Андрей Колганов - Жернова истории. Ветер перемен

Моя затея удалась только наполовину. Время было потрачено, но вот от сумбурного потока мыслей, от бесконечного обсасывания, в сущности, одного и того же вопроса — что же будет? — это меня не избавило.

К зданию ВСНХ СССР на Варварской площади я спустился от Ильинских ворот, где неподалеку было мое, теперь уже бывшее, место работы, по Старой площади вдоль внушительного здания ЦК РКП(б), занимавшего бывшую гостиницу «Боярский двор». Высший Совет Народного Хозяйства размешался так же в весьма презентабельном здании — бывшем «Деловом дворе», — архитектура которого, где элементы классицизма и модерна сочетались с огромной площадью остекления окон-витрин, во многом сближалась с передовыми изысками архитектуры грядущих 30-х годов.

Зайдя в бюро пропусков и обзаведясь необходимой бумажкой, следую к указанному в пропуске кабинету. Дзержинский принял меня практически точно в назначенное время.

Мы поздоровались, и «нарком промышленности» сразу перешел к делу:

— Не согласились бы вы поработать в системе ВСНХ, а, Виктор Валентинович? Скажем, заместителем начальника одного из главков?

— Не сочтите меня чересчур уж разборчивой невестой, Феликс Эдмундович, но мне не стоит поручать подобные посты. Я ни дня не проработал на производстве, и не имею соответствующего опыта. Кроме того, постоянная организаторская работа с большим количеством людей не относится к моим сильным сторонам. — Нехорошо это, вот так, с ходу, отказываться от его предложений. Но ведь и порученное дело тоже завалить не хочется.

Дзержинский, естественно, не испытывает восторга от моего отказа, и я его хорошо понимаю — грамотных, толковых людей ему остро не хватает. Однако он ничем не проявляет своего недовольства, более того, начинает выяснять:

— Ну, а где бы вы сами хотели применить свои способности?

— Просто для примера, — отвечаю ему, — был бы очень заинтересован попробовать себя на работе в Госплане. Но там меня никто не знает, а специалисты в этом учреждении подобрались сильные, и они вряд ли захотят взять к себе «кота в мешке».

Такое нахальство вовсе не выводит моего собеседника из себя. Напротив, он, похоже, крепко настроен так или иначе заполучить меня. С чего бы это такое особое внимание?

— Скажите, Виктор Валентинович, а заместителем начальника Главного экономического управления ВСНХ пойдете? К Манцеву под начало?

— К Манцеву? — переспрашиваю его, чтобы выгадать несколько секунд на обдумывание («Манцев, Манцев…» — вихрем проносится в эти мгновения у меня в голове. — «Имеет юридическое и электротехническое образование, учился в партийной школе в Лонжюмо, хорошо знаком с бывшими „левыми коммунистами“ — Бухариным, Осинским, Бубновым… Был до 1923 года членом коллегии ВЧК-ОГПУ, одно время возглавлял МЧК, — Лида должна его хоть немного знать, затем перешел на работу в РКИ… Наверное, сработаемся»). — Немножко знаю его, пересекался с ним разок, когда обращался в Наркомат РКИ. А теперь, значит, Василий Никитович снова у вас. Ну, что же, думаю, от такого предложения грех отказываться. Постараюсь вас не разочаровать.

— Вот и отлично. Не подведите. Дел много, а людей, на которых можно положиться, до обидного мало, — отвечает «железный Феликс», и видно, что эта ситуация по настоящему задевает его за живое. Недаром он летом в ЦК записку Гольцмана проталкивал о привлечении старых специалистов, однако поворота к лучшему тут пока не видно. Ладно, может быть, мне удастся что-нибудь сообразить в этом направлении? Проблема ведь на самом деле архисерьезнейшая, как любил выражаться Владимир Ильич. Дзержинский между тем продолжает:

— Сразу идите к Василию Николаевичу оформляться, а я немедля отзвоню насчет вас. ГЭУ находится в этом же здании, запишите себе номер комнаты…

Через два часа я стал не только работником ВСНХ, но и снова сделался обладателем собственного кабинета, правда, без секретаря в приемной, но помощника мне обещали выделить. Первым делом, едва освоившись с новым местом, беру большой служебный телефонный справочник, кое-как отпечатанный ротатором на скверной бумаге, и ищу телефон секретной части ГУВП.

— Здравствуйте, вас беспокоят из Главного экономического управления. Не могли бы вы пригласить к телефону инструктора Лагутину, Лидию Михайловну?

— Сейчас, — недовольно буркнула телефонная трубка. Лишь бы она была еще на работе! Жду, морщась от запаха пыли, идущего не только от справочника, долго провалявшегося на полке, но и пропитавшего, кажется, весь кабинет. Надо бы влажную уборку организовать… Где-то на пределе слышимости в трубке можно различить нечленораздельный шум, создаваемый отдаленными голосами, потом становятся слышны торопливые шаги:

— Здравствуйте. Лагутина у телефона.

