Гостебник - Владимир Георгиевич Босин
Панас решил захолопить меня. А что, беглый невольник, значить хозяин дома имеет право. Ну так он считает. Здоровый мужик бредёт по дороге. За него никто не спросит, почему и не поднять лежащее даром. Крепкий невольник стоит очень дорого, а тяжёлой работы здесь хватает. Особенно в сезон, когда каждый день несколько судов приходят. Разгрузить, загрузить, помогать волочь, да мало ли тут подобной работёнки.
Я проверил узлы стягивающих конечности верёвок. Спасибо, что не тянули со всей дури. Кровоток нормальный, но освободится пока невозможно.
Приблизительно через час, когда солнце село, послышался шум. Я прикидываюсь спящим. Меня не просто так срубило, хозяйка угощала настоем из травок. Поди подмешала дурмана. А то с чего я не проснулся, когда меня вязали?
— Давай проверь узлы и нужно привязать его к столбу, чтобы не убёг, — это Панас отдаёт указания сыну. Тому лет двадцать и не понятно, почему нет своей семьи. Папаша держит лучину и подсвечивает парню. А тот пытается меня перевернуть на спину.
Ага, парнишка хлипкий и ему трудно перевернуть центнер живого веса. Тем более я не даю ему это сделать. Тут можно помочь перевернуться, а можно помешать. Просто напрягать и расслаблять мышцы в нужном месте. А можно ещё пальчиками вцепиться в землю.
— Бать, тяжёлый зараза, помоги.
— Да, чтоб тебе.
Некоторое время назад я начал разминать затёкшие мышцы и сейчас уже не напоминал сам себе мокрое полено. Поэтому, когда меня начали в четыре руки переворачивать, я перевернулся.
Надо было видеть их рожи, когда они увидели мои глаза. Могу предположить, там была не любовь к ближнему. Панасу я хорошо так заехал пятками в грудак. Мужик, взмахнув ручками, улетел в глубь сарая. Думаю, он не скоро очухается. Попал я хорошо. А теперь я немножко обнимаю его сыночка. Как шея того удобно легла между связанных в кистях руках.
Чёрт, раздался хруст, пацан сильно дёрнулся и обмяк.
Пипец котёнку, не подрасчитал я силёнок, но этот паразит тянулся к ножу на поясе. А лишних дырок в любимом теле мне не нужно.
Торопливо я перепилил трофейным ножом веревки на ногах. На руках получилось дольше, но вскоре я освободился.
Лучина упала на пол, и я подхватил её, пока не загорелось сено в сарае.
А Панас то того, побежал походу догонять сынишу по пути в долину вечной охоты. Дохлые они тут какие-то. Я не врач, но выступившая кровь на губах намекает, что грудину то я ему сломал. Вот рёбра и проткнули легкие, мужик и кончился. Вернее кончается, это вам не сломанная шея. Процесс более длительный. Но уже похож на покойника. Лицо белое, дыхание не прощупывается. Обыскав обоих, я не нашёл ничего полезного, кроме того же небольшого ножа.
Теперь надо что-то делать с бабкой.
А уже ничего не надо, провидение всё решило за меня. Когда я тихонько вышел из овина, на меня сбоку кинулась тень с вилами. Я на автомате уклонился и махнул рукой. Попал, это бабка меня поджидала. Видать ждала результата, а тут такое дело. Вот она и обиделась, побежала за вилами. В стенку овина был вбит крюк, может вешали на него что. Так бабуля отлетела от молодецкого удара и насадилась прямо на него. Сейчас булькает кровавыми пузырями и с ненавистью смотри на меня.
Извини дорогуша, мне некогда любоваться тремя трупами. Надо думать, как действовать. Никаких сожалений, за последнее время моя душа очерствела. Пришло понимание, что сейчас мягкость и доброту принимают исключительно за слабость. А к слабым известный подход.
Если к примеру, вот в данный момент, на моём месте окажутся два человека из моего прежнего мира. Один американец или европеец, воспитанный на чистом сливочном масле, то есть наполненный идеалами либерализма и толерантности, я за их жизнь не дам и ломаного гроша. Погибнут или будут мыть ноги своим хозяевам. А какой-нибудь необразованный чушок из далёкой глубинки сможет осесть здесь и ему не особо помешает незнание или неприятие тех самых западных ценностей.
Так что — сэляви, такова жизнь. Мне повезло, а этому семейству не надо умышлять недоброе. Но я не сомневаюсь, что местные разбираться долго не буду, быстренько меня прикончат. Если, конечно, найдут.
Так, а чего это я суечусь. У меня есть в запасе несколько часов. Уверен, что эти никому не сообщили о пленнике. Значить, можно надеяться, что ночью сюда никто не кинется и можно спокойно собраться.
Глава 17
За пару часов я перевернул чужой дом в поисках полезного в дороге.
Прежде всего одежда. Тут голяк, ничего. Пара безразмерных рубах, портов на меня нет. Все малы. Зато нашёл медвежью траченную временем шкуру, она меня здорово спасет в лесу. Картуз на голову прихватил. Забрал хорошие сапоги, мне малы, но сменять на другие можно будет. А в сенях нашёл подошедшие мне лапти. С подмоткой в самый раз будут. Нашёл плотницкий топор и приличных размеров нож. Сооружу попозже рогатину из него. Забрал полоски кожи и точильный камень. Всё найденное убрал в мешок. Из жратвы забрал всю соль, небольшой мешочек и крупу. Можно было бы ещё покопаться, но всё это придётся тащить на себе. Разве что взять черенок от вил, выглядит крепким, пойдёт на древко.
Пару часов я покемарил, а потом решительно встал. Мешок и шкуру оставил на улице, все трупы занёс в дом. К лучине привязал шнур, пропитанный маслом. Минут сорок у меня есть, а потом огонёк коснётся шнура и он, по идее должен поджечь раскиданное в комнате сено. А там пусть ищут, чего это изба загорелась. Волов только стало жалко и я раскрыл ворота, пусть уйдут.
Молодой месяц довольно бодро освещает ночную дорогу. Небо безоблачно и мне не приходится спотыкаться. А глаза вскоре привыкли, и я держу направление на север.
Вот же придурок, надо было сразу поджечь хату. А теперь найдут тела и обязательно кинуться вдогонку. Придётся уходить в лес. Прошло достаточно времени, деревенька внизу как на ладони, а пожара всё нет.
И только когда я удалился километра на два, наконец ночь осветило зарево дальнего пожара. Надеюсь, меня не будут искать.
Окончательно я успокоился, когда подошёл к Двине. Хотели бы, давно пустили бы погоню. И по реке, и пешую. А раз нет, значить поверили в случайный пожар.
И
