Фарцовщик: уговор дороже денег. Том 3 - Алим Тыналин
Спустя час мы еще лежали в постели. Вика хотела закурить. Я не дал. Не люблю дыма. Да и для здоровья вредно.
— Ты куда пропал? — спросила Вика.
— Ездил по делам, — что-то я расслабился. Хотел задремать.
Вика толкнула меня в плечо.
— Не спи. Пошли, покажу вещи.
Ладно. Нечего расслабляться. Я поднялся. Пошел за девушкой на балкон.
Холодный балкон. Потому что лоджии еще не застекляют. Все открыто. Всем ветрам.
— Ты бы хоть шубку накинула, — сказал я девушке.
Вика осталась в белой футболке и трусиках. С распущенными волосами. Выглядела прелестно.
— Ай, не хочу, — она мотнула головкой. — Зачем заморачиваться.
Она вышла на балкон. Я стоял сзади. Взяла свертки и пакеты.
Вдохнула холодный воздух. Глянула вниз. И усмехнулась. Помахала кому-то ручкой. Чуть не уронила пакет.
Я выглянул с балкона. Кто там? Кого она приветствует?
Прямо под окнами машины. Из вишневой «Жигули» вылез парень. Радостно помахал Вике в ответ.
Увидел меня. Остолбенел от удивления. Мы заскочили обратно. В комнату.
— Холодно, — Вика начала разворачивать пакеты. — Смотри, сколько я привезла! Джинсовые костюмы. Вот только эти слишком маленькие. Сможешь их толкнуть?
Я посмотрел вещи. Неплохо. Очень даже. Оригиналы.
— А что это за парень? — спросил я. — Поклонник?
Вика улыбнулась.
— Ревнуешь? Ага. Кавалер. Жених. Мама хочет, чтобы я с ним встречалась. Познакомились недавно. В Кремле.
Я удивился.
— Это как?
Вика отдала мне полдюжины колготок.
— Эти тоже надо продать. А вот так. Он сын какого-то военного. Очень большого. Там прием был. Приходили с семьями. Я ему понравилась. Папа против, чтобы я с ним встречалась. А мама наоборот. Но какая тебе разница?
Хм, интересно. Какого такого военного?
Я быстро разобрался с вещами. Все можно толкнуть. Без проблем.
Мы попили чай. Как раз пришла мать. При виде меня состроила каменную рожицу.
— Надо же, Витя, я думала, ты в командировке. У тебя там дел много.
Я кивнул.
— Уже ухожу. Помогал Вике с занятиями, — дождался, когда девушка выйдет из комнаты. Выглянул в окно. Вишневая «Жигули» до сих пор под окнами. — А что там за кавалер у нее? Грозный военный. Не застрелит меня?
Мама улыбнулась.
— Очень грозный. И ревнивый. Лучше тебе сюда не ходить.
Я сделал вид, что испугался.
— Надо же, он меня видел. Прикончит на месте.
Мать продолжала улыбаться.
— Поэтому тебе лучше пока не ходить к нам. Он все время у нас. Я скоро поговорю с Викой. Она с ним подружится.
Вика вошла в комнату.
— С кем подружится? С Геной, что ли? Мам, да хватит уже.
Мы поболтали еще с минуту. Потом я распрощался. Вика пошла меня провожать. Вещи я уже успел упаковать в рюкзак.
Девушка хотела меня поцеловать. Но из гостиной бдительно вышла мама. Задержала Вику. Выставила меня из дома.
Отлично. Я слетел по лестнице. Выскочил на улицу. Подбежал к машине, где сидел соперник.
— Гена? Привет, рад познакомиться, — я пожал крепкую ладонь парня. Он вылез из машины навстречу. Удивленно смотрел на меня. Высокий, крутолобый, челюсть упрямо выставил вперед. — Вика просила передать, что хочет тебя видеть. А мама зовет зайти. Выпить чай. Что ты здесь сидишь, замерз, наверное?
Парень рванулся было к подъезду. Остановился на мгновение. Посмотрел на меня. Задумался.
— А ты что там делал? Так долго?
Я улыбнулся.
— Я помогал Вике. С занятиями. По французскому. Я обычно люблю в библиотеке сидеть. Слушай, а ты не Харитонов случайно? Я тебя кажется на волейболе видел. Раньше.
Гена покачал головой.
— Ты меня с кем-то путаешь. Я Андронов Гена Юрьевич. В волейболе никогда не участвовал. Я больше по футболу.
Он кивнул мне. И побежал дальше. Даже машину забыл закрыть.
Я так и остался стоять. С открытым ртом. Глядел вслед парнишке.
Это что, сын самого Андронова? Главы КГБ. Не может быть.
То-то Олешников сопротивляется. Чтобы его дочь с ним встречалась. У него же контры с Андроновым.
Между прочим, с ним надо поговорить. Чтобы перестал ссориться. С будущим главой государства.
Хм, забавно. Если бы я тут остался, то занялся бы политикой.
Не полностью, а частично. Помирил бы Олешникова с Андроновым. Сделал бы одного из них генсеком. И снимал бы сливки.
