Олег Шушаков - И на вражьей земле мы врага разгромим. 1 книга. На сопках Маньчжурии
"Молодец, Колька!" — подумал он и качнул крылом. Делай, как я!
Они оба пикированием вышли из боя, а потом пошли на запад к месту сбора, по ходу дела набирая высоту, как и было уговорено перед вылетом.
Когда все собрались и встали на курс, капитан Душин осмотрел строй. Троих не хватало. И все как один левые ведомые!
Он чертыхнулся… Из левых уцелел только замкомэска капитан Тельнов. Опытный пилот, то ли удержался за ним в бою, то ли, оторвавшись и оставшись один, не растерялся и не дал самураям себя сбить. Скорее всего, именно так оно и было.
"Пора, пора менять тактику…" — думал Душин.
Уже в Китае было ясно, что в бою три самолета рядом в звене не удерживаются. Во время резких эволюций один из ведомых обязательно отрывался. Или правый, если командир делал крутой правый вираж, или левый ведомый, если вираж был левым.
В ходе тренировок они отрабатывали и тот, и другой элемент. Поэтому потери и правых, и левых ведомых вроде должны были быть одинаковыми. Но жизнь вносила свои поправки в эти невеселые расчеты. В горячке боя пилоту удобнее сделать левый вираж. И он инстинктивно толкал ручку влево. И тогда, чтобы не столкнуться с ведущим, именно, левому ведомому приходилось давать ручку еще круче, так что потом догнать строй звена он уже не мог. Вот почему комэска сегодня не досчитался столько левых…
Он опять чертыхнулся… Четверть эскадрильи в одном бою потерять! Вдобавок, это были наиболее опытные летчики в звеньях после комзвена!
"Необходимо сокращать звено до пары, а лучше сделать звено из двух пар!" — подумал Душин. Но зависело это, увы, не от него.
И тогда он решил построить боевую учебу иначе. Нет, они, конечно, будут отрабатывать слетанность, одиночный и групповой бой. Но основные усилия он бросит на отработку боя, именно, в паре! И составит новое расписание ведомых так, чтобы при подходе к месту боя ребята сами по парам разбирались. И тогда он не будет больше из-за устаревшей тактики терять хороших пилотов и замечательных парней.
Комэска пристроился к лидирующему СБ и они пошли домой. Где-то ниже должен был идти их МБР. Капитан накренил самолет и пошарил взглядом. Да, все как в аптеке! Летит ниже… Караулит… Это хорошо!
Начальник Управления ВВС аккуратно положил трубку телефона. В ушах у него все еще стоял негромкий голос наркома обороны СССР товарища Сталина:
— Здравствуйте, товарищ Локтионов! Помните, вы обещали нам господство в воздухе?
— Так точно, товарищ Сталин! И мы делаем все возможное!
— Политбюро довольно тем, как вы держите свое слово.
— Спасибо, товарищ Сталин! — выдохнул Локтионов с огромным облегчением.
— Моряки очень хвалят ваш полк особого назначения. Он сыграл важную роль в разгроме самурайской эскадры! Помог остановить ее на пути к Владивостоку. Нарком ВМФ готовит представление отличившихся в этом сражении к высоким правительственным наградам. Я думаю, вам надо связаться с ним по этому вопросу… Проконтролировать.
— Слушаюсь, товарищ Сталин!
— Вы запланировали бомбежку японских островов?
— Так точно! Все расчеты подготовлены и доведены до исполнителей. Ждем приказа.
— Считайте, что вы получили такой приказ! Эти милитаристы хотели нанести удар по нашим мирным городам… Это не должно остаться безнаказанным! Проучите их, как следует! До свидания, товарищ Локтионов!
Командарм нажал на кнопку звонка и в кабинет вошел порученец с блокнотом и карандашом в руках.
— Немедленно направить шифровку в первую и вторую отдельные авиационные армии Резерва Главного Командования и ВВС Приморского фронта… Командующему, "Хризантема", подпись… И свяжите меня с наркомом ВМФ…
Порученец вышел, аккуратно закрыв за собой дверь. Локтионов потер виски руками.
Отдельная авиационная армия РГК предназначалась для решения оперативных и стратегических задач в ходе самостоятельных воздушных операций. Командующий армией пользовался правами командующего войсками округа и подчинялся неѓпосредственно наркому обороны. В ходе Маньчжурской стратегической операции все три имеющихся армии были временно переподчинены Главнокомандующему советскими войсками на Дальнем Востоке и действовали в интересах фронтов. Первая – Приморского, вторая – Дальневосточного, а третья – Забайкальского.
Отдельная авиационная армия Резерва Главного Командования – это была с и л а! Более трехсот самолетов, в том числе свыше ста восьмидесяти бомбардировщиков ТБ-3! И вот теперь вся эта сила обрушится на врага!
