Неожиданный наследник - Александр Яманов
Наш сегодняшний герой заметно волновался и бросал в мою сторону вопросительные взгляды. Я же просто кивнул, намекая, что полностью поддерживаю Карла Фёдоровича.
Затем распорядитель объявил о начале лекции, предложив Крузе начинать. Постепенно доктор успокоился и увлёкся описанием проведённых наблюдений. Зал реагировал на его слова спокойно, разве что несколько раз по рядам пробежали шепотки. При ознакомлении с пациентами и описанием их болезни, которые Карлу Фёдоровичу удалось вылечить за последние две недели, его коллеги вели себя смирно. Но, увидев трубку, уважаемые доктора не на шутку возбудились. Думаю, будь в зале публика попроще, то мы могли увидеть весьма бурные споры. Щербатов рассказал, что хватание за грудки и даже мордобитие среди людей науки не редкость. Мол, так им гораздо проще донести свои доводы до оппонента. Князь, как всегда, не смог обойтись без иронии.
Далее медики более или менее успокоились, но продолжали шушукаться. А вот утверждение Крузе о необходимости гигиены, включая мытьё рук перед операцией и приёмом родов, а также очистки ран с инструментами, вызвали целую волну возбуждения. Здесь врачи перестали сдерживаться, и зал начал напоминать гудящий улей. Наконец, распорядителю удалось урезонить разволновавшихся медиков. Это он зря. Шучу, конечно. Но мне показалось, что знать, присутствующая на лекции, с удовольствием следила за спорами. Ведь жизнь у людей достаточно однообразная, а здесь такое развлечение.
В итоге врачи решили встретиться в своём кругу и обсудить возникшие вопросы. Но вижу, что Крузе находится на последнем издыхании, если можно так выразиться. Я давно заметил, что он чувствителен в некоторых вопросах и излишне скромен. Нет, если надо, то он спокойно отрежет раненую конечность или вырвет зуб, не обращая внимания на болевые судороги больного. А вот настоять на своём мнении, в присутствии маститых коллег, ему трудно.
Тут ещё один из наиболее громких и едких на язык медиков, никак не хотел успокаиваться.
— Так зачем мне каждый раз мыть руки? Ещё и протирать их спиртом? Может, перед осмотром больного врачам необходимо посетить баню?
От смеха коллег и части публики, лицо Карла Фёдоровича снова покрылось румянцем. Пора спасать своего лейб-медика. Если другие врачи не хотят даже попробовать изучить полученные сведения, то это их дело. Мы же просто опубликуем в газете результаты смертности пациентов медиков, работающих по старинке. Думаю, потеря солидной части клиентов станет лучшим аргументом в затянувшемся споре.
— Как ваше имя? — мой вопрос прозвучал резковато, уж больно шумно стало в зале.
И тут же присутствующие замолчали и перестали даже шептаться. Тишина не была гнетущей, скорее народ удивился и замер в ожидании очередного развлечения.
— Доктор Бахерахт Андрей Гаврилович, выпускник Лейденского университета. Там же я имел честь защитить свою диссертацию о…
Я не стал слушать название работы спесивого медика.
— Мне неважно, какой университет вы окончили. Ответьте на простой вопрос. Предположим, вы идёте по улице, поскальзываетесь, падаете и обеими руками попадаете в навоз, коего немало разбросано по улицам столицы, — за моей спиной тут же раздались сдержанные смешки, — По возвращении домой, супруга сообщает вам, что обед готов и пора к столу. Вы приметесь за пищу, не смыв дерьмо? Или будете кушать грязными руками, не боясь, что оно попадёт вам в рот.
Присутствующие перестали сдерживаться и начали откровенно смеяться. В веселье приняли участие даже некоторые доктора.
— Но позвольте! Какое это имеет отношение к обсуждаемому вопросу? — теперь уже спорщик обильно краснел и произносил слова заикаясь.
— Или человеку в глаз попала соринка, — продолжаю давить на Бахерахта, — Он должен её вытащить? Или лучше засыпать глаза дополнительной грязью? То же самое касается носа. Ведь мы не заталкиваем сопли обратно, прошу прощения за подобные подробности. Человеческое тело само избавляется от грязи. Так зачем самостоятельно тащить её в раны? Именно это вам и хочет донести доктор Крузе, основываясь на проведённых опытах. Может, вместо того — чтобы отнимать кусок хлеба у шутов, вы займётесь исследованиями? Заодно докажете, что не зря получили диплом европейского института.
После этих слов никто уже не веселился. Зато я буквально затылком почувствовал на себе внимательные взгляды собравшихся. А княгиня Дашкова задумчиво рассматривала меня, явно удивившись подобной отповеди в сторону доктора.
* * *
— Ваше Высочество, я была поражена вашими знаниями и тем, как был поставлен на место задавака Бахерахт. Не припомню, чтобы этот пройдоха так оконфузился. Значит, слухи не врут? Вы действительно сведущи в медицине?
Анна Алексеевна Хитрово, буквально прилипшая ко мне после начала приёма, являлась весьма яркой особой. Тёмные волосы без всякого парика, заплетённые в высокую причёску, пронзительный взгляд голубых глаз и плавные изгибы тела, которые не могло скрыть пышное платье — первое, на что я обратил внимание. А ещё девушка была молода, не более двадцати лет и прекрасно знала о своей привлекательности. И конечно, те самые шары, пытающиеся вывалиться из лифа.
Встреть я девицу Хитрово до графини Строгановой, то неизвестно как далее бы развивались события. Но сейчас все намёки и попытки произвести не меня впечатление выглядели забавно. Знала бы Анна Алексеевна, что мы вчера вытворяли с её тёзкой! Чую, что невольно начал возбуждаться, и с трудом сдерживаюсь, чтобы не начать искать взглядом графиню.
После перехода в зал, где состоялся приём, я попал в незаметное окружение. Вернее, так думали участники данного действа. Мне же сразу стала понятна их грубоватая тактика. Сначала Панина увлекли каким-то спором, явно зная о слабостях графа. Затем какой-то господин захотел обсудить насущный вопрос со Щербатовым. А я остался один в окружении группы молодых господ, где особо выделялись две красивые девушки. Второй прелестницей являлась голубоглазая блондинка с чувственными губами. Девица оказалась княжной Салтыковой и предпочитала отмалчиваться. Вот только её взгляд заставлял меня внутренне себя одёргивать. Как по мне, так именно Екатерина Петровна была здесь главной звездой. Кроме одной прекрасной графини, конечно.
Анна в этот момент беседовала с кузиной, той самой княгиней Дашковой. И мне пришлось отбиваться в одиночку. А ещё здесь присутствовал молодой офицер, представившийся полковником Салтыковым. Остальные господа являлись цветом русской знати. Но мне показалось, что перечисленная троица наиболее рьяно искала моего внимания.
— Я не знаток медицины, разве что народной, — отвечаю Хитрово, так как молчание затянулось, — В дороге доктор вылечил сына священника,