— Здравствуй, Лида.

— Виктор? — В голосе слышна неуверенность, некоторое удивление, но неприязни, вроде бы, не ощущается.

— Да. Звоню вот с нового места работы. Мы с тобой теперь, считай, в одном ведомстве служим. — Подхожу осторожно, издалека, а у самого сердце колотится как бешенное, и едва сдерживаюсь, чтобы не задышать, как спортсмен после марафонского забега.

— Ты что, тоже теперь в Главвоенпроме? — говорит так, будто между нами ничего и не случилось. Может, оно и к лучшему. Не надо будет объясняться и оправдываться.

— Нет, всего лишь зам председателя правления ГЭУ, — называю ей официальное наименование своей новой должности. — Но тоже в ВСНХ.

— Ну вот! — воскликнула Лида. — А то ты чуть ли не рыдать вздумал!

— Виноват. — А что тут еще скажешь? — Было дело, на какой-то момент дал слабину.

— Ладно, — снисходительно бросила Лагутина, — ты еще тут покаяние устрой, с битьем лбом об пол. Просто больше не позволяй себе таких слабостей, понял?

— Понял, изучил, и обязуюсь исполнять, товарищ комиссар! — пытаюсь перевести неловкость в шутку.

— Ну, хватит, хватит! — собеседницы не видно, но чувствуется, что она улыбается. Чтобы закрыть скользкую тему, задаю вопрос:

— Что-то мы забросили наши тренировки. Как ты насчет сходить сегодня в тир?

— Во сколько? — отвечает она вопросом на вопрос.

— На сегодня я все дела, что мог, сделал. Могу прямо сейчас.

— Меня ты уже на выходе поймал. Давай через десять минут у главного входа встретимся?

— Давай! До встречи, — и трубка ложится на рычаг. Уф! Аж спина взмокла. Но главное сделано — похоже, мир восстановлен…

Следующий день начинаю с поисков партячейки, чтобы встать на учет. Проделав необходимые формальности, вспоминаю о долге вежливости и отзваниваю Трилиссеру:

— Можете меня поздравить, Михаил Абрамович! С вашей легкой руки взяли-таки меня на работу в систему ВСНХ, к Манцеву заместителем. Так что я ваш должник.

— Ну что, поздравляю! — слышу я в телефонной трубке. А вот чего я не слышал, и о чем еще очень долго не знал, так это о том, что после разговора со мной Трилиссер тут же снова взялся за телефон, и, бормоча под нос — «с чего бы это Мессинг так взялся за него хлопотать…» — заказал разговор с Ленинградом.

Сам же отправляюсь к своему новому начальнику, чтобы получить у него ЦУ для работы. Василий Николаевич тихонько бормочет под нос:

— Ваш опыт в НКВТ, конечно, штука хорошая, но для этого у нас Иностранный отдел есть, этим Гуревич занимается… А с чем конкретно вам доводилось иметь дело?

— Контроль качества закупаемой продукции, приобретение технических новинок и размещение заказов за рубежом для нашего собственного опытного производства, снабжение Карской экспедиции судами и всем прочим, что потребно, консультирование договоров по закупкам стрелкового оружия… — председатель правления ГЭУ обрывает мое перечисление:

— Вот! На вас будет курирование научно-технической политики, и, раз уж Троцкий и тем, и другим ведает, то и концессионной заодно — как раз ближе к вашей прежней работе, ну, и комиссию по качеству тоже возьмете под крыло. А еще… а еще я вам Главвоенпром подвешу. Разберетесь, что у них с заказами, с рентабельностью, с кадрами… Они же теперь хозрасчетное объединение. — Он хлопает меня по плечу и переходит на «ты». — Все, давай, работай!

Хотел с Троцким поговорить? Ну вот, начальство в своей неизбывной мудрости тебе его и подвесило. Наговоришься вдоволь. А заодно и с РВС будешь на связи. Продолжишь знакомство с Котовским… И будешь теперь ломать голову, как из тощего военного бюджета выкроить деньги на оборонные заказы для Главвоенпрома, да чем загрузить простаивающие мощности, и людей занять. А комиссия по качеству — это, чую, вообще будет песня. Сколько в нашей истории за это качество боролись? И кто кого поборол? Вот то-то же. Но — «глаза боятся, а руки делают». Начну со знакомства с положением дел на порученных мне участках. Зароюсь в бумажки, мать их…

Копаясь в отчетах и справках, не забыл освежить информацию о текущей политической обстановке. Сначала поездка на Дальний Восток, а затем растерянность в период вынужденной безработицы привела к тому, что я как-то упустил нынешние политические расклады. Быстро пролистываю подшивку «Правды». Сегодня у нас третье декабря… Что в Эстонии? А ничего. Правда, вот заметка об аресте четырех эстонских коммунистов. Вот еще — один товарищ убит при задержании. Но ни восстания в Таллине, ни последующего погрома компартии, кажется, не случилось…