"Мы их проучим, как следует, товарищ Сталин!" — подумал Локтионов.
Кодовое слово "Хризантема" означало нанесение максимально мощного удара по островной Японии, всеми наличными силами обеих армий и ВВС Приморского фронта. А у Рычагова тоже имелось, чем ударить по врагу. Свыше сотни ТБ! Кроме того, к массированному удару привлекались ВВС ТОФ, по согласованию с Кузнецовым, конечно. Все планы были утрясены до мелочей еще месяц назад и сразу доведены до тех, кому это было положено.
И Локтионов, и Кузнецов, и Рычагов, да и все остальные, без исключения, знали, что те, кто по какой-то причине не выполнил указания товарища Сталина, другой такой возможности уже не получал. Поэтому относились к таким указаниям максимально ответственно!
Так или иначе, сегодня вечером более пятисот ТБ, под завязку загруженные зажигательными и осколочно-фугасными авиабомбами, а брали они их до пяти тонн, поднимутся с приморских аэродромов и перед рассветом нанесут по Японии такой удар, что знаменитое землетрясение двадцать третьего года, разрушившее Токио и унесшее сотни тысяч жизней, покажется им просто м е л к о й неприятностью!
Тонные авиабомбы они оставят для укрепрайонов в Маньчжурии. И никакие военные объекты сегодня бомбить не будут. Сегодня они нанесут удар по населенным пунктам небольшими зажигательными бомбами. Дома в японских городах в большинстве своем деревянные, а плотность населения превышает все мыслимые нормы. Так что получат самураи по полной программе! А завтра днем ДБ-3 им еще добавят, а заодно оценят масштабы разрушений.
Пятьсот раз по пять тонн – это две с половиной тысячи тонн…
"Тысяча это значит – кило, — подумал Локтионов. — То есть две с половиной килотонны. Должно как следует подействовать, товарищ Сталин!"
Командующий первой отдельной авиационной армией РГК комбриг Тхор получил шифрограмму с условленным сигналом "Хризантема" восемнадцатого рано утром. И это было хорошо. Потому что у него оставалась еще уйма времени, чтобы подготовить машины и экипажи к ночному вылету. Это было хорошо еще и потому, что сегодня была суббота, а завтра, стало быть, будет воскресенье… Они им устроят День Воздушного флота СССР!.. Точнее, ночь!
"Тепленькими возьмем! — подумал комбриг. — В коечках!"
График вылетов для каждого полка у него лежал в сейфе. Пойдут они ночью, поэтому пойдут поодиночке с интервалом в одну минуту. Каждый на свою цель. Все пилоты у него отлично летали ночью и в простых, и в сложных метеоусловиях. И штурманы были что надо! Впрочем, согласно метеорологической сводке, погода обещала быть хорошей на всей территории Японских островов. И ночь как по заказу лунная. И это тоже здорово облегчит прицеливание. Хотя, на самом деле, особо целиться не придется. Цели – площадные…
Григорий Тхор самураев ненавидел.
Он отлично помнил как в декабре тридцать седьмого года, после того как правительство Чан Кайши и гоминдановские части в спешке покинули столицу, самураи устроили в Нанкине жуткую резню.
Армия ушла, а гражданское население осталось. Его самураи и наказали.
За шесть недель было убито четыреста тысяч китайцев… Зарезаны, расстреляны, закопаны живыми… Только в Янцзы было утоплено более ста пятидесяти тысяч человек… Им рубили головы, их привязывали к столбам и отрабатывали удары штыком, их травили овчарками… Десятки тысяч девочек и женщин всех возрастов, перед тем как их убили, были жестоко изнасилованы солдатней…
В мае прошлого года майор Тхор пролетел над Кюсю среди бела дня на ТБ-3 с белыми двенадцати лучевыми китайскими звездами в синем кругу на крыльях. Они облетели остров и вернулись обратно.
Четыре тысячи кэмэ, в том числе две – над морем.
К Нагасаки они подошли на рассвете. Точно над центром города открыли люки и отбомбились… Листовками… А надо бы было б о м б а м и!
Григорию читали, что было написано в этих листовках: "Если ты и дальше будешь творить безобразия, то миллионы листовок превратятся в тысячи бомб…"
И все. А что делать! Приказ был такой! Предупредить. И все!
Потом они прошлись над военно-морской базой Сасебо. ПВО настолько охренело, что не сделало ни одного выстрела. Следующая цель – авиабаза в Фукуока. И ни один истребитель не поднялся на перехват! А, ведь, давно уже должны были проснуться! Ну, они их тоже листовочками попотчевали. И сделали ручкой!
