Мэри Джентл - Том I: Пропавшая рукопись
— По слухам, он утверждает, что не сознавал, насколько велико сходство. По-видимому, Фарис ему поверила.
— Черти адовы, — Аш мрачно уселась на стол перед Анжелотти. — Я пошлю к нему Рикарда с вызовом на поединок.
— Мало кто знает, в чем его вина, если это и в самом деле вина, а не простая оплошность. — Годфри, не сводя с нее пристального взгляда, облизнул перепачканные маслом пальцы. — Тебе нужен шум?
— Может, все равно придется драться, — проворчала Аш. Она скрестила руки на груди своего бригандина, опустив взгляд и сосредоточенно разглядывая золоченые заклепки и голубой бархат. — Слушайте. Она — не мой двойник-призрак. Я — не ее демон. Просто так вышло, что меня заделал какой-то бродяга из амирского рода, вот и все. Видит Бог, отряд Грифона двадцать лет назад немало погулял по Средиземноморью. Может, я прихожусь этой дряни четвероюродной сестрой или вроде того. Подняв голову, она успела заметить, как Ансельм обменялся с Анжелотти загадочным взглядом. Флора ворошила рдеющие угли. Годфри прихлебывал из кожаной фляги.
— Кажется, нам бы следовало произнести ответную речь? — начал Годфри, утирая губы и безразлично оглядывая темные углы палатки и силуэты профилей на освещенных свечой стенах. — Что-то насчет нашего беспредельного доверия к своему капитану?
Роберт Ансельм пробормотал сквозь зубы:
— Чтоб тебя черти взяли, капеллан, надо ж было вылезти! Повисло выжидательное молчание.
И в него ворвались последние две строки баллады о том, как осрамившегося быка Фернандо обслужила его корова.
Аш перехватила взгляд Ансельма и, поскольку сама не знала, дать взбучку или расхохотаться, хмыкнула, увидев такое же выражение на лице Роберта.
— Этого я не расслышала, — весело объявила она. Анжелотти, поскрипывавший пером, поднял голову от стола:
— Ничего, мадонна, я успел записать! Годфри раскидывал хлебные крошки по всей палатке. Он явно забыл, что хотел сказать, или передумал.
— Я собираю новый отряд, — начала было шутку Аш — и сбилась, когда молчавшая до сих пор Флора спокойно отозвалась:
— Правильно — раз нам больше не доверяешь. На усталом ее лице Аш увидела след пяти дней, проведенных без нее. Она медленно склонила голову.
— Я доверяю. Я всем вам доверяю.
— Хотела бы я в это поверить. Аш поманила ее пальцем:
— Идем со мной. Годфри, ты тоже. И Анжелотти.
— Куда это? — вскинулась Флора.
Аш побарабанила пальцами по ножнам, в такт своим отрывистым мыслям:
— Не может полководец визиготов короновать своего вице-короля в Аахене — дотуда слишком далеко. Мы поворачиваем на запад. Значит, она направляется к ближайшему городу, а это Базель.
Годфри взволнованно выпалил:
— Правильный выбор для начала! Так она свяжет и Лигу, и Южную Германию. А с Аахеном можно и подождать… Извини. Продолжай, детка.
— Я отправляюсь в Базель. Сейчас поймете, зачем. Роберт, передаю тебе временное командование отрядом. Я хочу, чтобы ты устроил укрепленный лагерь в трех милях к западу от города. Можешь разбить мой шатер со столами, коврами, серебряной посудой и прочими причиндалами. На случай, если будут гости.
Высокий лоб Ансельма покрылся морщинами:
— Мы привыкли, что нас отсылают на время переговоров по поводу контракта. Но этот уже подписан?
— Помню, помню. Я не собираюсь ничего переигрывать.
— Прежде мы так не делали…
— А теперь делаем.
Аш расцепила руки и встала, обвела взглядом лица, чуть задержавшись на освещенном свечой лице Флоры. «Я еще многого о ней не знаю. Да и есть ли кто-нибудь, кто знает все?» — Она отогнала эту мысль, отложив на потом.
— Хочу поговорить с генералом, — Аш помедлила и заговорила снова, обращаясь к каждому по очереди: — Годфри, свяжись со знакомыми монахами. А ты, Флориан, поговори с визиготскими медиками. Анжелотти, у тебя в их лагере приятели из математиков и пушкарей — устрой для них попойку. Я хочу знать об этой женщине все! Что она кушает на завтрак, и что намерена делать в христианских странах, из какой она семьи, и что там с ее Голосами. И я хочу знать, известно ли ей, что сталось с солнцем?
На улице заходящий ломтик луны предвещал наступление еще одного беспросветного дня.
— Роберт. Когда я окажусь в стенах Базеля, — сказала Аш, — молчаливая угроза со стороны оставшихся за стенами наверняка пойдет мне на пользу.
Направляясь к Базелю, Аш никак не могла отогнать навязчивую мысль: «У нее мое лицо. У меня нет ни отца, ни матери, во всем мире нет человека, на которого я похожа, а у нее мое лицо. Я должна поговорить с ней».
