Иван Евграшин - Стальной Лев Революции. Начало
После этих слов Дзержинский встал и подошел к окну. Он некоторое время постоял возле него, глядя на привокзальную суету, потом обернулся к коменданту.
— У вас есть, что сказать мне, Всеволод Андреевич? Вы хотите помочь себе, своей семье, своей Родине? Я не предлагаю Вам предать, люди придут и уйдут. Я предлагаю Вам попытаться найти компромисс, право самому ответить за свои поступки, не перекладывая это на плечи Ваших близких. Я предлагаю Вам будущее.
— Вы сам Дьявол, товарищ Дзержинский. Что я должен буду делать? — подумав, задал вопрос Соловьев.
— У меня были слишком хорошие учителя, Всеволод Андреевич. Но не будем об этом. Я знаю, что Вы прекрасно знакомы с телеграфным делом. Я в этом разбираюсь плохо, но думаю, что в сообщениях, которые Вы тут отправляли и получали, есть некие секретные знаки, например набор букв или что-то еще, указывающее на подлинность. Вы ведь знаете все эти знаки?
— Это, правда и такие метки есть. Я знаю их все, — подумав, ответил бывший штабс-капитан Соловьев.
— А Вы, Всеволод Андреевич, уверены в этом? Сможете Вы передать в штаб Колчака телеграмму, причем так, чтобы там никто не догадался о том, что передают правдивое сообщение? Подумайте хорошо. Я не могу доверять этим людям, но могу дать Вам возможность помочь мне в очень важном деле.
Этот вопрос заставил надолго задуматься коменданта. Задумавшись, он поднялся со стула и направился к окну. В этот момент, стоявший за спиной у штабс-капитана Колыванов, посмотрел на Дзержинского, но тот сделал разрешающий жест рукой и чекист остался стоять на месте, не препятствуя передвижению Соловьева. Тот минут пять постоял у окна, потом вернулся и сел на свой стул и обратился к Феликсу Эдмундовичу.
— Я смогу помочь Вам. В чем будет состоять моя задача? Зачем Вам нужен именно я?
— Хорошо, что Вы так уверены в своих силах, Всеволод Андреевич. Ваша задача будет состоять в том, чтобы в назначенное время отправлять и получать телеграфные сообщения. Причем так, чтобы телеграфист на той стороне не усомнился в том, что за аппаратом те, кто ему передавал сообщения до этого. Точно сможете? — Дзержинский пронзительно посмотрел на бывшего штабс-капитана.
— Уверен, что смогу, господин Дзержинский, — ответил тот.
— Теперь о том, зачем нужны именно Вы. В том случае, если колчаковцы захотят прислать связного для координации действий, вполне логичным будет его встреча именно с Вами. Так как вся связь с заговорщиками осуществляется через Вас. Также в случае посылки в Пермь террористической группы белогвардейцев, для организации диверсий, они тоже придут к Вам. И Вы их обязательно встретите. Кроме того, колчаковцы могут прислать человека, чтобы он просто понаблюдал за Вами, посмотрел все ли в порядке и не арестованы ли Вы. Вы согласны оказать мне содействие в этом деле? Если согласны, то тогда давайте договоримся так. Ваша семья остается в заложниках, будем называть вещи своими именами. Они будут находиться дома, но под присмотром. Вы же, как и до этого момента, будете комендантом станции. Домой к Вам, скорее всего никто не придет, это слишком заметно. А вот сюда, где все время толпа людей, очень даже могут. В случае Вашего предательства, Вы сначала увидите, как расстреляют их, а только потом очередь дойдет и до Вас. Надеюсь это понятно?
Председатель ВЧК посмотрел на Соловьева и, дождавшись пока тот кивнет, продолжил.
— Хорошо. В случае если Вы действительно сможете продолжать держать связь с колчаковцами и передавать им сообщения, я обещаю, что по окончании этой операции Вы и Ваша семья беспрепятственно выедете за границу. Если Ваша помощь окажется действительно ценной, то тогда мы с Вами еще об этом поговорим. В противном случае, Вы знаете.
— Хорошо. Я согласен с Вашими условиями.
— Тогда знакомьтесь. Это Демьян Колыванов, он будет контролировать Вас, передавать Вам и получать у Вас телеграммы, по всем вопросам обращаться будете к нему. Сейчас Вы расскажите ему о содержании последних отправленных и полученных сообщений. Через несколько часов я заеду, и мы составим текст первой телеграммы, которую Вы отправите. Хорошенько подумайте, что Вам необходимо для работы и сообщите товарищу Колыванову.
— Демьян у тебя есть ко мне вопросы? — обратился к чекисту Феликс Эдмундович, тот ответил, что вопросов нет.
