Гном - Цивилизаtion
— Послушай, мы же все братья. Какая разница, из какого племени будет моя жена? Мне она нравится. И, в конце концов, я так решил.
— Чего Гным хочет от Тыкто?
Вождь заговорил о себе в третьем лице, чем еще раз подтвердил мою догадку о горькой обиде. За эти годы я выучил все повадки туземцев, что не раз помогало мне принимать правильные решения во время бесед с ними. Но сейчас не нужно быть Фрейдом, чтобы прочитать написанное на лице дикаря.
— Я хочу твоей поддержки. Для меня это — событие, и без твоей помощи я не смогу устроить праздник.
— Гным всегда может рассчитывать на помощь Тыкто, — сухо сказал вождь и отвернулся, показывая, что разговор окончен.
— Когда отдашь мои штаны?!
Цак, думая, что к нему уже больше не вернутся, испуганно вздрогнул и выронил на прилавок керамический горшок, устроив черепичный звон. Тыкто снова погрузил молодого торговца в практическую конфликтологию.
Я пожал плечами и мечтательно растекся в улыбке. Ничего. Перебесится. Мой праздник он уж точно не испортит. После согласия Лии его теперь ничто не сможет испортить.
Свадьбу я назначил в день ярмарки — через две недели. Можно успеть подготовиться. Ну а пока хорошо бы навестить родителей невесты. Посвататься.
Все эти приготовления и обряды казались мне немного наигранными и оттого еще более забавными. Я ходил по лагерю с глупой улыбкой и собирал обоз подарков, через два дня планируя отправиться к команчам предлагать руку и сердце. Интересно, что я должен говорить? Все-таки Кава… чай, не простой жених.
Несмотря на брачную договоренность с Лией, она не переезжала ко мне. У нее тоже были свои заморочки и традиции, напрочь отсутствовавшие в племени Тыкто или Ыкаты. Но тем лучше. Традиционность дисциплинирует. Я не давил и не форсировал. В конце концов, ждал полтора года — подожду еще пару недель.
Через два дня праздничная процессия с тюками подарков, висевшими на спинах ослов, двинулась в сторону племени Чука. Где-то на середине пути я вдруг понял, что самым расстроенным в этой ситуации будет Валу, и пожалел, что не взял с собой Быка. Кто знает, что придет в голову этому вспыльчивому влюбленному. Мда. Не словить бы копье на волне аффекта. И бронежилет я свой не надел из-за жары. Дела…
Гонец убежал вперед, чтобы известить племя о приходе Кавы. Когда оставалось пройти всего километра три, навстречу нам уже бежали братья Лии. Но радости на лице мальчишек я почему-то не увидел. Они сразу бросились к сестре и что-то быстро залопотали, растирая по щекам слезы. По изменившемуся лицу моей будущей жены я понял: случилось что-то ужасное.
Отца Лии заломал медведь. Бывшие рядом охотники рассказывали, что после получения в подарок от Кавы медного топора, поведение храброго воина стало и вовсе безрассудным. Уже убив однажды этим топором медведя, он, похоже, решил, что оружие придает ему неуязвимость, и вчера поплатился за свою самоуверенность.
Лиа с матерью рыдали в углу пещеры, а я вновь поражался проискам судьбы. Топор был подарен мной и принес смерть обладателю за день до того, как я собирался просить руки его дочери. Конечно, оружие служит лишь одной цели — убивать. И взявший его в руки должен быть готов, что теперь смерть всегда будет с ним по соседству. Но почему именно он? И почему сейчас?
Мне принесли топор с пятнами крови на рукоятке. Толпа людей молча стояла и смотрела на меня, ожидая какого-то решения. Проглотив ком в горле, я обратился к восьмилетнему сыну погибшего:
— Твой отец был храбрый воин и убил много зверей. Этот топор сделал его сильнее, но он не сделал его непобедимым. Здесь следы крови твоего отца, а значит, его дух будет рядом.
Мальчик смотрел на меня ясными глазами, преисполненными доверия. Мне было стыдно, так как я понимал, что своей речью прежде всего пытаюсь выгородить себя, а вовсе не занимаюсь воспитанием пацана.
— Возьми этот топор и стань таким же сильным и храбрым охотником, но помни, что одной храбростью врага не победить.
Пора было заканчивать. Сейчас договорюсь до того, что погибший был глупым и самоуверенным. Торжественно передав оружие в руки ребенка, я поспешил ретироваться.
