Олег Шушаков - И на вражьей земле мы врага разгромим. 1 книга. На сопках Маньчжурии

"На сопках Маньчжурии" — это роман о войне.

И о любви. На фоне войны.

Курсант военной авиашколы Владимир Пономарев влюбляется в преподавательницу парашютного дела старшего лейтенанта Наталью Серебровскую. Но убывает к месту дальнейшей службы после выпуска, так и не решившись признаться в своем чувстве.

А зря. Потому что его любовь не осталась безответной.

Однако прежде, чем сердца влюбленных соединятся, им придется пережить долгую разлуку и горечь тяжелых потерь. Пройти сквозь свинцовый шквал и госпитальные палаты.

Потому что "завтра была война".

События романа развертываются в конце тридцатых годов. Летчик-истребитель Пономарев участвует в боях на реке Халхин-Гол. Переросших в полномасштабную советско-японскую войну. В которой примет участие и зам. начальника парашютной службы отдельной воздушно-десантной бригады особого назначения старший лейтенант Серебровская.

Жестокие схватки разгорятся и в небесах, и на земле, и на море. В Маньчжурии, Северо-Восточном Китае и Желтом море…

Герои романа будут свято хранить свою любовь.

И она сохранит их. И спасет.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

МОНГОЛЬСКИЙ ПРОЛОГ

…Если завтра война, если враг нападет,Если темная сила нагрянет,Как один человек, весь советский народЗа свободную Родину встанет!..На земле, в небесах, и на мореНаш напев и могуч и суров:Если завтра война,Если завтра в поход,Будь сегодня к походу готов!..

1. Как много девушек хороших…

Одесса, август 1936 – декабрь 1938 гг.

— Ни-ко-гда, ни-ко-гда, ни-ко-гда… — безнадежно стучали колеса на рельсовых стыках…

Владимир лежал на верхней полке с закрытыми глазами. Но спать ему не хотелось… Ничего ему не хотелось… А то, что хотелось, было нельзя… Нельзя было выпрыгнуть из вагона и хоть пешком по шпалам, но вернуться назад в Одессу…

А больше ему не хотелось ничего. Даже жить… Сердце сдавило такой тягучей тоскливой болью, что впору было завыть во весь голос!

Он сам был во всем виноват…

И, ведь мог бы остаться в авиашколе летчиком-инструктором, если бы захотел.

Витьку Попова, между прочим, оставили инструктором, так он ходил, всем, надоедая, ныл и сетовал на свою несчастную судьбу. Ведь мог же с ним поменяться местами! Но не стал! Постеснялся. Подумал – не так поймут…

Дальний Восток… На границе тучи ходят хмуро… Ему даже завидовали. Другой бы радовался такому распределению, а он…

Эх, да, что тут говорить! Он до последнего дня так и не решился признаться девушке в любви. Бесстрашный сталинский сокол! А теперь вот лежит на полке и скулит!.. Потому что никогда больше ее уже не увидит!.. Никогда!..  Н и к о г д а!..

В конце августа тридцать шестого года Владимир Пономарев был зачислен в восьмую Одесскую военную школу пилотов по спецнабору.

Сначала, как и положено, был курс молодого бойца. Строевая, огневая, тактическая, физическая и политическая подготовка, общеобразовательные предметы – математика, физика, русский язык в объеме средней школы. К концу года все зачеты были сданы, вчерашние гражданские ребята приняли присягу и стали полноправными курсантами.

В декабре из спецроты была сформирована учебная эскадрилья для обучения на У-2. Правда, полеты начались только в апреле. Зимой в Одессе всегда плохая погода – дожди, туманы, слякоть. Поэтому всю зиму Владимир с товарищами просидел в классах. Они изучали матчасть, мотор и авиаприборы. Одновременно учили теорию полета, самолетовождение, теорию воздушной стрельбы. Зубрили "Курс учебно-летной подготовки школ ВВС РККА" и "Наставление по производству полетов". И только когда земля просохла, наконец-то, приступили к делу…

Полеты курсантов Одесской авиашколы проходили на западном аэродроме, расположенном километрах в пяти от основного аэродрома Одессы…

Замерев в строю, Владимир пытался унять дрожь, волнами пробегающую по телу, то ли от утренней свежести, то ли от предвкушения полета…

Комэска оглядел курсантов и скомандовал:

— По самолетам!..

Летчики-инструкторы и счастливчики, которым первым предстояло сейчас подняться в небо, полезли в кабины, а остальные легким бегом направились в сторону "квадрата" — места, отведенного на аэродроме для техников и свободных от полетов курсантов.

