Желудь - Михаил Алексеевич Ланцов
Вообще, эти трое остались, чтобы получше разобраться с дротиками и пращей, а также палкой-металкой для них, ну и с бумерангом. Все это было в новинку и чрезвычайно увлекало. Да и перспективы немалые открывало. Однако, в процессе, они увлекли Неждана в забавы на копьях. Вместо которых взяли палки и начали парня учить. Но что-то пошло не так… сразу причем.
Хотя, конечно, больше двух часов в сутки они занятиям не уделяли. Потому как Неждан на правах хозяина сразу стал привлекать их к помощи. Прежде всего в изготовлении одежды. Зима ведь близко.
Им явно не хотелось, но вошли в положение, понимая всю пагубность ситуации. Все же оставлять двух ведунов без теплой одежды — плохая идея. Холодно не тетка и косит всех, кто не подготовился. Вот и сели они волокна чесать да нити пясти. Благо, что умели мало-мало все. Хоть и не практиковали из-за того, что обычно этим женщины занимались.
Взялись впятером.
И дело пошло.
Прям хорошо.
В день они спокойно по полкило нити выдавали. Да, далекой от идеала, но оно и не требовалось.
А потом — ткачество.
Опять же хитрить и мудрить не стали.
Взяли четыре жерди и связали их в рамку. На одной из ни нарезали насечек, привязав туда нити основы и растянув их грузиками. К боковым жердям прицепили небольшие рогульки, чтобы на них отводить ремизку, которую к нитям цепляли отдельными петельками.
И все.
Просто как мычание.
Ставишь вертикально и ткешь, просовывая между нитями челнок. По сути, обычную катушку, просто не толстую как бочонок, а вытянутую.
На все ушло меньше светового дня.
«Слепили».
Зарядили, нарезав и навязав ниток на верхнюю жердь.
А потом начали ткать.
Челнок ниток один, челнок ниток другой, челнок третий. Сменяясь. Чтобы спина не отваливалась и внимание не рассеивалась. Остальные в свободное время другими вещами занимались. Те же челноки наматывали или по хозяйству что-нибудь делали.
Такой подход позволил очень сильно увеличить темп работы.
В глазах местных.
Буквально за несколько дней наткали ткани для теплой куртки и Неждану, и Вернидубу. Да с некоторым запасом. И простой — полотняного плетения на подкладку, и саржу — на верхний слой — покрышку, для чего пришлось увеличить количество ремизок до трех штук.
Саржа делалась очень просто.
Вначале поднималась первая и вторая ремизка. Под следующую нитку — вторая и третья. Потом третья и первая. Ну и по кругу. Из-за чего формировался такая «елочка» узора, а сама ткань получала повышенную эластичность и стойкость к истиранию…
Дальше требовалось шить. И тут Неждан крепко задумался.
Здешний обычай был какой?
Летом носили рубашку. Прямо на голое тело. Длинную. Самого разного материала, но, чаще растительного. Максимально просто кроя. Без использования даже ластовиц и клиньев.
С наступлением же холодов не делали ничего лучше, чем надеть сверху еще одну рубаху. А если совсем плохо — две. Через что формируя многослойный композит. С дополнительным утеплением с помощью, если, конечно, оно требовалось. Кстати, плащи здесь очень широко бытовали. В том числе и такие кондовые, толстые, выполняя, по сути, функцию этакий эрзац пальто.
Вот и все[46].
Шубы же не практиковались. Просто в силу того, что этого особенно не требовалось. Ведь и зимы стояли мягкие, и лазить особенно по лесам было не нужно. Разве что в лес за хворостом бегать. Но его старались по теплому периоду заготавливать, чтобы не выковыривать потом из-под снега…
Неждан поначалу хотел поступить так же.
Ну а что? Работает же.
Но, поразмыслив, решил делать сразу хорошо. Переходя, так сказать, на следующий уровень развития.
Одна беда — кроить и шить он не умел. Как и все остальные в собравшейся компании. Нет, заштопать дырку или там приладить портянку при нужде — пожалуйста. Но что-то большее они никогда даже и не пытались. Это было женской функцией в местном обществе, и мужчины занимались этим только от особой нужды.
Делать раскройку?
Никто не знал как.
Поэтому кусок ткани прикладывали к телу и отмечали угольками. Подрезали. Остро отточенным ножом на липовом брусочке. Потом еще. И еще. Пытаясь состыковать и подогнать все чисто визуально, то есть, на глазок.
Потом сшивание покрышки и подкладки по отдельности и между собой. Костяной иглой, которую пришло по случаю делать.
Далее набивка и простежка.
Ну и, наконец, отделка с установкой накладных карманов и предельно простой фурнитуры из петель для шнуровки…
Неждан сшил стеганую куртку с длинными руками, стоячим воротником и подолом до середины бедра. Сверху грубая конопляная саржа, снизу подкладка из более мягкого крапивного полотна. Внутри — набивка конопляными волокнами. Получив на выходе вполне добротный гамбезон.
Тепленько.
Уютненько.
И карманы есть.
Карманы!
Как же давно он о них мечтал. А уж как местные на них смотрели, когда поняли для чего они…
— А такие рубахи где носят? — спросил Вернидуб, когда Неждан проводил очередную примерку уже почти готовой стеганой куртки.
— Нигде. Сам удумал. Да и какая это рубаха? Гамбезон же. Куртка стеганная. Как она еще называется? Тегиляй? Или как еще? Если хлопком набивали, то можно было бы сказать ватник. А так… даже не знаю. Стеганка?
— Натурально сам придумал? Али подсказывал кто? — поинтересовался ведун.
— От них никуда не деваться, — улыбнулся парень, максимально искренне солгав. — Пока ткали, я вспомнил о такой