Но у меня другие дела. Ладно. Может, Гена сможет влюбить в себя Вику? Парень вроде видный. Обеспеченный.
Я побежал дальше. По делам. Позвонил бухгалтерше.
— Он тебя будет ждать, — Бульдожка продиктовала адрес. — Вот здесь. Через три часа. Сначала половина суммы. Приноси сразу.
Вот чертовщина. А я еще и не собрал все. Я отправился по тайникам.
Тем, что находятся в Москве. Выпотрошил четыре из десятка.
Собрал миллион рублей. Получилось две спортивные сумки. Внушительные сумки. Время как раз подошло для встречи с валютчиком.
Домчался на попутке. Такси брать не стал. Приехал на грузовичке. По привычке вышел за два квартала.
По дороге оглядывался. Дело опасное. Могут грабануть по дороге. Сообщники этого валютчика.
Чуть что, я готов был рвануть отсюда. Куда подальше. Хотя, с двумя сумками денег далеко не убежишь.
Надо было взять Бочку. Для безопасности. Правда, я не хотел его привлекать. Меньше знаешь, крепче спишь. И лучше ешь.
Все нормально. Я добрался до подъезда. Взошел на третий этаж. Позвонил в дверь квартиры справа. Три раза. Потом два.
Дверь открылась. Внутри здоровенный парень.
Широкоплечий, в коридоре не помещается. Смерил меня угрюмым взглядом. Посторонился.
Я вошел. Бежать уже некуда. Прошел мимо здоровяка.
В спальне сидел другой парень. Щуплый, нервный, жующий резинку. Одет просто, в штаны и свитер.
Он указал на кровать.
— Кидай сюда.
Я положил сумки на кровать. Достал деньги. Парни пересчитали их. Это заняло около десяти минут. Работали быстро и ловко. Сразу видно профи.
Иногда щуплый проверял купюры на свет. Вроде все норм.
— Пойдет, — сказал он. Взял счеты. — Курс по восемь рублей. К доллару. Получится…
Я покачал головой.
— Так не годится. Я же тебе не сотню притащил для обмена. Тут миллион с копейками. Давай скидку.
Парень переглянулся с верзилой. Тот кивнул. Надо же. Я думал, здоровяк тут только как охранник.
— Максимум шесть могу, — хрипло ответил щуплый. — Вернее, шесть с половиной. И все. Это так и много.
Здоровяк снова кивнул.
Я подумал. Неплохо. Даже больше, чем я рассчитывал. Я надеялся сломать их до семи рублей.
Но вида не подал. Нахмурился.
— Я же говорю. Вам каждый день по ляму приносят? И это не последняя наша сделка. Ты знаешь полную сумму. Давай еще скидывай.
Щуплый опять посмотрел на здоровяка. Тот покачал головой.
— Не, так не пойдет, — щуплый отодвинулся. — Не хочешь, забирай деньги. И катись отсюда.
Ладно. Я переборщил.
— Тогда давай скидку на следующую партию, — ответил я. С места не двинулся. — И по рукам.
Снова переглядывание. Верзила дал добро. Щуплый сказал:
— Следующая партия по пять девяносто. И все. Это последняя скидка. Нам самим ничего не останется.
Я кивнул. Мы пожали руки. Здоровяк вытащил из другой комнаты чемодан. Открыл, а там валюта. Доллары, марки, фунты.
Еще минут сорок мы считали. Потом я упаковал все в рюкзак. Попрощался с парнями и вышел.
Шел в общагу, а сам трепетал. Если задержат сейчас, тут долларов на пожизненное. Посадят по самое не могу.
Но, к счастью, все обошлось. Опять поймал попутку. Доехал без происшествий.
Вахтерша баба Катя открыла дверь. Нисколько не удивилась.
— О, явился. Пропащая душа. Наконец-то. Мне внучке опять джинсы нужны. Принес? А то не пущу.
У меня остались «Montana». Конфискация запасов «черных ткачей». Я тут же вручил вахтерше. Она обрадовалась.
Поднялся к себе. Паша и Коля Устюгов спали на кроватях. Похрапывали.
Я постелил рюкзак под голову. Сверху накрыл наволочкой. И завалился спать.
Утром вскочил. Первым делом проверил рюкзак. Все в порядке. Побежал мыться. Потом спрятал рюкзак в шкафчике. Запер его. И пошел учиться.
Сначала универ. Теперь буду вести жизнь примерного студента.
Преподы чуток поиздевались надо мной. Типа, появляешься раз в год. Уже забыл дорогу в институт. Сокурсники заказали джинсы. Все, как обычно.
Оттуда сразу в минрыбхоз. С отчетом. Сначала позвонил в Куйбышев. Договорился с Софьей.
Девушка уже переговорила с заведующей. Все в порядке. Если сверху поступит команда, она готова переехать.
Тем более, нынешний магазин там не очень рентабельный. Постоянно план не выполняют.
— Ну, и здорово, — сказал Ишков. Он меня принял сразу. Без разговоров. — Ты провел блестящую работу. Молодец.