Милый Христос, как я хочу света!
В полуденной тьме зажатый между горами Базель гудел ударами копыт боевых коней и криками солдат. Горожане отшатывались с дороги и поспешно скрывались за дверями домов; кое-кто, не имея смелости высунуть нос на улицу, окликал ее из окон верхних этажей. Самыми распространенными обращениями оказались: «шлюха», «сука» и «изменница».
— Никто нас не любит, — насмешливо вздохнула Аш. Рикард захихикал. Солдаты эскорта приосанились.
Почти на каждой двери знак креста. Церкви битком набиты. Аш проехала сквозь толпу флагеллантов. Здания городских служб все оказались заперты, кроме только дома гильдий. Над ним развевался черный вымпел.
Аш сумела вскарабкаться, не снимая лат, по узкой кривой лестнице. Эскорт решительно двигался следом. Из оштукатуренных стен торчали некрашеные дубовые балки перекрытий. Носить в такой тесноте какое бы то ни было оружие — дело рискованное. Голоса, доносившиеся из высокого окна, звучали все громче: немецкий говор швейцарцев, фламандский, итальянский и карфагенская латынь перебивали друг друга. Оккупационный совет. Фарис должна быть где-нибудь там.
— Вот, — Аш сняла и отдала Рикарду шлем. Блеск стали покрылся матовой испариной.
Она вошла. Комната как комната, обычная обстановка городского дома. Окна в каменных рамах с ромбиками стекол, за окнами залитая дождем мостовая, штукатурка и балки перекрытий, блестящие от влаги, а дождь — вдруг заметила она — превратился в снежную крупку. В свете фонарей, окон и факелов замелькали белые точки.
Черного неба не видать из-за крутых скатов крыш. В комнатушке коптят и воняют десятки сальных свечей и лучин. Мерная свеча прогорела чуть ниже отметки полдня.
— Аш, — сказала она, предъявляя отрядный значок. — Кондотьер. К Фарис.
Визиготские стражники посторонились, позволяя войти. Аш уселась за стол, а охрана осталась стоять у нее за спиной. Аш чувствовала себя довольно уверенно, памятуя, что Роберт Ансельм способен управиться и с Джоселином ван Мандером, и с Полем ди Конти; что он не пропустит мимо ушей советы младших командиров; что, если придется, отряд пойдет за ним в бой. Она мельком оглядела комнату. Европейцы вперемежку с визиготами — но Фарис здесь нет.
Один из амиров (Аш судила по одежде) говорил:
— Мы должны заняться предстоящей коронацией. Я прошу каждого вносить предложения по процедуре.
Другой визигот медленно прочел, водя глазами по строкам ярко расписанной рукописи:
— Когда же архиепископ возложит корону на главу короля, то король да преложит меч свой на алтарь Господа… знатнейшему из графов… нести его пред королем обнаженным… note 56
«Мне это ни к чему, — подумала Аш. — Как, прах побери, мне добраться до их полководца?»
Она почесала было загривок под кольчужным воротом, но поспешно отдернула руку, не желая привлекать внимания к обгрызенной крысами коже доспехов и красным точкам блошиных укусов на собственной коже.
— С какой стати короновать нашего вице-короля по языческой церемонии? — возмутился кто-то из визиготов. — Даже их собственные короли и императоры не могут добиться от них верности, так что толку от этих обрядов?
Сидевший на дальнем конце стола человек с коротко, по визиготски, остриженными волосами поднял голову. Аш оказалась лицом к лицу с Фернандо дель Гизом.
—Не в обиду вам, дель Гиз, — чистосердечно добавил тот же визиготский офицер. — В конце концов, может, вы и предатель, но нас-то вы не предавали!
Волна сухих смешков пробежала вокруг стола. Амир взглядом восстановил тишину, однако сам взглянул на Фернандо не без усмешки.
Фернандо дель Гиз улыбнулся. Улыбнулся открытой широкой улыбкой, улыбкой человека, умеющего понимать шутки, даже если они направлены против него.
Та же обезоруживающая улыбка, которая досталась ей у императорского шатра под Нейсом.
Аш видела, как блестит в тусклом освещении его лоб: блестит от пота.
Никакой силы духа. Ни намека.
— …мать! — с досады вырвалось у Аш.
— И да будет король… — Седовласый человек в багровом плаще с серебряной цепью на шее оторвал палец, унизанный перстнями, от строки рукописного документа. — Простите, фрау?
— Мать вашу так! — Аш вскочила на ноги и, наклонившись, оперлась о стол руками в боевых перчатках. Фернандо дель Гиз: глаза, как зеленые камни. Фернандо дель Гиз, в кольчуге поверх белой туники, со значком квахида на плече, с губами, стиснутыми так, что кожа вокруг побелела. Он встретил ее взгляд, и она ощутила его, ощутила, так же ясно, как удар под ребра.
