Трейдер. Деньги войны - Николай Соболев
— Добрый день, рад видеть снова! Как обычно?
Михаил, не чинясь, пожал протянутую барменом руку — с персоналом нужно поддерживать хорошие отношения:
— Да, стандартно.
Через минуту перед ним поставили фарфоровую чашку с «чаем». Все знали, что это виски, но по части соблюдения внешних приличий американцы порой могли дать фору и англичанам.
— Меня не было неделю, что новенького в городе?
— О, вы пропустили целую войну! Представьте, позавчера двадцать, да-да, двадцать автомобилей с гангстерами подъехали и расстреляли дом на 20-й улице в Бруклине!
— Чем помешал дом? — Крезен отпил и отсалютовал бармену чашкой, давая понять, что виски хорош.
Бармен, протирая стаканы, наклонился над стойкой и тихо сказал:
— Там штаб-квартира Ричарда Лонегана, того, из «Белой руки».
— Итальянцы опять воюют с ирландцами? — поморщился Крезен.
— Да, но представьте, столько пальбы, а убитых нет, даже ранили только одного человека!
Михаил досадливо отмахнулся, не хватало еще на отдыхе слушать про осточертевшие разборки. Сюда, в Chumley’s он ходил еще и потому, что это территория Маццарино, но если в городе начнется очередная война, то придется менять охотничьи угодья на более безопасные.
— Еще тут носятся с каким-то гениальным изобретателем из России.
— Из России? Вот как? И что он изобрел, какую-нибудь коммунистическую дрянь?
— О нет! Новый музыкальный инструмент! Я сам не видел, но пишут, что он извлекает звуки прямо из воздуха!
— Это как? — оторопел Крезен.
— Фотографии в газетах так себе, но у него что-то вроде радиоаппарата, который реагирует на положение рук. Говорят, исключительное впечатление!
— Надо будет глянуть, — задумчиво потер подбородок Михаил. — Но как он вообще попал в Америку?
— Его привез тот головастый парень, что продал RCA патент на какую-то лампу. Извините, я в этом ни черта не понимаю.
«Грандер!» — стукнуло в мозг штабс-капитану. — «Господи! Ну, почему ты помогаешь этому счастливчику, а не мне?»
— Он ездил летом к большевикам, вернулся и устроил ангажемент этому, как его… — бармен полез под стойку, достал газету и нашел в ней заметку: — Лео Термен.
Крезен изо всех сил сжал челюсти, чтобы не заскрежетать зубами. Этот сучонок свободно катается по миру, якшается с красными и у него все отлично! Продался, не иначе!
— Черт с этим коммунистом, — выдавил Михаил и чуть было не потер шрам на брови, но вовремя отдернул руку. — Что еще?
— Хм… Вчера у нас был мистер О’Нил…
Крезен недоуменно нахмурился и бармен поспешил объяснить:
— Мистер Юджин О’Нил, драматург. Его пьеса «Любовь под вязами» сейчас идет на Бродвее…
— Не интересуюсь театром.
— Тогда, может, кино? Премьера первого звукового фильма?
— Великий немой заговорил?
— Не совсем, — сощурил глаз бармен, — только музыка, но публика ломится на сеансы до сих пор!
— Надо будет глянуть, — Крезен бросил на стойку четвертак, — спасибо, приятель!
Бармен как заправский фокусник взмахнул полотенцем, и монета исчезла.
Михаил бросил пальто на диванчик рядом с портьерой, сел и откинул голову на деревянные панели стены. Спикизи понемногу наполнялся людьми и клубами табачного дыма, заиграла музыка, большой отсек заняли громкоголосые парни, одного из них Крезен точно видел рядом с Амброзио.
От Памела-корт с веселым смехом ввалилась стайка девиц. Заводила, дылда с лошадиной челюстью, сделала заказ и тут же потащила подружек на небольшой танцпол.
Они задорно отплясывали, вскидывая лодыжки и сверкая коленками, отчего бахрома на платьях так и летала. Дылда солировала, но Крезен не отводил глаз от крепко сбитой шатенки в синем платье, бандо со стразами, с болтавшимся на запястье ридикюле. Двигалась она живо, с удовольствием и грацией, Михаил почувствовал возбуждение — такая должна быть темпераментна в постели.
Не он один уставился на нее: парни Маццарино примолкли и жадно глядели на танцпол, даже чопорный англичанин оторвался от охмурения американца. Несколько мужчин дергались под музыку и полноватый кавалер уже подбирался к синей…
Да, нельзя терять ни секунды, уведут.
Крезен встал, сделал два шага и попросту отодвинул полноватого. Тот попытался вякнуть, но штабс-капитан подарил ему лучший из своих волчьих оскалов и кавалер исчез.
Обернувшись к своей цели, Михаил решительно взял ее за талию и сделал с ней несколько танцевальных па. Девчонка заразительно улыбалась, ее ореховые глаза блестели, она легко отдала роль ведущего партнеру.
Крезен подтянул ее почти вплотную — она не отшатнулась, и перешел к главному тесту: сдвинул руку с талии ниже и секунду спустя без церемоний прихватил за попку. Безотказный метод быстрой селекции: неготовая вспыхнет и отвалит, ну разве что попытается дать пощечину. А готовая в худшем случае взвизгнет, а в лучшем сразу спросит «К тебе или ко мне?». И чем нахальней себя вести, тем больше шансов на второй вариант, женщины ценят решительность.
Девица в синем только плотнее прижалась и скользнула язычком по ярко накрашенным губам.
Все предвещало отличную ночь, если бы не глухой удар, а за ним еще несколько со стороны входа.
В спикизи порывисто вошли четверо в накинутых на плечи пальто. Крезен оценил подозрительно рыжие морды, потянул партнершу в сторону своего диванчика и не ошибся.
Первый, в надвинутой на глаза шляпе, выхватил из-под полы «томпсон» и дал очередь поверх голов. Зеркало за стойкой и люстра брызнули тысячами осколков, завизжали женщины, несколько мужчин предпочли нырнуть под столы.
Пули рвали обивку и афишки на стенах, рамки картинок разлетались щепками, по залу горячими волнами разлеталась ненавистная кислятина горелого пороха. Публика сбивалась в углы и падала на пол, а по едва вскочившим из-за неудобного стола парням ударил автомат второго из вошедших, а следом гулко бахнули два дробовика. Картечь и пули разорвали пижонские костюмы итальянцев, сквозь дыры хлынула кровь.
— Эй, спокойно! Нам нужны только люди Маццарино! — раздалось, когда выстрелы затихли.
Ирландский акцент еще раз подтвердил сложившееся мнение — Амброзио тупоголовый дебил, недаром шляпа оказалась ему велика. Удивительно, как его до сих пор не грохнули или не засадили на пожизненное.
Бармен тем временем подобрался к выходу на Бедфорд и даже открыл его, но тут же влетел обратно от удара в челюсть. Первый автоматчик сменил магазин и дал длинную очередь по стойке. Под ней зазвенели разбитые пулями бутылки, по заведению пошел густой алкогольный дух.
Крики и вопли усилились, плотно сбившаяся куча паникующих отжала Крезена с девицей к стене и он двумя ударами