Оставив родственников хоронить главу семьи, я вновь брел по полю, причесывая руками траву. Уж больно много паршивого лиха связано у меня с команчами. Что ни год, то нервное потрясение. И надо же было случиться этому именно сейчас, когда я только обрел душевное спокойствие и, казалось, нашел свое простое доисторическое счастье.
— Ты издеваешься, да?! — прокричал я в небо, будто ожидая ответа. Облака кучками ваты безмятежно плыли над головой. Птица боролась со свежим летним ветерком. Ответа не было. Похоже, что все-таки издевался. Я вернулся в племя.
О свадьбе не могло быть и речи. Я считал, что месяца через два-три Лиа должна будет отойти от горя, и можно будет снова вернуться к этой теме. Но все оказалось гораздо хуже. По законам команчей девушка, потерявшая отца, должна целый год носить траур, который не допускал брачных отношений. Вот и посватались…
Слоняясь по стойбищу, я зашел в лавку Ахомита. Несмотря на то, что цены в ней устанавливались высокие, оборот явно был лучше, чем в государственном магазине, организованном однокашником Валу. После разговоров выяснилось, что Ахомит подходит к торговле более ответственно, выбирая самый хороший товар для закупки и отказываясь от плохого. Государственный же магазин работал по фиксированным ценам, покупая все подряд, и поэтому часто занимался списанием испорченных продуктов. Люди предпочитали покупать дороже, но качественнее, наполняя карман Ахомита. Придется отправлять неудачливого коммерсанта на стажировку к Цаку. Пусть делится опытом. Благо отсутствие продавца не сильно отразится на снабжении племени.
Когда я пришел к студенту рассказать о своем решении, то застал управляющего магазином сидящим в расстроенных чувствах около корзины с рыбой. Увидев меня, парень вскочил и тотчас же пожаловался, что ему тяжело работать.
— Принесли корзину рыбы, а хорошая — только сверху. Внизу все тухлое. Как я это продам?
Да, тебе бы поучиться на наших рынках, где подбрасывание тухлятины происходит в ту секунду, когда покупатель моргает.
— Ты знаешь того, кто продал рыбу?
— Конечно!
— Идем со мной.
Похоже, пришло время создавать прецедент.
Мы взяли Чука, двоих солдат и отправились на поиски поставщика морепродуктов. Через десять минут он уже был на главной площади, а я громко объявил собравшейся толпе суть провинности.
— Сколько стоила рыба? — спросил я торговца.
— Две руки и две ноги, — понуро ответил тот.
— Верни!
Двадцать чатлов перекочевали в карман хозяина магазина.
— За обман при торговле на двадцать монет — наказание двадцать ударов!
Я огляделся, чтобы понять, чем следует отходить преступные телеса. Плетей изобретено не было, розги тоже отсутствовали. Взгляд упал на посох одного из воинов, стоящего среди зевак.
Позаимствовав палку, я выдал ее Чуку с просьбой исполнить наказание посредством ударов по спине. Под крики осужденного я размышлял, что вместе с введением денег непременно должен появиться свод законов. Нарушивший правило должен знать, чем ему это грозит. Штраф, удары или даже смерть. Похоже, меня ждала творческая работка не на один день.
Глава 45
Чтобы отвлечь Лиу от тягостных мыслей, я попытался целиком погрузить ее в работу. Наступило время сбора налогов, и девушка старательно обходила дворы, записывая, кто сколько сдал или задолжал. В моем племени это было не так сложно, ведь число работников не превышало сотни. А вот Валу с ребятами я бы не позавидовал.
После оброка казна значительно пополнилась, а должники получили шанс отработать недоимки на полях — через две-три недели начинался сбор урожая.
Налоги нужно было обязательно потратить, вернув деньги обратно в экономику. Часть дани, собранной с людей Чука, была отправлена в его племя. Свой резко наполнившийся сундук я пустил на увеличение государственных запасов разных непортящихся вещей, вроде горшков, дров или веревок. К тому же снова наступала пора заготовок на зиму сушеных ягод, грибов и груш. Цак получил дополнительный оборотный капитал на закупку всего вышеперечисленного и принялся за работу.
Так как Лиа еще год не могла жить в моем доме, я решил построить для нее собственный. Все-таки негоже главному казначею, налоговому инспектору и невесте Кавы ютиться в шалаше. Началось спешное возведение еще одного каменного здания в нашем городе, которое расположилось к северу от моего забора. За основу была взята хибарка Цака. Строительство контролировал я лично, так что, несмотря на быстрый темп, получалось очень аккуратно.
Прошло примерно две недели, когда Цак пришел просить еще денег.
