Александр Прозоров - Испанский поход
– Быстрее, – приказал Федор, перехватывая покрепче клинок и направляясь к двери, – надо прорваться к валу, пока наступление не началось и здесь. По той же тропе назад. Шансов мало, но придется идти напролом. Возможно, впопыхах нас не сразу распознают.
Он толкнул дверь, осмотревшись по сторонам, но, кроме мертвых римлян, у порога никого не было. Его взгляд сразу же выделил участок вала, куда стекались римские манипулы. Перед каждой из них бежали легионеры с факелами. А там, где началось сражение, небо, словно трассеры, чертили огненные линии от горящих горшков. Баллистарии уже начали артподготовку. «Уж не для того ли все затеяли, чтобы вернуть советника назад? – подумал Чайка, первым бросаясь в сторону вала. – Надо выбраться отсюда и обязательно поговорить с ним еще раз. Лицом к лицу. Посмотрим, что он мне сможет возразить».
Остальные бойцы, сжав покрепче оружие, устремились за ним. Пятеро оставшихся в живых карфагенян не успели пробежать первые пятьдесят метров, как справа показался отряд римских легионеров. Впереди, освещая первую шеренгу и двух офицеров, бежали факелоносцы. Это была целая манипула, перемещавшаяся не то в сторону позиций, откуда начался штурм, не то на поиски «диверсантов». Но Чайка решил не выяснять. Путь до сарая был пока свободен.
– За мной! – крикнул Федор, бросаясь вперед, слегка пригнувшись. – Не останавливаться!
Карфагеняне пробежали оставшиеся пятьдесят метров в зыбком мраке и приникли к стене. Римляне продолжали движение с прежней скоростью. Но стук их подкованных башмаков приближался.
– Наверно, приняли за своих, – выдохнул Федор, оглядываясь.
Телега с мертвыми охранниками под ней была на месте. Никто их еще не успел обнаружить, и здесь пока было тихо. Зато чуть впереди, на валу, Чайка еще на бегу заметил перемещения солдат. Несколько римских патрулей двигались по нему вдоль частокола.
– Тоже, наверное, готовятся к наступлению, – кивнул Федор в сторону вала, – ну да ничего. Нам бы только добежать. А там – помогай Баал-Хаммон – руби всех подряд. Главное – до частокола добраться и успеть вниз спрыгнуть, пока тут не станет тесно от римлян.
– А еще надо нижний частокол пересечь под обстрелом лучников, – добавил оптимизма Летис, сжимая во второй руке кинжал, – в спину ведь будут бить. Пока сюда шли, я весь доспех об эти острые сучья чуть не изорвал.
– И потом чтобы свои за римлян не приняли, когда наверх полезем, – вставил слово Урбал, – а то ведь могут и не узнать. Решат, что легионеры и здесь на приступ пошли.
– Ничего, прорвемся, – сплюнул Чайка под ноги. – Пошли. Летис – замыкающий.
Манипула приближалась. И едва Федор отделился от стены, как один из факелоносцев вдруг крикнул, замахав факелом в их сторону:
– Вон они!
«Значит, за нами, – пронеслось в мозгу Федора, – теперь только вперед!»
Едва он в три прыжка обогнул угол сарая, как столкнулся с легионерами, тащившими какой-то ящик по лестнице. Римляне ничего не успели сообразить, как уже были убиты. Троих сразили его лучники, пустив на ходу стрелы. А последнего он зарубил сам, молниеносно оказавшись рядом и саданув наотмашь фалькатой. Острое лезвие рассекло толстую кожу доспехов, и легионер упал на ступеньки лестницы, заливая их кровью. В его глазах застыло недоумение с той самой секунды, когда он увидел вынырнувших из глубины лагеря карфагенян.
Перепрыгнув мертвые тела, Федор стал взбираться вверх по лестнице, стремясь как можно быстрее достигнуть вала, но там его уже ждали. Трое солдат без щитов, но с копьями наперевес. Видимо, они выполняли здесь какие-то работы и не успели схватить щиты, когда Чайка взлетел на верхнюю ступеньку, размахивая своим смертоносным клинком. Первого бойца он рубанул по ноге. Тот взвыл и упал на одно колено, выронив копье. Но добить его Федор не успел, двое других набросились на него.
Рискуя свалиться обратно вниз, Федор пригнулся, отбил пару выпадов и отступил по кромке вала в сторону, освобождая дорогу другим поднимавшимся карфагенянам. Следом за ним на валу показались Урбал и еще один боец, напавшие на римских копейщиков. А Чайка, развернувшись, принял на себя удар двоих меченосцев, которые возникли на валу из полумрака позади него.
Отбиваясь от наседавших римлян, он заметил огни внизу – это были легионеры из преследовавшей их манипулы. Едва появившись из-за сарая, они растеклись по трем лестницам и теперь стремительно поднимались на вал, бряцая оружием.
