Александр Прозоров - Испанский поход
Нет, тут надо было действовать аккуратно. Если это был действительно Асто, каким-то образом преодолевший все патрули и пробравшийся к римлянам, то его можно было попытаться захватить, как говорили в прошлой жизни, «с поличным». А для этого требовалось «всего лишь» прямо сейчас, с небольшой группой бойцов, очень тихо перебраться через римский вал и захватить его в плен. А может быть, и его римских друзей.
– Вот подарочек будет Гасдрубалу, – усмехнулся Федор в предвкушении от ночного рейда в тыл к противнику, в котором он решил принять участие лично, тряхнув стариной, – только надо поторопиться. А то уйдет советник.
Когда он объяснил свой план Урбалу и Летису, явившимся вскоре на его наблюдательный пункт, те сразу же поддержали его.
– Я готов, – сообщил Летис, проверив свои кинжалы, – можно хоть сейчас отправляться.
– Обождем еще немного, – решил Федор, вглядываясь сквозь темнеющий воздух в римские позиции, – он никуда не выходил пока. И если Баал-Хаммон не допустит предательства, то проведет там еще какое-то время. А ты, Урбал, выбери пока человек пять из своих солдат, самых лучших. Идти большим отрядом не стоит, быстрее заметят, но и втроем слишком опасно.
Урбал кивнул.
– Как стемнеет, встречаемся вон там, – указал рукой Чайка на частокол чуть пониже бастиона, – осталось недолго. Охранников я предупрежу в самый последний момент.
За те двадцать минут, что прошли до назначенной встречи, Чайка не спускал глаз с римской заставы. К счастью, никто оттуда не выходил, кроме нескольких легионеров. Помещение показалось Федору очень похожим на караульное, из которого расходились на свои посты патрули. Вот и сейчас несколько отрядов по три-четыре человека, покинув его, направились с факелами вдоль вала, исчезнув из поля зрения.
«Хорошо бы оказаться там в такое время, когда внутри никого не будет, кроме нужных людей, – лихорадочно соображал Федор, который после краткого разговора с охранниками бастиона и осмотра личного состава первым нырнул в сгустившуюся темноту, – а еще хорошо бы, чтобы римляне не задумали сегодня ночью никакой каверзы. А то попадем под раздачу, тогда мало не покажется».
Миновав частокол, восемь человек во главе с командиром хилиархии осторожно зашагали по дну оврага, прячась за возвышениями. Ступать старались тихо, но Федор то и дело слышал за собой шорохи камней, вылетавших из-под тяжелых армейских башмаков. Времени на долгие сборы не было, а то Чайка приказал бы надеть сандалии помягче. Но его единственным козырем была внезапность и, конечно, помощь богов.
Достигнув подножия римского вала и первым пробираясь между близко вбитых кольев, Федор поймал себя на предательской мысли: «А вдруг я ошибся и это действительно какой-нибудь местный вождь, а не помощник Ганнона? Вот будет позор, если, конечно, вернусь живым». Но отступать было поздно.
Солдаты, которых привел за собой Урбал, были несказанно удивлены, увидев, что в разведку их поведет сам командир хилиархии, любимец Ганнибала. Не часто его подопечным выпадала такая честь. Но Чайка старался не слишком придавать этому значение. Сейчас он считал себя просто командиром взвода разведчиков, в котором было пятеро бойцов, вооруженных фалькатами, и трое лучников. Конечно, у каждого «диверсанта» имелись кинжалы, но вот щиты пришлось оставить. С ними по-тихому было никак не пробраться. Да и шлемы оставили в бастионе. В общем, Федор готовился самое большее к молниеносной рукопашной схватке, а о большой драке с десятками римлян и речи не могло быть.
Когда колья с шипами по краям, о которые они изорвали свои одежды, закончились и начался резкий подъем, Федор несколько сбавил темп. Вал был для того и создан, чтобы по нему было трудно взбираться наверх. Твердая земля здесь была посыпана глиной и время от времени поливалась водой. Поэтому Чайка, еле удерживая равновесие, выхватил из ножен кинжалы и, делая шаг, стал вгонять их в поверхность, чтобы не скатиться вниз. То же самое сделали и остальные, так что вся группа смогла взобраться наверх без особого шума. Подобравшись к самой кромке, Федор притих. Группа «диверсантов» замерла под ним, едва он остановился. Слушая голоса римских часовых, что бродили еще за одним частоколом, вбитым по самой кромке, Федор боялся, что вот-вот на сторожевых башнях должны были зажечь факелы, освещавшие по ночам самые опасные участки обороны. Стемнело недавно, и факелы, по счастливому стечению обстоятельств, еще не зажгли, но это счастье скоро должно было закончиться. А ждать было никак нельзя, этот Асто, или как его там, мог уже покинуть «караулку», растворившись во тьме. И тогда все станет бессмысленным.
– Как только я перемахну через частокол и разберусь с часовыми, сразу лезь за мной, – глухим шепотом приказал Федор зависшему на ножах чуть в стороне Летису. А когда здоровяк из Утики кивнул, Федор, прислушавшись в последний раз, резким движением подтянулся, оттолкнулся и перебросил тело через обструганные колья.