Инструктор пономаревской группы старший лейтенант Иосиф Хотелев сел впереди. Во второй кабине У-2 устроился курсант Дьяконов. Он был первый по списку… А остальные, снедаемые белой завистью, ждали своей очереди, сидя в "квадрате"…

— За-апус-кай моторы! — прозвучала команда комэска.

— Выключено! — глядя на техника, стоящего возле винта, произнес Хотелев. — Зальем!

— Есть, зальем! — провернул винт техник.

— К запуску!

— Есть, к запуску!

— От винта!

— Есть, от винта! — техник сильно дернул лопасть, срывая компрессию, и отбежал в сторону. Винт крутанулся и, чихая сизым дымом, заработал мотор. Хотелев развел руки в стороны, приказывая убрать из-под колес колодки, и самолет плавно порулил к старту…

Полет по кругу над аэродромом – взлет, четыре разворота и посадка… Несколько минут счастья…

Наконец, к самолету вызвали Владимира…

— Старайтесь запомнить направление взлета и ориентиры разворотов, — через переговорный аппарат сказал Хотелев. — Взлетаем!..

Но ничего в этом полете Владимир не запомнил… Кроме захватывающего дух зрелища высоты. И ощущения бесконечности бескрайнего голубого неба… Когда они оторвались от взлетной полосы и набрали высоту, горизонт словно отодвинулся. И под крыльями раскинулась планета… Огромная и чудесная…

Этот первый полет навсегда остался в его памяти.

Как навсегда остался в памяти прекрасный майский день, когда он впервые увидел Наталью Серебровскую…

Не заметить эту невысокую стройную блондинку с огромными льдисто-серыми глазами было невозможно! Само собой, это была любовь с первого взгляда. Все произошло неожиданно и совершенно  б е з н а д е ж н о…

Не так уж много девушек приходится видеть курсанту военной авиашколы.

Распорядок в школе суровый – подъем в шесть утра, кросс и зарядка в любую погоду, занятия строго по расписанию, вечером – самоподготовка, в двадцать три часа – отбой. Личного времени едва хватало, чтобы погладить форму, подшить подворотничок, почитать письмо из дому да написать пару строчек в ответ. Хотя иногда, в выходной, если повезет, можно было несколько часов поболтаться по Дерибасовской в увольнении, поесть мороженого и попялиться на девчонок.

Замкомэска по строевой Иванов отпускал в увольнение только тех, чей внешний вид соответствовал его высоким представлениям о том, как должен выглядеть курсант Одесской авиашколы, будущий пилот РККА. Но это было еще не все. "Иван-царевич", как почему-то прозвали замкомэска курсанты предыдущего выпуска, отпускал в город только тогда, когда кандидат в увольнение перепрыгивал через гимнастического коня. Перепрыгнешь – свободен, а не перепрыгнешь – останешься в спортзале, отрабатывать упражнение. Капитан Иванов был не женат, не пил, не курил и все свое время от подъема до отбоя посвящал родной эскадрилье…

У некоторых курсантов имелись знакомые одесситки, но Владимир Пономарев к числу этих особо продвинутых не относился. Владимир девушек сторонился по молодости лет и природной стеснительности. На самом деле, в свои девятнадцать он даже и целоваться-то еще не умел, не говоря уже обо всем остальном…

О том, что в авиашколе появилась девушка-орденоносец, инструктор по парашютному делу, Владимир слышал, но до сих пор ни разу ее еще не видел.

И вот увидел… И пропал!.. Сразу и напрочь!..

Летная форма Наталье Серебровской о ч е н ь  шла. В затянутом в талии комбинезоне, улыбчивая и круглолицая, с коротко остриженными белокурыми от природы локонами, она вся светилась, как утренняя звезда. И глядя на Наталью, голова кружилась не у одного только Владимира. Но она поддерживала ровные дружеские отношения со всеми, никого особо не выделяя. Открытый и веселый нрав позволял ей оставаться "своим парнем" в любой компании.

До авиашколы она работала инструктором по обучению прыжкам с парашютом в Одесском аэроклубе. Было ей всего двадцать два года, но пять из них она отдала парашютному спорту. К этому времени Серебровская совершила уже более двухсот прыжков. Она окончила Тушинский аэроклуб и Высшую парашютную школу. Была ученицей Якова Мошковского. Того самого Мошковского, который получил знак Мастера парашютизма СССР вторым в стране. Того самого, который в начале этого лета участвовал в экспедиции на Северный полюс и был вторым пилотом в экипаже Мазурука.