– Взять живыми! – орал офицер. – Тому, кто схватит их первым, Публий обещал большую награду.
– Хрен ты увидишь эту награду, – объявил Федор ближнему легионеру с гладием, делая выпад.
Острие фалькаты вспороло кожаный панцирь и вошло в плоть. Легионер охнул, выронил меч и, схватившись за бок, упал на колени. Раздался свист, и рядом тут же упал второй. Это карфагенский лучник, все еще державший центральную лестницу, решил ему помочь.
– Уходим! – крикнул Федор, увидев, как на валу появился Летис. – Все вниз!
И первым перемахнул ограждение, схватившись за один из кольев. Улетая в темноту, он успел заметить, как Урбал, отбив удар взобравшегося по лестнице легионера и пнув того ногой в грудь, последовал его примеру. Приземлившись на скользкую поверхность, Чайка пробежал несколько шагов, после чего поскользнулся, рухнул и кубарем покатился вниз, кувыркаясь через голову. Сжимая в руке фалькату, он пролетел несколько метров с мыслью о том, что если немедленно не остановится, то он просто налетит на один из заостренных колов, который наверняка остановит его полет вместе с жизнью. Изогнувшись, Чайка попытался «зарубиться», как это делали альпинисты из его прошлой жизни, соскальзывая по заснеженному склону. Ледоруба у него не было, кинжала тоже, и он попытался воткнуть на лету в поверхность вала то, что имелось, – свою фалькату. Получилось не очень, клинок звякнул о какой-то камень, пытаясь проникнуть вглубь, но лишь на секунду затормозил полет, развернув тело. А затем Федор, увлекаемый силой тяжести дальше, вновь устремился вниз, но теперь уже животом по склону.
Это его и спасло. Когда он, пропахав еще несколько метров лицом по склону, все же остановился и попытался подняться, то едва не выколол себе глаз торчавшим в сторону заостренным сучком. Чуть левее он услышал сдавленный стон, – кому-то повезло меньше.
Подняв голову, Чайка в отблесках недалекого зарева разглядел линию обструганных кольев. Не слишком далеко слышался шум сражения, а ночное небо над позициями обеих армий пересекали огненные шары. Усилием воли Федор поднял свое избитое тело и заставил себя двигаться вперед. Но, протискиваясь между кольями, вдруг понял, что застрял.
– Вон они, – крикнул кто-то с вала, – там, внизу. А ну, бросьте туда факел!
Тотчас рядом с ним, буквально в нескольких метрах пролетел и упал на склон горящий факел. Еще один улетел левее, туда, где мощнотелый Летис едва не выломал кол, чтобы преодолеть эту преграду. Становилось все светлее. «И как мы умудрились пройти все это так легко в первый раз, – удивился Федор, почуяв, что сейчас он и его бойцы, пробиравшиеся через частокол, станут отличной мишенью, – помоги мне, Баал-Хаммон!»
– Лучники, ко мне! – прозвучала за спиной команда, словно в ответ на его мысли.
Впрочем, чтобы помочь остальным, для начала надо было выбраться самому. И он выбрался, окончательно исцарапав в кровь свои бедра, ноги и руки. «Зато глаза пока целы», – подбодрил себя Федор, когда первая стрела просвистела над ухом, стукнувшись о камень.
Оставив частокол позади, Чайка в несколько прыжков достиг оврага, где по-прежнему царила тьма, и рухнул туда, накрыв голову одной рукой, потому что в другой все еще нервно сжимал фалькату, словно это могло его спасти. Через мгновение под бешеный свист стрел кто-то упал рядом.
– Эй, – позвал Федор, – Летис?
– Это я, – подал голос Урбал, – Летис в порядке. Поцарапался немного, отлеживается за соседним бугром.
– Значит, это не его убило стрелой? – с облегчением уточнил Федор, видевший за мгновение перед падением, как кто-то из карфагенян получил стрелу в спину, так и не успев перебраться через частокол.
– Нет, – проговорил Урбал, отплевываясь от земли, – это погиб мой боец. Последний из тех лучников, что я взял с собой.
– Надо идти дальше, – решил Федор, когда обстрел немного ослабел, хотя римляне все еще бесновались на валу, изрыгая проклятия им на голову, – пока они лишь пускают стрелы. А то вдруг еще решат пойти на приступ.
Урбал не ответил, но Федор и сквозь темноту смог «увидеть», как тот кивнул. Однако, едва они поднялись, предсказание Федора сбылось. Со стороны вала вдруг послышался страшный рев, и небо между позициями противников осветилось огненными линиями. Обернувшись, в свете «трассеров» от внезапно заработавшей вблизи артиллерии римлян Чайка увидел, как легионеры, спустив с вала длинные лестницы, десятками прыгают по ним вниз, размахивая клинками.
