Николай I Освободитель // Книга 9 - Андрей Николаевич Савинков
В конечном итоге конфликт замяли, не доводя его до кипения. Пруссаки сейчас были действительно больше сосредоточены на подготовке к новой войне с Данией, Берлин не скрывал, что желает все-таки забрать себе Шлезвиг-Гольштейн, и на собственные колонии просто не имел средств. Ну и разрывать с Россией сложившиеся между нами достаточно тесные отношения пруссаки тоже был очевидно не готовы. Около 70% внешнеторгового оборота королевства приходилось на страны Таможенного Союза, и было понятно, что в случае выхода из него, экономика королевства такого потрясения может и не выдержать. Ну а собственных 15 миллионов населения даже с учетом 2 миллионов саксонцев Берлину явно не хватало чтобы поглотить все производимые на территории Пруссии товары. Да и с едой у восточных немцев без русского и балканского зерна вполне могли возникнуть проблемы, не критичные, конечно, но по карману бы они точно ударили.
В сущности, Пруссия, так и не получив богатые западногерманские земли в этом варианте истории, осталась достаточно небольшим королевством без серьезных перспектив к дальнейшему расширению и превращению в империю. Даже теоретически возможное присоединение к королевству того же Шлезвиг-Гольштейна и даже Ганновера серьёзно исправить ситуацию не могло.
И вообще демография Пруссии, откровенно говоря, отставляла желать лучшего. За тридцать пять лет население этой страны, даже с учетом последующих территориальных приращений, увеличилось всего на 50%. Для сравнения население России за тот же период выросло более чем вдвое, и разрыв только продолжал увеличиваться с каждым годом. В таких условиях огромный рынок империи был для наших немцев в сто раз важнее каких-то там колоний, пусть даже это несколько било по самолюбию.
Что же касается передела Африки, то еще несколько лет шел процесс уточнения границ и взаимных обменов территориями. Местных правителей при этом никто естественно не спрашивал, и ситуация, когда одно территориальное образование оказывалось — при наличии удобной границы по реке, например — разделенным между зонами влияния разных Великих Держав, случалась повсеместно. Впрочем, был и позитивный момент — серьезных конфликтов на почве территориальных претензий в Африке между державами первого и второго эшелона после состоявшейся в Париже конференции не случалось потом больше двадцати лет, так что, как ни крути, свою миссию это мероприятие выполнило.
Глава 12
Пока наследник в Париже решал задачи глобального — не побоюсь этого слова, мирового — масштаба, я был занят несколько иным вопросом. Может показаться странным, однако резко выросшее производство товарного зерна в империи с течением времени начало становиться проблемой.
Напуганные неурожаем 1846 года, в этом аграрном сезоне мы, откровенно говоря, несколько перестарались. Были выделены льготные кредиты на закупку сельскохозяйственной техники общим объемом в 8.5 миллионов рублей, на два года снижен до нуля таможенный тариф на ввоз селитры из Чили, на 15 миллионов гектар расширены посевные площади зерновых. А тут еще и с погодой повезло, так что на осень у нас уже прогнозировали небывалый доселе урожай хлеба, который грозил уронить цены и больно ударить по производителю.
Нет, часть урожая было запланировано под выкуп Фондом спасения Ирландии для последующего экспорта на Зеленый остров, где ситуация с продовольствием была совсем ужасающая. Англичане, очевидно, не видели большой проблемы в том, что народ там мрет с голоду подобно мухам и подобно тараканам разбегается во все стороны, а мы делали на происходящем себе репутацию.
Благодаря мощной кампании в прессе удалось правильно настроить общественное мнение и добиться общеевропейского согласия по поводу того, что британцы — суть дикари и людоеды. Плюс собрать под это дело добровольных пожертвований в благотворительный фонд. Я лично пожертвовал туда полмиллиона рублей, после чего почин поддержали и другие состоятельные люди включая нескольких монархов.
Более того мы неофициально передали часть собственных средств соседним монархам — включая даже турецкого султана и князя Черногории — чтобы те снарядили помощь ирландцам от своего имени. В плюсе, причем, оставались все: на переданные деньги они покупали русское зерно, снижая давление от перепроизводства на наш внутренний рынок, оставляли себе долю малую и получали плюсик к репутации. Ирландцы получали еду, а я удовлетворение от того, что британцев удалось лишний раз макнуть головой в гуано. Ну и дешевых относительно цивилизованных переселенцев, которых мы вывозили с Зеленого острова по 30 тысяч человек в месяц.
При этом вся ситуация выглядела для островитян настолько паршиво с точки зрения репутации, что там не придумали ничего умнее нежели попытаться запретить европейцам помогать жителям Ирландии. Естественно, это для моих газетчиков стало настоящим подарком судьбы, и скандал мгновенно был раздут до самых небес, что в итоге вынудило правительство Рассела подать в отставку. Пришедший ему на смену Пальмерстон оказался умнее, он пошел на попятную и объявил о том, что и сам будет всеми силами бороться с голодом в Ирландии.
Что же касается нас, то собранные со всей Европы средства предполагалось в конце лета потратить на закупку русского зерна, так что мы даже из благотворительности смогли получить вполне себе материальную выгоду. Мелочь, а приятно.
Однако было понятно, что единоразовый, пусть даже весьма значительный вывоз хлеба в Ирландию проблему выправления колебаний производства зерновых решить просто не мог. Зато ее могло решить переориентация сельского хозяйства на выпуск продукции более глубокого передела. Например, фуражным зерном можно кормить скот, с которого в дальнейшем получать мясо, молоко, кожу, шерсть и все остальное.
Трудность тут была вот в чем. Постепенно основные районы выращивания зерновых у нас неуклонно смещались на восток. За Волгу и Урал. Объяснение тут было очень простое: в европейской части России население росло высокими темпами, а дополнительной земли отнюдь не появлялось. Крестьяне уходили в города, — при этом сами города продолжали расти, захватывая все большую и большую
