Медведев. Книга 2. Перемены - Гоблин MeXXanik

— Если даже она решит переписать все имущество на родню или продать, прокуратура обжалует эти сделки за последние три года. И все равно вернет все в казну до последнего рубля. Увы, мне приходится действовать жестко, чтобы найти средства для покрытия дыр в бюджете. Чтобы это княжество наконец заработало. И я очень не хотел бы дотошно проверять все ведомства, чтобы понять, где именно пропадают государевы деньги.

Некоторое время он молчал. Затем медленно произнес:

— Мы подумаем, где найти деньги. Возможно, что-то пересмотрим. Но!

Феоктист наставительно поднял к потолку толстенький палей и добавил:

— Только ради общего блага, мастер-регент.

Я кивнул:

— Конечно, мастер старший жрец. Только ради всеобщего блага. Завтра мы начнём собирать состав комиссии. И определим, кто будет координировать ведомство с вашей стороны.

Жрец поднялся. Глаза у него были холодными, но голос — по-прежнему ровным:

— Я, конечно, не стану препятствовать тому, что вы называете реформами. Но если ведомство обернётся охотой на ведьм — вы будете отвечать не только перед Синодом. Но и перед Всевышним.

Жрец осенил себя мудреным священным знаком и испуганно вскинул на меня взгляд, видимо вспомнив, как я принуждал его повторять этот жест.

— Примем к сведению, — ответил я. — Мы ведь все под Его взором. Я же, в свою очередь, хочу напомнить вам, о заповедях, которые завещал нам Всевышний…

Феоктист, как заведенная игрушка, повторил охранный знак. И я продолжил:

— И о смертных грехах. Таких как чревоугодие и алчность. Несение слова, оно в простоте. А за растраты существует не только божий суд, но и человеческий. И длительные сроки на каторге. Особенно когда дело касается государевых денег и государевых людей.

Жрец на несколько мгновений замер, затем склонил голову, давая мне понять, что услышал мое послание. А потом он взял со стола портфель, и направился к выходу. Я же смотрел ему вслед, мысленно отметив, что после испытательного срока в три месяца нужно будет обязательно отправить в Синод проверку с аудитом. Чтобы проверить, понял ли Феоктист то, что я говорил. И если в результате проверки окажется хоть крохотная недостача — старший жрец незамедлительно последует на каторгу за Параскевой.

— Не люблю, когда люди бездарно тратят второй шанс, — пробормотал я и встал из-за стола.

Глава 16

Должность секретаря

Я вышел из здания управы, остановился на крыльце. За спиной хлопнула тяжёлая дверь.

Осмотрелся и заметил старшего жреца, который как раз подходил к своей машине. Резкие порывы ветра играли полами его рясы, задирая ткань, хлопая ею по ногам, как молодой щенок, капризно прося внимания.

— Я сказал: не сейчас… — донес до меня ветер обрывки фраз. — Мы обсудим это вечером. Нет, не до совета. После…

Он завершил вызов и раздраженно убрал телефон в карман. Быстро исчез в салоне авто. Хлопнула дверь, и дорогая машина сорвалась с парковки, выезжая на дорогу. Водитель явно неплохо управлял авто, потому как ловко объезжал выбоины в асфальте.

Я усмехнулся: видимо, наш разговор явно пошел на пользу Феоктисту. Да, пока он немного расстроен, но это пройдет. Ему придется расстаться с некоторой частью денег, а может быть, даже, со всеми, но зато он останется на свободе. С этими мыслями я спустился по ступеням и направился к автомобилю.

Морозов находился за рулем, откинувшись на спинку сиденья и глядя в лобовое стекло. Но как только я сел в салон, воевода повернулся ко мне и уточнил:

— Ну? Как прошла встреча, князь? Судя по тому, с каким видом мастер Феоктист вышел из здания управы, беседа не удалась.

Я улыбнулся:

— Для него — определенно. Для меня же встреча прошла продуктивно. Думаю, деньги для нашего предприятия в Синоде найдутся. Пришлось оказать немного давления, и лед тронулся! — я потер ладони и добавил, — И дела наши пойдут на лад. Будет решать проблемы по одной. Того и гляди скоро Северск преобразиться.

Владимир покачал головой:

— Мне нравится ваш настрой.

— Просто мы очень удачно заехали сегодня в работный дом, — пояснил я. — И новость о том, что князь начал сажать проворовавшихся, быстро разлетелась по нашему маленькому городу.

— Нашему, — отметил сказанное мной Морозов и довольно усмехнулся. — Звучит хорошо.

Он взглянул на меня и уточнил:

— А почему бы и этого Феоктиста не отправить в острог вслед за Параскевой? Неужто вы пожалели толстосума?

Я качнул головой и спокойно ответил:

— С ним надо действовать иначе. Сейчас у меня есть, чем запугать старшего жреца и его окружение. Вместо того чтобы тратить государевы деньги по назначению, он ведет роскошный образ жизни. Полагаю, что окружение не отстает от главного. Значит, им всем есть что терять. Например, свободу. А при конфискации еще и нажитое непосильным… трудом. А вот у нового руководителя Синода может не быть такой слабости. По крайней мере, в первое время он вполне может вести себя прилично, пока деньги и безнаказанность его не развратят. К тому же, скорее всего, у нового назначенца будет прямая поддержка из столицы. Такого будет тяжело согнуть и практически невозможно сломать. Нет, пусть Феоктист остается на должности старшего жреца. Пока

Воевода хмыкнул с одобрением. В его усмешке мелькнула суровая гордость:

— Мудро. Надо будет занести в летопись: «Умел князь драться словами не хуже меча». Куда едем дальше?

— Для начала найдём Веру, — ответил я. — Принесем извинения, возвратим ей сумку, а потом можно и в поместье.

Морозов кивнул и уточнил:

— Хорошо. А где мы будем ее искать?

Я открыл было рот, чтобы ответить, и замер. Потому что из разговора с Тимофеем, новым управляющим работного дома, мы узнали только, что Вера устроилась на работу в ресторан. Повернулся к Морозову и уточнил:

— А в каком ресторане носят передники с бордовым кантом?

Воевода усмехнулся:

— Почитай в каждом втором, князь. У нас униформа для официантов почти у всех такая.

— Тогда нам придётся вернуться в работный дом, — решил я вслух, глядя на дорожную развилку, будто от неё всё и зависело.

— А может… — протянул Морозов с лёгкой, почти мальчишеской надеждой.

— Не может, — оборвал я его, негромко. — Мы поступаем по совести. Разве не так?

— Ну, воспитывать меня