Начальник милиции. Книга 5 - Рафаэль Дамиров
— Да, Александр Александрович, — мило прощебетала Леночка, стрельнув в мою сторону глазками.
Вере это крайне не понравилось, она нахмурилась и даже кольнула взглядом пигалицу в белом халате.
— И что же? Чем обрадуешь?
— Удар нанесен прямо в область сердца, — ответила судмедэкспертша. — Смертельный и одиночный. Обычно преступники бьют ножом хаотично и не всегда умело. Как правило, чтобы жертва погибла, нужно нанести по крайней мере несколько колото-резанных ран. А тут смерть мгновенная. Будто бил человек, владеющий холодным оружием, тренированный убивать ножом.
— И где же у нас так учат ножами-то убивать? Тренируют… — язвительно спросила Вера.
— Ну, не знаю, — пожала изящными плечиками Лена. — Я вам высказала свою версию. Как эксперт, я обязана раскрывать и указывать важные обстоятельства, имеющие значение для дела, участвовать в построении следственных версий. А уж ваше право — их принимать или не принимать.
Будто по заученному учебнику выдала медичка.
— Это тебя так в институте учили? — хмыкнула Вера.
— Ну да…
На что Вера лишь снисходительно вздохнула и помотала головой, мол, что с нее возьмешь, студентка же…
— Это Грицука рук дело, — шепнул я Вере.
— Тоже так считаю, — шепнула она в ответ мне на ухо, но при этом слишком близко придвинулась губами, чтобы Лена видела, какие у нас близкие рабочие отношения со следователем прокуратуры. — Вот только мотив мне не ясен. Зачем?
— Сейчас выясним, — я огляделся, приказав Мухтару посидеть в уголке.
Стол, сейф, труп, бумаги. Все как и должно быть в рабочем кабинете паспортного стола, ничего необычного… Но нет, все же необычное я заметил. А именно — чернильница стоит на столе, она открыта, и чернила в ней засохли. Бланки паспортов заполняли рукописно, черной тушью и перьевой ручкой. Так вот, баночка с красящим веществом была не закрыта. Почему? Потому что паспортистка готовилась сделать какую-то запись. И не успела, ее убили.
Я побродил вокруг стола, наткнулся в кипе амбарных книг на подоконнике на журнал регистрации выданных паспортов. Журнал прошит, нить скреплена наклеенным отрезком бумаги с оттиском печати, листы пронумерованы. Строки заполнены перьевой ручкой и чернилами. Всё так аккуратно, как и должно быть, кроме одной детали.
Одного листочка не хватает. И если бы не нумерация, то сложно было бы заметить, что он вырван.
— Вершинина, вероятно, собиралась заполнить журнал, внести какую-то запись, и ее убили. Листок вырвали. Чернила засохли.
— Какую запись? — задумчиво пробормотала Вера, вглядываясь в строки журнала. — И зачем было лист вырывать?..
— Сейчас разберемся… Мухтар, иди сюда, иди, мой хороший, нюхай, нюхай, — я дал псу занюхать журнал.
Тот радостно подскочил ко мне и с особым рвением начал водить носом по листкам, крутя хвостом, мол, наконец-то работа!
— Ищи! — скомандовал я.
— Что мы ищем? — спросил участковый, он не решался полностью войти в кабинет, а маячил в проходе и продолжал дымить.
— Вырванный лист. Я думаю, что преступник не стал забирать его с собой, он просто его порвал и выбросил.
Мухтар потянул меня к сейфу, а затем попытался засунуть морду под этот металлический шкаф.
— Там что-то есть, — кивнул я участковому и Загоруйко, — а ну, мужики, подмогните.
Мы с Валей стали отодвигать тяжеленный сейф, между двойных стенок которого засыпан песок. Такие хранилища были распространены в СССР, начиная аж с 17-го года. Иногда такой называли несгораемым шкафом, и призваны они были сберечь документы действительно не только от взломов с хищением, но и от пожара.
— Владимирыч! Ну ты чего застыл? Помогай…
— Я… я не могу, — округлил глаза лейтенант. — У меня это… спина. И почка еще.
— А ты глаза закрой и не смотри на Вершинину, — проговорила вдруг Вера. — Помоги парням.
Участковый вздохнул и, стараясь не смотреть на тело убитой любовницы, подошел к сейфу.
— И р-раз! — скомандовал я, навалившись на гробину. — И два!
Сейф заскрежетал, чуть двинулся, сдирая краску с пола. Общими усилиями нам удалось его отодвинуть так, чтобы за него можно было заглянуть. Из образовавшейся щели между стеной и сейфом посыпались клочки бумаги.
Я собрал их, а участковый пулей выскочил из кабинета. Хлопнула входная дверь, он умчался на улицу.
— Вот… — удовлетворенно проговорил я. — Это недостающий листок из журнала учета выдачи паспортов.
Вера тем временем рылась в сейфе и внимательно изучала его содержимое, тут же подробно все записывая в протокол осмотра места происшествия.
А мы с Валей, словно пазл, стали раскладывать листики, собирая целое по частям. Задача нелегкая, уж очень мелкие клочки, еще и измятые. Но у Валентина оказался талант к собиранию пазлов. Через десять минут лист имел первоначальный вид, только что весь испещрен «шрамами» разрывов.
— Итак, друзья! — я с торжествующим видом показал на записи на собранном листке-франкенштейне. — Смотрите… Здесь числятся не выданными пять паспортов. А в сейфе мы нашли сколько документов на выдачу? Вера, подскажи, пожалуйста.
— Четыре, — ответила она, показывая красные книжицы в ледериновых обложках, раскрыла их и стала зачитывать: — Паспорта на имя Прудникова, Собакина, Кулика и Горохова.
— Ага… — я пробежался по строкам снова. — Есть такие… А тут у нас числится еще не выданным паспорт на имя Блохина Николая Николаевича, пятидесятого года рождения. Стало быть, убийца забрал его паспорт.
— Зачем Сафрону паспорт какого-то Блохина? — недоумевала Вера.
— Потому что Блохин — это теперь новая фамилия Грицука. Не зря же он сюда наведался. Не прописку оформлял. Уверен, что Вершинина сделала для него паспорт, а после Сафрон ее убрал, как ненужного свидетеля. Вот только зря он чернильницу не закрыл. Так бы мне и в голову не пришло рыться в этих амабрных книгах. Вершинина, наверное, хотела сделать запись в журнале о выдаче паспорта, приготовила, как обычно, тушь. И… — я сделал резкое движение, как человек с ножом. — И Мухтар молодец. Четко сработал. Если бы не он, мы никогда бы не стали двигать эту чугуняку, — я кивнул на сейф.
— Теперь, выходит, Сафрон скрывается под личностью Блохина? — размышляла вслух Вера. — А где сам Блохин?
— Мы это проверим,
