Слово и дело - Игорь Черемис
***
Я задал этот вопрос именно таким образом, чтобы у Савы была возможность сделать неправильные – на данный момент – выводы, а заодно – привыкнуть к самой мысли, что на КГБ можно работать. И он не подвёл.
– Это стучать что ли? – как-то нервно спросил он, пытаясь дрожащими пальцами достать сигарету из пачки.
Я терпеливо дождался, пока он справился с волнением. Удивительно, но во все времена буквально все потенциальные агенты воспринимали сотрудничество с КГБ и теми, кто пришел Комитету на смену, как стукачество. И лишь потом, после первых месяцев общения, они понимали, что всё не так просто. Некоторые даже начинали считать, что исполняют великую миссию – но их регулярно приходилось опускать с небес на землю. Всё же по сути своей органы госбезопасности любого государства призваны ковыряться в дерьме, а не летать в облаках и какать радугой.
– Нет, Сава, не стучать, – улыбнулся я. – Хотя если посчитаешь нужным взять Стёпку – ему придется постучать, барабанщик всё-таки.
– Витёк, ты о чем? – недоуменно спросил он.
– Сава, всё просто. Комитет – это государственная организация. Среди государственных организаций проводится смотр художественной самодеятельности. В нашем – или вашем, я тут всё-таки временно – управлении это направление оказалось запущено сверх обычного, в прошлом году они стали предпоследними по Украине, да и то лишь потому, что ансамбль из Херсона не смог ничего показать по причине алкогольного опьянения, наши хотя бы на сцену вышли. Поэтому в этом году самодеятельность свалили на меня, как на самого молодого, и мне кровь из носу надо продемонстрировать, что я чего-то могу. И предлагаю тебе помочь мне в этом.
– А, это… – проговорил Сава. – Это сыграть надо будет где-то?
– Не где-то, а на республиканском смотре, – наставительно произнес я. – Разумеется, что-то подходящее. Танцоров мы найдем, но им бы подыграть – вот тут-то мы с тобой и пригодимся. Ну и кто ещё из вашей группы… но я не уверен, даже две гитары для этого смотра – уже избыточно, там народ обычно под баяны выступает, я узнавал.
– И в чем прикол?
– А прикол, Сава, в том, что я пойду к начальнику разговаривать разговоры о «Сказке» не применительно к каким-то безвестным рокерам, которые паразитируют на казенных инструментах заводского дворца культуры, а применительно ко вполне понятным ему добровольным помощникам Комитета. Чувствуешь разницу?
– Чую… – пробормотал он. – Только… только ребят туда тащить не надо, я сам… ну, с тобой.
– Думаю, бояться особо нечего, даже ваш директор Тарас Николаевич после такого будет относиться к вам с почтением, но смотри сам, – проявил я великодушие. – Так что, согласен?
– А… да ладно, шут с ним, один раз живем! Согласен!
– Вот и хорошо, – я доброжелательно улыбнулся и протянул ему руку, которую Сава осторожно пожал. – Рад, что мы нашли компромисс, который устраивает нас обоих. Я тогда в понедельник провентилирую вопрос у своего начальника, а ты готовь «Сказку» на литование. Слова-то запомнил?
Разумеется, он запомнил. Там и текста-то было – два четверостишия с простыми рифмами.
Глава 9. «Бросить перчатку смерти»
У меня были особые отношения со следствием. В своей первой жизни эта сторона службы в Конторе проходила мимо – у меня были другие задачи, которым
