда он сам себе и всем окружающим пытался внушить неотвратимость момента, когда все вдруг закончится. Иногда в нем будто все кричало о том, что рано или поздно день Апокалипсиса настанет и нужно любой ценой попытаться сохранить жизнь. Он не знал, как это произойдет, когда, почему, и какой из предсказанных концов окажется верным. Он знал только одно: так или иначе накалившиеся условия жизни на планете упрямо вели к трагической концовке, нужно было найти убежище, в котором удастся спастись. И оно вопреки здравому смыслу обнаружилось в самом центре Чернобыльской зоны отчуждения. Теперь же, глядя на этот погибающий от ядерной напасти мир, он разве что мог винить себя за то, что спасся и не оказался вместе с остальными. Но поверить, что вот так в одночасье погибла вся планета, он не смел. Он боялся, как побоялся бы на его месте каждый. Ему вновь хотелось кричать. Но какой-то внутренний непоколебимый стержень держал его, утрамбовывая боль на дно моментально опустошенной души.
Тишина пожирала пространство небольшого помещения, отдаваясь тихим звоном в ушах, который теперь никто не решался нарушить.
С ней было невозможно справиться, и с каждым мгновением обжигающая волна ужаса захватывала его. Алекс, подобно зверю, загнанному в угол, заметался по комнате, и не находя спасения от собственного страха, выскочил наружу. Тело бил озноб, он кутался в запасенный на всякий случай армейский бушлат без погон. Поднятый воротник согревал похолодевшее лицо.
Но бежать было некуда. Он заточен. Темный свод стальной арки давил на него своей неотвратимой тяжестью в десятки тысяч тонн. Одинокий прожектор, похожий на застывшее солнце, цветными кругами расплывался в глазах. Голова кружилась. Спотыкаясь о разбросанный под ногами строительный мусор, он искал укрытия от самого себя. Он спешил к саркофагу, будто спрятаться от своего страха можно лишь там. Но предательски торчащая из земли арматура заставила остановиться. Зацепившись ногой, не удержав равновесия, он рухнул всем телом на землю, ударившись головой о бетон, обдирая кожу с ладоней, которые тут же покрылись мелкой сеткой кровоподтеков. К горлу подкатил комок тошноты, перед глазами мелькнула вспышка, разлетевшаяся на тысячи дрожащих огоньков.
Алекс тяжело дышал, находясь в непонятном ему пограничном состоянии между сном и реальностью. И в те мгновения, когда сознание вдруг расплывалось, его память, будто извлекая информацию из множества чужих рассказов и фотоснимков, рисовала картину этого места многолетней давности, наполняя ее едва различимыми непривычными звуками.
Арки еще не было. Над лесом брезжило едва поднявшееся солнце. От темных осколков, лежащих на земле, шел невыносимый, обжигающий жар.
– Что это? – спросил сам у себя Алекс.
Но вместо ответа до него донеслись взволнованные, расплывающиеся невнятным эхом крики людей.
– Крышу потушили! Там людям плохо! Врачей нужно! – кричал один голос.
– Реактора нет! Взорвался, – звоном в ушах доносилось с другой стороны.
– Где Валера? Ходемчук? Мы не смогли пробиться через завалы, – отзывался третий.
Все эти возгласы явно не были связаны друг с другом. Звуки походили на мертвые голоса призраков. Тут же мимо пробежали трое пожарных. На куске брезента, как на носилках, они несли четвертого, который невыносимо стонал. Лежащий рывком сорвал с головы свой шлем, и тот с гулким стуком упал на землю и покатился прямо к тому месту, где застыл Алекс. Он отпрянул в сторону и снова чуть не оказался в лежачем положении.
– Заглушить реактор! Заглушить!
– Нет его! Больше нет реактора! Уводите людей со станции!
– Маслобаки! Огонь подступает к маслобакам…
Эти крики будто открыли перед Алексом совершенно другую картину. Теперь он видел, что перед ним был не состарившийся саркофаг, а еще пышущее жерло разрушенного четвертого энергоблока. Пролом в стене оголял потерявшие форму фрагменты взорвавшегося реактора, источавшего из своих глубин зловещее свечение, окутанное радиоактивным паром. Разорванные трубопроводы, приобретя под воздействием колоссальной мощи особый причудливый вид, торчали в разные стороны из чрева разрушенного энергоблока.
Жар снизу будто усиливался, и вновь дыхание сбивалось, накатывая новой волной тошноты.
