Космонавт. Том 3 - Феликс Кресс
Но в одном я уверен наверняка: вы самая потрясающая публика на АТ! Без преувеличений. Низкий поклон вам всем за ваше ожидание глав.
На этой главе включается подписка. По правилам сайта тянуть больше нельзя. Но вот вам моё извините: я включаю 50% скидку на третий том на сутки (хотел включить прямо сейчас, но сайт даёт только с 30-го). За это время основная масса тех, кому интересно будет продолжение истории, успеет приобрести книгу.
Ещё раз спасибо вам. Люблю, обнимаю, мужчинам жму руки.
Глава 15
Когда Катя небрежно и между делом упоминала «друзей отца», я и представить себе не мог, что один из них — это мой отец, а второй — сам Сергей Павлович Королёв. Главный конструктор СССР. Отец всей советской космонавтики.
Каков был шанс встретиться с ним вот так, запросто, в обычной московской квартире, на дне рождения девушки? Отвечу. Этот шанс стремился к значению ноль.
Катя обернулась ко мне и подмигнула.
— Сюрприз удался? — Она улыбнулась. — С папой моим ты знаком. Со своим тоже. Остались дядя Серёжа и мои подруги. Пойдём.
Да уж, сюрприз и правда удался. Я незаметно для окружающих выдохнул, собрался с мыслями и пошёл вслед за Катей, которая уже тащила меня к столу.
— Дядя Серёжа, — звонко обратилась она к Королёву. — Знакомьтесь, это Сергей. Он сейчас в Качинском учится. — Она сделала театральную паузу и с гордостью в голосе закончила: — Перед вами будущий блестящий лётчик и будущий космонавт!
Мне в этот момент очень захотелось смеяться от абсурдности ситуации и от её невероятности. Но я сдержался, лишь слегка смущённо улыбнулся, делая вид, что мне немного неловко от таких громких представлений.
Королёв вскинул брови с искренним, как мне показалось, удивлением.
— Вот как? — Произнёс он, и в его голосе прозвучала лёгкая, доброжелательная ирония. — Что ж, буду внимательно читать газеты и ждать в них появления вашего имени, Сергей.
Он привстал со стула и протянул мне руку.
— Королёв, Сергей Павлович. Очень приятно.
Я крепко пожал его руку, всем своим видом демонстрируя уверенность. А о бушующей внутри меня бури эмоций никому знать не следует. Незачем. Рукопожатие Сергея Павловича тоже было твёрдым, а ладонь оказалась шероховатой.
— Рад знакомству, — ответил без тени смущения или робости, глядя ему прямо в глаза. — Обязательно увидите моё имя в рядах космонавтов.
Я сказал это с улыбкой, но смотрел при этом на Королёва абсолютно серьёзно, вкладывая в интонацию всю уверенность в своих знаниях и навыках, какие только у меня имелись. Раз уж судьба предоставила такой шанс, нужно было выжимать из ситуации максимум. Хотя бы просто поговорить и заявить о себе.
Разжимая руку, Королёв обернулся к моему отцу:
— Вася, а ты не рассказывал, что у тебя такой серьёзный парень.
Отец, сидевший рядом, лишь пожал плечами, и на его лице мелькнула та самая, едва заметная улыбка, которую я сегодня уже видел.
— Сам порой забываю, что он такой… взрослый.
Следом я протянул руку отцу Кати, Георгию Петровичу, которого видел однажды, когда сдавал экзамены в аэроклубе.
— Здравствуйте, Георгий Петрович. Рад вас снова видеть.
Он улыбнулся, пожал мою руку, чуть более сдержано, чем Королёв.
— И я рад, Сергей. Очень рад.
Но затем он буквально развёл нас с Катей по разные стороны стола, жестом пригласив её сесть рядом с собой. Я едва сдержал усмешку.
Отцы и дочки. Для каждого отца сложно осознать, что их маленькая принцесса выросла. Я знал это не понаслышке. В моей прошлой жизни у меня тоже была дочь, и я каждого её ухажёра изначально воспринимал в штыки. Ну ничего. Я знаю, как с этим работать. На собственном опыте испытал.
Все расселись за столом. Зазвучали тосты в честь именинницы, посыпались тёплые пожелания. Стол ломился от угощений, тарелки постепенно пустели. Беседа текла неспешно и мирно.
Через некоторое время Георгий Петрович и мой отец с упоением углубились в обсуждение рыбалки: где лучшие места, какая наживка предпочтительнее и прочее.
Королёв же, большую часть времени молчал. Он сидел, слегка откинувшись на спинку стула, а его внимательный, проницательный взгляд скользил по лицам собравшихся. Иногда он что-то тихо говорил моему отцу или хозяину дома, но в общую беседу почти не вмешивалось.
В этом для меня не было ничего удивительного. Из того, что я знал о нём, у него было одно главное увлечение — космос. Да, в юности он увлекался авиацией и авиамоделированием, но сейчас все его мысли, вся его энергия были отданы ракетной технике и космосу.
Пока все беседовали, я сидел и незаметно наблюдал за ним. Он был невысокого роста, плотного телосложения, с крупными, выразительными чертами лица. Всё, как на снимках, которые я видел в прошлой жизни.
Лицо умное, немного уставшее, с глубокими морщинами у глаз и у рта. Лицо человека, который, не жалея себя, много работает и много думает. Но в этих глазах, внимательных и острых, жил какой-то особый, неугасимый огонь. Огонь одержимости своей идеей.
Если он и говорил, то непременно тихо, спокойно, но весомо. Поэтому, когда он начинал что-то рассказывать, его все внимательно слушали. В его манерах не было и тени заносчивости, лишь необъятная внутренняя сила. Он выглядел как человек, который точно знает чего хочет, и твёрдо идёт к своей цели.
Я подумал о странности этой ситуации. Вот люди сидят за столом, едят, пьют, обсуждают бытовые вопросы, рыбалку, погоду, и почти никто из них не подозревает, что рядом с ними сидит практически легенда. Главный конструктор, о котором пишут в газетах, не называя имени.
Ну, разве что мой отец и Георгий Петрович знают. Я посмотрел на них. Да, однозначно знают. Их отношение к нему, несмотря на всю внешнюю непринуждённость, было пронизано глубоким уважением.
В этот момент отец перехватил мой взгляд. В глубине его глаз мелькнуло что-то быстрое, почти неуловимое. Подозрение? Лёгкая растерянность? Он словно пытался понять, почему я так внимательно смотрю на его друга.
И тут внезапно ко мне обратился сам Королёв.
— А вы, Сергей, — произнёс он, и его тихий, немного хриплый голос заставил меня встрепенуться, — раз уж метите в космонавты, наверное, интересуетесь и американской программой? Я вот иногда в газетах просматриваю, что они там затевают. Но, признаться, мало что понимаю в этих ихних «Меркуриях» и «Джеминаях». Мне, как человеку далёкому от техники, многое непонятно.
