Неожиданный наследник - Александр Яманов
Кровь бросилась мне в голову, а руки непроизвольно сжались до боли в пальцах. Сейчас я не знал, на кого злился больше. Наверное, оба собеседника вызывали одинаковую ярость. Слова Анны стали ушатом воды, охладившей мой порыв. Благо я слушал, молча, и не сделал какую-то глупость.
— Слухи о моей распущенности излишне преувеличены. Я слышала сплетню о том, что графиня Строганова, чья угодно жена, но не собственного мужа, — на этот раз слова Анны отдавали весельем, — Пусть говорят и завидуют. Ведь я молодая, богатая и свободная женщина! Именно я выбираю себе мужчин, а не наоборот. Что выводит из себя наших лицемерных шлюшек, скачущих из кровати в кровать. На словах они верные жёны, а на деле обычные потаскухи. Мужчин это тоже касается. Я же сделала свой выбор в пользу хорошего человека. Да, вы можете сколько угодно иронизировать и ехидничать. Только Иван для меня родственная душа, испытавшая в жизни множество страданий, но сохранившая чистоту. А ещё он красивый, молодой и очень добрый. Какая женщина устоит перед таким сочетанием?
Снова этот смех, зачаровывающий меня. А ещё в груди потеплело, и оттуда ушла злоба с нарождавшимся отчаянием.
— Но ведь надо соблюдать какие-то приличия! Или вы вознамерились претендовать на что-то большее? И что значит, красивый и молодой? — возмущённо воскликнул Никита Иванович.
— Отвечаю по порядку. Девушкам и женщинам свойственно увлекаться не старыми чревоугодниками или поношенными сластолюбцами, — здесь Анна явно намекала, чуть ли не на самого Панина, — Поэтому так часто в опочивальнях наших светских дам оказываются юные кавалергарды или весёлые семёновцы. Приличия я соблюдаю ровно настолько, как и остальные придворные. Что касается моих намерений, то графине и даже княгине надо знать своё место, а то быстро обрубят крылышки. Поэтому я претендую только на сердце наследника. И более мне ничего не нужно. Вам этого не понять, поэтому давайте закончим этот ненужный разговор!
* * *
— Мне пора, — Анна нежно потёрлась носиком о мою щёку и начала водить пальчиком по груди, — Жалко, что мы не можем провести вместе больше времени. Но тебе сейчас необходимы знания, чтобы стать сильнее. Поэтому нельзя прерывать столь полезные уроки. Ты, наверное, уже понял после приёма, что в покое тебя не оставят? Дальше будет хуже, поэтому надо учиться разбираться в людях. Да и политическая подоплёка крайне важна. Возьми хоть сегодняшнюю ситуацию.
— Ты про Хитрово и Трубецкую? — спрашиваю, внутренне сжимаясь, уже очень не хочется обсуждать этих дам.
— Не только. Будут и другие, — графиня вдруг укусила меня за сосок, заставив вскрикнуть от неожиданности.
Вместе с этим она переместила руку с моей груди ниже, одновременно зашептав в ухо.
— Дело не в этих клушах. Хотя, надо признать, что молодая княжна уже сейчас хороша! Далее, кого-то ждёт такой подарочек. И только попробуй в следующий раз так откровенно рассматривать её грудь, — новый укус и, насладившись произведённым впечатлением, графиня продолжила, — Но надо учитывать, что Хитрово — это Шуваловы, Трубецкая — понятно кто.
Решаю пошутить, хотя мне сейчас хочется схватить Анну и целовать ещё горячее тело. Но понимаю, что она не просто так начала разговор.
— А Салтыков, конечно, представляет… — делаю многозначительную паузу.
В ответ получаю новый укус, только уже в ухо. Мне всё труднее сдерживать свои порывы, так как возбуждение достигло пика.
— Граф Сергей Владимирович — это французы, которым он поклоняется, будто языческому идолу. Значит, к тебе ищет подходы посол де Бретёйль. И я бы не стала относиться к этому безразлично. Уж больно ловки они в интригах. Ещё учитывай, что Салтыковы твоя родня по прабабке, и они это прекрасно помнят. Как, впрочем, все русские роды, — снова этот возбуждающий шёпот, — А теперь хватит лежать аки бревно! Давно пора заняться сгорающей от нетерпения женщиной. Или мне лучше уйти?
С утробным рыком обнимаю графиню и начинаю целовать упругие груди под её довольный хохот. Никого я отпускать не собираюсь.
Глава 14
Март 1765 года, Санкт-Петербург, Российская империя.
— Не надо постоянно гнуть спину и смотреть на меня, будто я чудо невиданное, — с усмешкой говорю купцу, — Лучше присаживайтесь и угощайтесь чаем с вареньем. Их сейчас принесут. Разговор у нас предстоит непростой.
Вижу, что я угадал с поведением Сёмужникова. Он как-то сразу приосанился, и ушло раздражающее подобострастие, явно наносное. Одно дело, субординация и совсем другое — показательные поклоны, а то и падение на колени. Всё-таки поморы не обычные мужики, а целое явление для России. И за вольности они держались всегда, отстаивая их перед любыми царями. Потому и кривляния гостя сразу стали заметны.
Я взял за правило наблюдать за людьми и потом обдумывать произошедшие события. Это очень помогает определять характер собеседника. И касаемо купца сразу стали заметно некое несоответствие.
Что касается «рыжего», то есть Антона младшего, то он просто гордился происходящим. Они с Сёмужниковым прибыли позавчера и остановились в семейной усадьбе. Правда, мне пришлось объяснять причину приезда человеку Шешковского, осуществляющему надзор за семьёй. Но всё обошлось, и гостей с севера приняли в Шушарах.
Я же дождался дня, когда мне можно посещать родных и сразу после утренней тренировки устремился на встречу. После бурной встречи я поприветствовал гостей. Думал, что надо сразу начать переговоры, но ошибся. Сначала было чаепитие, уже ставшее традицией. Народ порадовался калачам, которые я заказывал в пекарне рядом с Аничковым дворцом. Далее шло общение, где все братья и сёстры поделились своими новостями. Судя по всему, они постепенно привыкали к новой обстановке и правилам. На одежду и произвол наставников не жаловались. Наоборот, хвалили двух новых учителей, которые начали обучать младших детей Антона Ульриха. Его женщины тоже рады, особенно Епистима, которая должна родить в ближайшие дни. По совету Крузе я подобрал для неё толкового акушера — Андрея Линдемана. Об очередном немце хорошо отзываются пациенты, а ещё, он сразу стал сторонником моего лейб-медика. Потому выбор пал на него.
Но сегодня меня волновала