– За двести рентген в час зашкаливает! Нужно уходить отсюда! Быстрее! Мы и так хватанули дозу…
– А ты чего здесь стоишь? Сдохнешь ведь! – казалось, эти слова были обращены к самому Алексу.
Теперь перед ним стоял рослый мужчина с большим лицом, заросшим редкой темной щетиной. Его тяжелый, почти пронизывающий взгляд был способен вызвать неподдельный страх.
– Куда мне идти? – вновь задал беззвучный вопрос Алекс.
– Оставайся на месте, – в следующее мгновение голос будто изменил тональность.
Алекс уже ни на минуту не сомневался, что его помутившееся сознание вдруг изобразило перед ним первое утро после взрыва на четвертом энергоблоке. Но почему? И это почему звучало в голове. Внезапно, резко открыв глаза, он будто очнулся от бредового сна, вновь ощущая себя лежащим посреди промышленной площадки перед железобетонным саркофагом, укрывшим тот самый, разрушенный более четверти века назад чернобыльский реактор.
Накативший страх едва начал отступать, когда раздавшийся откуда-то дребезжащий голос, откликнувшийся металлическим эхом сводов гигантской арки, вновь заставил встрепенуться:
– Оставайся на месте! Остановись! Алекс растерянно осматривался по сторонам, ощупывая вскочившую на лбу огромную шишку. Совершенно не понимая, откуда доносится этот звук, он двинулся на него. Как полоумный, Алекс пытался ловить направление, следуя, как ему казалось, к источнику то в одну, то в другую сторону. По темной стене семидесятиметрового колосса – саркофага разрушенного реактора, совсем недавно укрытого гигантской аркой, – казалось, промелькнула полоса света, и Алекс изменил направление движения. Свет погас, и где-то, будто за спиной скрипнула дверь, и скрежет металла о металл почти оглушил его.
– Кто здесь? Что тебе нужно? – закричал Алекс, но ответом ему было эхо его же слов. В голове рождались пугающие мысли, будто сам саркофаг говорит с ним, с последним из выживших.
Он крутился на месте, теряя ориентацию в пространстве, выхватывая взглядом выглядывающие из полутьмы металлические бочки, технологическое здание, огромный крюк подвесного крана, свисающий с потолка, бесформенные обрезки гигантских труб, аккуратно уложенных друг на друга, груду бетонных плит, которые должны были устилать дно арки, и металлические фермы, поддерживающие разрушающуюся контрфорсную стену саркофага. В висках стучало. В его глазах мелькал тусклый свет прожектора, установленного под куполом арки, непонятный звук доносился со всех сторон. Голова плыла, и неожиданно, зацепившись за крюк, торчащий откуда-то снизу, Алекс снова упал на пол, ощущая под рукой холод бетона. Ему показалось, что он на мгновение даже потерял сознание.
– Кто ты? – вновь прокричал Алекс, измученный собственным одиночеством и не способный уже понять, существовал ли голос, который заставил его вести себя подобно безумцу.
– Оставайся на месте! Не подходи ближе! – теперь Алекс точно смог идентифицировать уже более сдержанный возглас, раздающийся из полумрака. Он был предельно сух и строг.
– Кто ты? Откуда ты здесь взялся? – замерев на месте в полулежачем положении, не скрывая собственного удивления, проговорил Алекс.
– Я здесь уже давно! – на худощавом, темном то ли от грязи, то ли от загара лице, появившемся в свете тусклой лампы, играли желваки. – Кто ты? Я должен знать, что написать на твоей могиле.
– Меня зовут Алекс Артемов, я инженер, один из создателей арки, – слова застревали в горле, он попытался подняться.
– Оставайся на месте, Алекс Артемов, – так же сухо проговорил мужчина, и, вскинув двуствольное ружье, взвел курок.
– Я не двигаюсь! – Алекс, напряженно мотая головой, в которой все еще царил хаос, неуверенно попытался отодвинуться назад.
– Это правильно. Не подходи ко мне ближе, чем на десять метров. Нарушишь это правило, я стреляю.
– Но… – Алекс хотел что-то возразить.
– Я тебя предупредил. Как ты здесь оказался?
– Работаю здесь, – в голосе Алекса появилось раздражение.
– Работаю… – мужчина с ружьем усмехнулся. – Все работы уже давно прекращены, а строители либо давно погибли, либо скрываются в каких-нибудь подвалах и ждут своего часа.