— Что же, тогда занимайтесь. У вас много работы, — с этими словами Дзержинский двинулся к выходу.
«Почему все-таки операция „Бантик“?» — уже в машине подумал он. Потом усмехнулся и сказал водителю.
— Поехали, Миша, — и добавил вполголоса. — Лиха беда, начало.
Глава 16
21 декабря 1918 года.
Пермь. Штаб обороны.
Феликс Эдмундович приехал к Сталину всего на несколько минут раньше командарма третьей армии Лашевича. Они успели перекинуться всего парой фраз, до того как прибыл Михаил Михайлович. Поздоровавшись, Иосиф Виссарионович предложил командарму Третьей армии начинать доклад. Лашевич подошел к карте Пермской губернии и, немного подумав, приступил к изложению обстановки.
Оперативная обстановка была следующей.
Подготовка обороны Перми текла своим чередом. Укреплялись позиции, пристреливались сектора обстрела и маскировались орудия. Проводилась разведка, которая также служила средством собрать воедино разбитые полки. В городе было развернуто несколько госпиталей, эвакуированы лишние паровозы и материальные запасы. Каждый день прибывали эшелоны с пополнением и боеприпасами. Выходило несколько газет, работали агитаторы.
С заговором военспецов было покончено тихо и в кратчайшие сроки. Кроме этого было уничтожено несколько групп противника, которые занимались диверсиями. Чекисты прошлись по городу и самой губернии, частым гребнем. Активно работала разведка и контрразведка Красной армии. Разбитые части отводились с фронта для переформирования и пополнения. Люди обогревались, получали новое оружие и обмундирование, а некоторые части и новых командиров.
Троцкий опять оказался прав.
В операции по взятию Перми, начавшейся в ноябре 1918 года, участвовали части Сибирской армии под командованием Иванова-Ринова. На острие главного удара действовала Екатеринбургская группа Гайды, ранее командовавшего второй Чехословацкой пехотной дивизией.
— Основные силы белогвардейцев на направлении главного удара составляют, — Лашевич, иллюстрируя на карте свои слова, начал докладывать обстановку. — Первый Среднесибирский корпус, в который входят Первая и Вторая Сибирские стрелковые дивизии, Четвертая Степная Сибирская стрелковая дивизия, Седьмая Уральская дивизия горных стрелков, Вторая Чехословацкая пехотная дивизия, Пятнадцатая Воткинская дивизия, Третья Иркутская Сибирская стрелковая дивизия и приданные части.
Им противостоят части Третьей армии, в состав которой входят:
Двадцать девятая, Тридцатая и Пятая Уральская стрелковые дивизии, Особая бригада и приданные части.
Правый фланг прикрывают соединения Второй армии, против которой отвлекающие действия совершала Пермская группа белогвардейцев под командованием Войцеховского.
В настоящее время колчаковцы сумели обеспечить решающее превосходство в силах на направлении главного удара.
Главное наступление на Пермь белогвардейцы начали 28 ноября 1918 года, когда Екатеринбургская группа перешла в наступление в районе Кушвы. Вся мощь удара была сконцентрирована против Двадцать девятой стрелковой дивизии под командованием Васильева и Особой бригады.
Против Двадцать девятой стрелковой дивизии в настоящее время действуют:
Отряд Сибирских правительственных войск и Четвертая Степная Сибирская стрелковая дивизия под общим командованием Вержбицкого.
Против Особой бригады и других частей Красной армии — Первый Среднесибирский пехотный корпус генерала Пепеляева.
В стык между Особой бригадой под командованием Зомберга и Тридцатой стрелковой дивизией под командование Блюхера вклинились Седьмая Уральская дивизия горных стрелков и Вторая Чехословацкая пехотная дивизия.
Отвлекающие силы, действующие против Пятой Уральской стрелковой дивизии и левого фланга Второй армии, включают в себя:
Третью Иркутскую Сибирскую стрелковую дивизию, Златоустовско-Красноуфимские партизанские отряды и Пятнадцатую Воткинскую дивизию.
Направление главного удара — вдоль железной дороги Екатеринбург-Чусовая-Пермь.
В ночь на 13 декабря белые, сосредоточив большие силы, заняли станцию Калино. Двадцать девятая стрелковая дивизия отошла на юго-запад к станции Селянка.
В настоящее время колчаковцы развивают наступление на Селянку, вдоль железной дороги.
Михаил Михайлович закончил доклад и замолчал в ожидании вопросов.
Сталин и Дзержинский внимательно выслушали командарма, и после завершения доклада к Лашевичу обратился Иосиф Виссарионович.
