Мы, Мигель Мартинес. Война - Влад Тарханов
— Ворон, отнесись к этому серьезно. Если есть хоть какое-то сомнение в канале, лучше искать какой-то свой вариант.
— Хорошо, я продумаю все возможности. Завтра доложу выводы.
— Центру никаких подробностей, только о необходимости встретить посылку.
— Это понятно, не дурак, можешь не напоминать.
Я вздохнул. Ему говорить проще — он исполнитель. А вот спрашивать будут с меня, в том числе и за косяки рядовых исполнителей: не проконтролировал, не напомнил, не подсказал. Ворон допил пиво, оставил на столе деньги, поднялся и ушёл. А у меня только сейчас начался откат. До этого я держался на адреналине, но сейчас, когда окончательно понял, что беда прошла стороной и я опять оказался жив, только сейчас меня накрыло. Я допил пиво и понял, что оное без водки — пфенинги на ветер. Шнапс, конечно же, от хорошей водки так же далек, как Марс от колец Сатурна, но что делать? Этот отдавал какими-то косточками, может быть, абрикосовыми? Впрочем, это не амаретто, чтобы его на косточках настаивали. Уточнять не стал — пищевод согрело и ладно. Заодно понял, что еще одна-две рюмки и сорвусь в другую крайность: напьюсь к чертям собачьим. И вроде как надо бы сбросить стресс, но… завтра будет мне бо-бо, а куда деть работу, при которой надо голову иметь светлой, иначе она тебя поимеет…. Уф, ну и ситуация, даже не расслабишься как следует.
И тут я увидел одного господина, которого тут, в Берлине, быть было не должно. Но он был, при этом еще и подсел за мой столик, заказал что-то официанту. Я подождал его кружки пива и дежурной сосиски с тушеной капустой, которые он стал с удовольствием уплетать. Не узнать своего французского «друга», а заодно капитана их разведки было сложно. Не настолько я напился, чтобы лица путать. Только начал. Придётся останавливаться.
— Чем обязан?
— Мсье Поль. Сегодня я мсье Поль.
— И?
— Знаете, мое правительство уполномочило меня заявить, что очень недовольно ситуацией с Польшей. Советские войска у Варшавы — это совсем не то, что мы хотели бы видеть! И на этот раз чуда на Висле не произойдёт. Наши военные специалисты считают, что ваши военные умеют учиться.
— А что, вы хотели, чтобы мы постоянно на одни и те же грабли наступали? Нет уж, дураков не держим (тут я чуток прикрасил — еще как держим, даже в армии).
— Мы в Польшу вложили много средств…
— Если вы поставки вашего устаревшего вооружения считаете инвестициями, то…
— Господин Мартинес! Не передергивайте!
— Давайте откровенно, мсье Поль! Вы в Польшу сбросили избыток вооружения и не самые лучшие экземпляры бронемашин и танков. Про самолеты даже не говорю. Технически, поляки получили всего-то единиц до полусотни более-менее современного вооружения. Нет-нет, я абсолютно согласен с вашим правительством — трофейные винтовки надо было куда-то сбыть. Не выбрасывать же их в металлолом! В тоже время Варшава так и не имеет оборонной промышленности, а переход на военные рельсы им уже не светит. Войска Тимошенко уже ведут бои в пражском предместье. И фланги ударной группировки хорошо прикрыты. Но, с другой стороны, хочу заявить от имени своего правительства, что никакой угрозы имуществу и инвестициям ваших сограждан в Польшу не существует.
— Это официальное заявление?
— Это официальное конфиденциальное заявление. Между нами, разведчиками, говоря.
— Этого очень мало.
— Я могу только сказать, что Польша сохраниться как независимое государство, даже менять его уклад мы не будем. Хотят пшеки жить при капитализме — пусть их. Только зубки повырываем. Чтобы никакой угрозы в ближайшие пять-десять лет со стороны Варшавы и в помине не было. Ну и за наглость чуток ее (Польшу) обрежем.
— Не можете вы, евреи, без обрезания. — грустно как-то пошутил «мсье Поль».
— Так вот, Поль, прислушайтесь к моему совету: если правительство Франции хочет сохранить свои инвестиции в Польшу, то не следует идти на поводу у ваших коллег по Антанте. В случае разрыва дипломатических отношений можете о сохранении инвестиций забыть.
— Вы намекаете, что социалистическая Польша может отказаться от обязательств предыдущего правительства?
— Я не пророк, мсье Поль, но исключать такого поворота событий не рискнул бы.
— Хорошо, мсье Мигель, мы поняли друг друга.
— Надеюсь на это, мсье Поль. Весьма надеюсь.
Конечно, ни французам, ни англичанам ситуация в Польше не понравилась. Седьмого мая началось наступление поляков в Литве, а уже шестнадцатого грянуло общее контрнаступление РККА со вторжением на «Кресы восходние». После решительного удара в тыл увязнувшей в Литве Восточной армии и ее окружения, которое сопровождалось мощными авиаударами по железнодорожным узлам, лишившим военную технику панства горючего, ситуация развернулась для войск Варшавы самым катастрофическим образом: семьдесят тысяч в котле, а к их столице стал стремительно приближаться ударный кулак РККА. Правда, необходимо признать, что на этот раз отрыва от тылов не произошло и фланги наступающей группировки были более чем надежно прикрыты. В результате даже чудо не могло спасти поляков от захвата столицы. Правительство вместе с главнокомандующим, маршалом Рыдз-Смиглы мужественно бросилось наутек, прямиком в Румынию. Впрочем, маршрут для них не самый необычный (в МОЕЙ реальности панство смывалось по этому же маршруту). Маршал задержался, чтобы лично проследить за отправкой из страны их золотого запаса. А вот этого не хотелось допустить. Новой Польше золотой запас пригодиться, хотя бы для того, чтобы оплатить услуги РККА по приведению зарвавшейся «гиены Европы» в трезвый вид. А что? помню. что услуги вытрезвителя что-то там стоили, пусть и немного, но всё-таки… так и мы всю Польшу обдирать не будем. Только самое необходимое заберем.
[1] Овсей-Гершон Аронович Радомысльский он же Григорий Евсеевич Зиновьев.