Приземлившись на утоптанной десятками ног тропинке сразу за частоколом, Федор присел и осмотрелся, готовый к немедленной атаке. Справа на валу, метров десять, не было никого. Дальше он заворачивал, и что там творилось, отсюда было не разглядеть. Вперед и вниз вело несколько деревянных лестниц, специально устроенных для того чтобы легионеры занимали свои места по первому сигналу. Буквально в двадцати метрах угадывался длинный барак, похожий на склад или арсенал, но с этой стороны никакой охраны у него не было, впрочем, как и дверей. Этот сарай тонул в темноте. Зато в сотне метров слева, у одной из башен скопилось человек сорок легионеров. Они столпились вокруг костров, где на больших треногах были подвешены котлы, и громко смеялись, предвкушая скорый ужин. «Отлично, – усмехнулся Федор в темноте, – кушайте, ребята, на здоровье. Мы вас не побеспокоим».
Такие же костры горели и дальше вниз по склону, на расстоянии сотни-другой метров друг от друга, выдавая места скопления солдат. Немногочисленные пока языки пламени слегка подсвечивали палатки и бараки расположившейся на постой армии. Единого лагеря, обнесенного общей стеной, здесь не было. Видимо, римляне считали эту передовую территорию частью одного большого лагеря, растянувшегося вдоль побережья. Там Федор тоже заметил костры, явно зажженные моряками.
Интересующее его здание находилось метрах в ста от частокола. И там горел костер у входа, рядом с которым грелись четверо легионеров. От вала, минуя барак, к нему вела тропинка, угадывавшаяся в темноте. Путь был ясен. Дело оставалось за малым – пройти его туда и обратно.
– Летис, давай! – прошипел Федор, отползая к ближайшей лестнице.
Здоровяк перемахнул частокол и оказался рядом. За ним быстрой тенью появился Урбал, следом один из лучников. И тут из-за поворота вышли сразу четверо римлян. Чайка различил их только по громким голосам, поскольку шли они уверенно по знакомой дороге, но без факелов. Это был патруль, который мгновенно заметил чужаков.
Выхватив мечи, римляне устремились к Летису, но ни он сам, ни Федор не дремали. Чайка метнул свой кинжал почти одновременно с другом, однако убить наповал не смог. Помешала темнота. Римлянин охнул и схватился за бедро, согнувшись. А Летис был точнее. Его жертва уже хрипела, упав на колени и пытаясь выдернуть длинный кинжал из распоротого горла, когда Федор вновь взлетел по лестнице на вал и, рубанув фалькатой, добил раненого легионера.
Едва Чайка распрямился, как над его головой просвистели сразу две стрелы, – оставшиеся легионеры рухнули замертво. «Хороших Урбал выбрал лучников, ничего не скажешь, – мысленно похвалил своего друга Федор, – однако надо спешить. И так мы тут слишком задержались».
– Сбросьте их с вала! – приказал Федор глухим шепотом, махнув рукой в сторону мертвых римлян и озираясь по сторонам. Но больше никого из-за поворота не появилось.
Пока Летис, Урбал и двое лучников, схватив за ноги убитых римлян, аккуратно перекидывали их через частокол, на валу появились остальные карфагеняне.
– За мной, – проговорил Федор, когда трупы римлян с еле слышным шорохом укатились вниз, остановившись где-то посередине. Но, сделав шаг, запнулся обо что-то. Подняв длинный предмет, Федор понял, что это меч-гладий, оброненный одним из легионеров. «Здесь все должно быть чисто, – сказал он сам себе, выбрасывая его за частокол, – мало ли кто тут может пройти в ближайшее время. А так нет их и никогда здесь не было. Пока хватятся, мы уже все успеем сделать».
Едва весь отряд спустился вниз и прижался к бревенчатой стене барака, как на ближайшей сторожевой башне загорелся факел, освещая часть вала. «Хорошо бы погасить этот фонарь, – пронеслось в мозгу у Федора, пока он успокаивал дыхание, – эх, жаль, нет снайперской винтовки с прибором ночного видения. Все было бы проще некуда. А тут крутись как хочешь».
Обогнув барак, карфагеняне столкнулись еще с двумя праздношатавшимися легионерами, которые были к тому же пьяными, видимо недавно сменились. Они шли по тропе, горланя песни и ничуть не беспокоясь о том, что их услышат в «караулке». Один из них нес в руке бурдюк, полный вина. Но выпить его до дна римлянин так и не смог. Вынырнув из-за угла, Летис оглушил его ударом в лицо. А второго Урбал отправил в нокаут, саданув в челюсть массивной рукоятью фалькаты. Оба легионера с глухими стонами повалились на камни и были добиты короткими ударами клинков. Оттащив трупы под стоявшую рядом с сараем телегу, карфагеняне уже хотели двинуться дальше, как Летис нащупал у одного из римлян на поясе связку ключей. Сняв, он протянул ее Чайке, намекая на то, что неплохо бы взглянуть, что хранится в этом сарае.
