Иркутск – Москва - Александр Борисович Чернов
При этом наводящий вопрос: нужны ли нам будут подобные сверхдредноуты в принципе? И если да, сколько? Особенно, если учитывать мысли вслух Тирпица и его присных по этому поводу, рассчитывающих, что мы, как союзники, выставим «на доску» как минимум две трети от числа их тяжелых фигур. Но, что очевидно: постройка недомерков, в принципе неспособных противостоять линкорам, которые появятся лет через десять в других странах, — чудовищное преступление перед Россией и послезнанием. Отсюда продавленный через царя отказ от строительства «Златоустов»/«Первозванных». Отсюда замена их на стапелях ледоколами Менделеева, да простит мне многоуважаемый Степан Осипович эту вольность. А вот после…
Тут начинается самое интересное. Только сперва маленькое лирическое отступление. О большой политике и ее логике. О том с кем, когда и почему Российская империя может оказаться в состоянии войны, и какие задачи при таких раскладах должен будет решать ее флот. Поскольку именно под них, под эти задачи, нам предстоит качественно и количественно подгонять и плавсостав, и береговую инфраструктуру. Средства должны соответствовать целям, а не наоборот. При том, что не существует лекарств от всех болезней и универсальных кораблей на все случаи жизни. Сбалансированный флот, максимально отвечающий критерию «стоимость-эффективность-реализуемость» для достижения четко поставленных перед ним военных и политических задач — вот идеал военно-морского строительства к которому необходимо стремиться.
Поэтому в отправной точке линия рассуждений принимается такая. Первым делом мы обязаны уяснить: кто из великих держав критически недоволен сложившимся в мире статус-кво и тенденциями его развития настолько, что дерзнет их изменить силой оружия, по собственному почину развязав большую войну. В которую может быть втянута Россия. И… и список таковых оказывается изумительно коротким! С учетом того, что из него мы только что вычеркнули Японию, в нем остаются лишь три страны. Великобритания, Германия и Австро-Венгрия. Америку в поминальник можно не включать: янки пока намерены играть вторым корпусом и зачинщиком мировой драчки они предпочтут не становиться. По целому комплексу причин. Как не начнет первой войны с немцами и Франция, что также вполне очевидно.
Далее, по порядку: Англия. Ее положение, как экономического конкурента Германии, представляется безнадежным, если просто посмотреть статистические данные по темпам экономического роста. Тут немцы пока уступают лишь Штатам, но в течение десятилетия-полутора и здесь все может поменяться, особенно на фоне новых крупных проектов германцев в Азии и в России.
Англичане объективно проигрывают экономическую гонку. Вероятно, со временем они даже смирились бы с этим, но… второй камень преткновения для них куда страшнее: намерение Вильгельма II для реализации его лозунга «Будущее Германии на морях!» выстроить сравнимый с британским военный флот. И это его «преступное» стремление было недавно документально подтверждено Новеллой к Закону о флоте, практически удваивающей план строительства линейных сил и на треть сокращающей срок службы линкора до его замены новым кораблем. Понятно, что за этим неизбежно последует передел колоний и безудержная внешнеторговая экспансия продукции «Мэйд ин Джерман». А если Лондон вознамерится упорствовать, — Булонская экспедиция «номер два». Перспективка кислая…
И даже если зарвавшийся племянник короля Эдуарда внезапно скушает мухоморов, это ничего не изменит. Поскольку его старший отпрыск вполне разделяет взгляды и устремления папаши, в чем мир смог убедиться во время торжеств в Порт-Артуре и Владивостоке. Но, что особенно печально для британских перспектив, Вилли-джуниор вознамерился жениться на особе Романовских кровей. Поэтому остается единственный, пусть затратный и рискованный вариант — превентивная война. Причем, не ранее того момента, когда герр Тирпиц выстроит флот Рейха примерно на две трети от задуманного. Раньше британцы не ударят. Их устраивает, что немцы меньше потратят на армию, галлам будет попроще. А позже… Позже будет поздно. Простите за тавтологию.
Но! Но тут, как говорится, важны нюансы. Политически все нужно обстряпать так, чтобы именно немцы или их союзники австрийцы, оказались зачинщиками свары. Поскольку договор Хэя-Пауэнсфота с американцами и «Сердечное согласие» с галлами подразумевают оборонительные союзы. Первый против немцев и русских, второй против немцев. Для полной же уверенности в успехе, надо и московитов вовлечь в Антанту. Тогда центральные державы будут окружены, изолированы и, по методичке большой стратегии, обречены на поражение. Исходя из такой логики, Лондон не вписался в нашу драку с самураями, де факто сдав своего формального азиатского союзника.
А что же Германия? С точки зрения той же большой стратегии, если никакого окружения и изоляции Второго Рейха не случится, тем более, если Санкт-Петербург в ответ на происки британцев вступит с Берлином в альянс, война немцам не будет нужна от слова совсем. Германия в ходе вполне мирного соревнования за пару десятилетий «сделает» Альбион по очкам, а затем принудит островитян «проглотить» передел французских, португальских и бельгийских колоний в пользу хозяев Потсдамских дворцов. Возможно, Британия в итоге даже продаст германцам кое-что из собственных заморских территорий.
Другое дело, что нынешних заправил в Лондоне, как и в Вашингтоне, кстати, подобный ход событий совершенно не устраивает. К сожалению, кайзер в силу его темперамента, характера и менталитета, может неожиданно «повестись» на ту или иную англо-саксонскую провокацию. Поэтому: Тайвань пишем, Балканы в уме.
Среди особенностей мировоззрения германского венценосца есть форменная Ахиллесова пята для политика мирового масштаба: его пунктуальная, рыцарская верность заключенным союзам. В первую очередь — договору с Австро-Венгрией, персонифицированному для Вильгельма II в лице Императора Франца-Иосифа, которого он обожает и боготворит чуть-ли не как родного отца. В отличие от родителя собственного, к которому ни искренней любви, ни сыновней почтительности, любимый внук основателя Второго Рейха не питал. Почему? Возможно, определенную роль сыграло влияние Бисмарка, под которым нынешний кайзер пребывал в юные годы. Или дело было в излишних строгостях со стороны родителей при воспитании больного мальчика в детстве, но… Что выросло, то выросло, как говорится.
И, наконец,
