Зубных дел мастер - Анатолий Федорович Дроздов
— П-преподаватель б-был х-хороший, — расплывчато ответил Кир, нисколько не соврав. Преподаватель вправду был хорошим. А то, что на другой планете, не так уж важно.
— Меня научишь? Я так не умею, хотя лечу руками. Все женщины нашей клиники об этом знают, — Кувайцев усмехнулся. — Взамен я покажу тебе воздействие на точки тела. Так можно снять боль, к примеру, или помочь больному излечиться. Нас в институте обучали.
— Д-договорились, — Кир кивнул. Говорить Олегу, что в этом разбирается не хуже, не стал. И без того немного прокололся, как говорят здесь. Откуда у зубного техника умение гипнотизировать?
Спустя каких-то полчаса стол был накрыт. Олег разлил по кружкам водку и взял свою.
— Ну что, товарищи студенты Литературного института? — спросил, окинув взглядом стол. — Чего тут с вами видим? Картошечка отварная, селедка с луком, котлеты из кулинарии, колбаска «Докторская» и лучшая закуска в мире — сыр плавленный «Дружба». За дружбу я и предлагаю выпить, затем все это подмести. Как там у Гоголя? «После чего все это немедленно было приносимо и…»
— «Как водится, съедаемо»[2], — закончили студенты хором и дружно рассмеялись…
* * *
На следующий день началась установочная сессия и состоялись творческие семинары. У заочников их было шесть: по два поэзии и прозы, по одному для драматургов и литературных критиков. Кир и Кувайцев попали в семинар Амлинского Владимира Ильича, Кострицу творческому мастерству должен был учить Лобанов Михаил Петрович. Семинар Косиньского вел драматург и сценарист Виктор Сергеевич Розов.[3]
— По склонностям студентов отбирали, — сказал Кувайцев Киру. — Лобанов — деревенщик, Сергей такую прозу пишет, поэтому к нему попал. А мы с тобой — фантасты, их Амлинский любит.
Олег и вправду сочинял фантастику. Кир прочитал его рассказы и поразился воображению врача-реаниматолога. Если его «Далекая звезда» являлась научно-фантастическим рассказом, то Олег писал совсем другую прозу. Классификации она не поддавалась — смесь мистики с сюрреализмом и гротеском. Написано талантливо и необычно.
— Амлинский — секретарь правления Союза писателей СССР по работе с молодыми авторами, — сообщил Олег.
— Откуда з-знаешь? — удивился Кир.
— Поинтересовался у знакомых, — Кувайцев улыбнулся. — Обзавелся ими в прошлом году, когда не поступил. Ну что, пошли на семинар?
В аудитории, которую им выделили, собралось 15 будущих писателей, сейчас пока еще студентов. Кир и Кувайцев сели с краю у прохода и стали ждать преподавателя. Он запаздывал. Наконец в аудиторию вошел мужчина лет сорока пяти, в очках и невысокий. Лицо красивое, интеллигентное, густые волосы слегка волнистые. В руках руководитель держал увесистую папку. Он положил ее на стол и сел на стул лицом к аудитории.
— Прошу простить меня за опоздание. Давайте познакомимся. Ваш руководитель семинара Владимир Ильич Амлинский. Прошу и вас представиться. Пусть каждый встанет, назовет свою фамилию и имя, плюс сообщит, откуда он и кем работает. Начнем, пожалуй, с вас, — он указал на Кира…
Представление не затянулось: 15 человек в аудитории довольно быстро рассказали о себе. Слушая студентов, Амлинский что-то помечал в блокноте.
— Теперь послушаем и разберем рассказ кого-нибудь из вас, — и он на миг задумался. — Раз так сложилось, то начнем с Чернухи, как самого молодого в семинаре, — Амлинский улыбнулся. — Как я заметил, Константин, вы сильно заикаетесь. Нужно, чтобы ваш рассказ прочел кто-то другой. Желающие есть?
— Позвольте мне? — Кувайцев встал. — Тем более, что я рассказ уже читал.
— Пожалуйста, — кивнул Амлинский. Он покопался в папке и достал оттуда рукопись Чернухи…
После того, как чтение закончилось, Амлинский обратился к аудитории:
— Что скажете? Прошу.
Из-за стола поднялся мужчина лет сорока.
— Рассказ мне не понравился, — сказал брезгливо. — Это не проза. Герои неприятные, картонные. Мне не понятно, как Чернуха вообще поступил в Литературный институт…
В последующие полчаса Кир с удивлением услышал, что писать он не умеет, лишен таланта и, похоже, скрытый графоман. Узнать об этом было неприятно. Душа его кипела, хотелось этих критиков назвать «баранами», для которых литература как новые ворота. Но он сдержался, понимая: не они решают, кто в семинаре гений или графоман. За него вступился лишь Кувайцев, который выступил последним.
— Рассказ профессиональный, крепкий, — заявил аудитории. — Не знаю, что пишут те, которые тут выступали до меня, но сомневаюсь, что на таком же уровне. Просто завидуют, наверное.
В ответ раздались крики возмущения. Амлинский хлопнул ладонью по столу, и аудитория притихла.
— Я тоже не согласен с критикой рассказа, — сказал взъерошенным студентам. — Да, у него есть недостатки, впрочем, как в любом произведении. Достоинств больше. И первое — отлично прорисованный мир на планете-льдинке. Константин как будто видел его сам. Скажу, что сочинить такое очень трудно. То, что мы наблюдаем здесь, довольно просто описать, но придумать необычное дано не каждому. Язык у автора скупой, но очень точный, что очень важно для рассказа. Это не роман, не повесть, при сочинении которых позволителен не обязательный абзац или страница. В рассказе это сразу выпирает, как булыжник на дороге. У Чернухи каждый камушек на месте. Достоинство второе. Взаимоотношения героев прописаны как будто акварелью, тонко и изящно, без пафоса и придыхания. Что вообще-то для молодежной прозы не характерно. Когда прочел рассказ впервые, то подумал, что автор зрелый человек, довольно много повидавший. И очень удивился, узнав, что Константину чуть за двадцать. Он явно одаренный человек с большим потенциалом, осталось лишь его реализовать. Последнее. Как член редколлегии журнала «Юность» я буду рекомендовать рассказ «Далекая звезда» для публикации в журнале.
В аудитории повисла тишина. На Кира устремились взгляды одногруппников. В них он видел зависть, злость и удивление.[4]
— Хочу предупредить, — продолжал Амлинский. — Не обращайтесь ко мне с просьбой помочь вам что-то напечатать. Сам сделаю, если увижу рукопись достойную для публикации. Сегодня все. Чернуха и Кувайцев, задержитесь.
Когда они остались в аудитории втроем, Амлинский поинтересовался у Олега:
— Как ваши дела с издательством?
— Обещали, что поставят сборник в план будущего года, — сказал Кувайцев.
— Держите меня в курсе. Возникнут затруднения, сообщите. Редактору скажите, что напишу для книги предисловие.
— Спасибо, — поблагодарил Олег.
— И с вами, Константин. Понадобится краткая биография и фото для журнала. Принесите их на следующий семинар.
— П-понял, — ответил Кир и внезапно для себя
