Олег Шушаков - И на вражьей земле мы врага разгромим. 1 книга. На сопках Маньчжурии
В голове у Николая мгновенно всплыли вызубренные наизусть ТТД этого чудовища. Водоизмещение – сорок тысяч тонн, скорость – двадцать пять узлов, экипаж – тысяча четыреста человек, артиллерийское вооружение – двенадцать четырнадцатидюймовых орудий, четырнадцать шестидюймовых, восемь пятидюймовых зенитных пушек и шестнадцать зенитных автоматов!
Три других монстра немногим уступали своему флагману.
Во второй кильватерной колонне шли четыре тяжелых пятибашенных крейсера типа "Могами". Их легко можно было узнать по лишней башне на полубаке и характерному наклону передней трубы, как бы приросшей к задней.
Вокруг обеих колонн шныряли эсминцы и легкие крейсера. А в середине строя ползли две плоские, очень похожие издали на две огромные баржи, авиаматки. И на каждой шестьдесят самолетов, в том числе двадцать пять истребителей!
Нет, подпускать этих у р о д о в к Владивостоку было никак нельзя!
Командир восемьдесят пятого отдельного смешанного авиаполка особого назначения комбриг Залевский положил телефонную трубку, выпрямился во весь свой немаленький рост, расправил плечи и посмотрел на часы. Было без пятнадцати восемь.
— Ну, что там, Адам Иосифович? — поинтересовался его заместитель комбриг Сузи.
— Н а ш л и!
— Где они? — Сузи склонился над картой.
— В семь двадцать пять были в квадрате пятьдесят семь – сорок шесть. Вся кодла! Курс двести девяносто. Скорость двадцать пять.
— Та-а-ак, поглядим… — Сузи отметил на карте положение противника и махнул карандашом вдоль линейки, отмечая курс.
— Собрать экипажи на инструктаж! — отрывисто приказал Залевский дежурному. — Ну, что там? Когда будем поднимать полк?
— Сейчас прикинем… — На карте у Сузи разноцветными карандашами уже были отмечены радиусы дальности полета с интервалом в пятнадцать минут. Он что-то быстро перемножил, а затем поделил на листке бумаги. — Если эскадра не поменяет курс и скорость, то у нас есть еще минимум час…
Восемьдесят пятый отдельный смешанный авиаполк особого назначения был сформирован на базе НИИ ВВС всего два месяца назад. Залевский прекрасно помнил, как в начале июня его вызвал к себе командарм второго ранга Локтионов и лично поставил задачу сколотить за две недели специальную авиачасть из летчиков-испытателей:
— Приказ с а м о г о товарища Сталина! Отбери с а м ы х лучших! Можешь сейчас набросать список?
— Хотелось бы уточнить задачи и состав полка, товарищ командарм.
— Будешь формировать отдельный полк особого назначения. Через неделю получишь двадцать тяжелых бомбардировщиков ТБ-3. Им сейчас моторы меняют. Еще получишь сорок "ишаков". "Воздушный цирк Вахмистрова" еще не забыл? А "СПБ"? Догадываешься о чем речь?
— Такое разве забудешь, товарищ командарм! — Залевский потер подбородок. Свой второй орден, Красную Звезду, он получил несколько лет назад, именно за испытания "СПБ", составного пикирующего бомбардировщика. А первый, Красное Знамя, еще за бои с басмачами… — Двадцать ТБ-3 и у каждого по два И-16 с бомбами… Значит, так. Я, Сузи, Байдуков, оба Коккинаки, Степанченок, Стефановский, Супрун, Нюхтиков, Алексеев… Остальных возьмем в полку боевого применения. Оголяем НИИ… Лучшие кадры забираю, товарищ командарм!
— Это ничего. Главное, для нас – выполнить приказ товарища Сталина точно и в срок! Как только составишь списки экипажей, немедленно приступайте к тренировкам. Закажи все необходимое оборудование на опытном заводе. Доклад о ходе комплектования полка представлять мне ежедневно в двадцать три часа. О любых фактах задержки или, не дай Бог, вредительства докладывать н е м е д л е н н о! Мне лично!
Задумавшись, Залевский не услышал, как к нему обратился дежурный.
— Что? — повернул он к нему свое до красноты обветренное, изборожденное морщинами, волевое лицо.
— Разрешите доложить, товарищ комбриг! Экипажи собраны на КП.
— Пойдем, Томас Павлович… — махнул он рукой заму и вышел из кабинета.
Отсчет пошел… И остановить его уже было нельзя. Огромный маховик воздушно-морской операции разгонялся все быстрее…
Митинг в четвертом минно-торпедном авиаполку начался в восемь утра. Торпеды были уже подвешены. Моторы прогреты. Оставалось вдохновить и поднять на бой людей.
Член Военного Совета флота корпусной комиссар Лаухин поднялся на трибуну, одернул китель, звякнув орденом Красного Знамени и медалью "ХХ лет РККА", и прокашлялся. Седой, матерый большевик Петр Лаухин откомиссарил уже более двадцати лет. И хотя, как и комфлота, не воевал с самой Гражданской, в отличие от него был в себе совершенно уверен. Дело свое он знал надежно и любил его всей душой.
Полк замер в строю.
— Товарищи! К нам обращается товарищ Сталин!.. С н о в а подлый враг поднимает руку на священные рубежи нашей советской Родины! Д о л г о японские самураи точили свои мечи! Д а в н о уже они зарятся на наш Дальний Восток! Одурманенные милитаристской пропагандой, они з а б ы л и кровавый урок, который получили у озера Хасан! Пиратская эскадра самураев рвётся к нашим берегам! Н а с т а л решительный час пойти в бой за нашу советскую Родину!..
Один залп вражеского линкора – это пятнадцать тонн смертоносной стали, которая может обрушиться на наши города! Не допустим этого!.. Грудью защитим советский Дальний Восток!.. По личному указанию товарища Сталина все, я повторяю, все члены экипажей нанесших удар по озверевшему врагу будут награждены орденами! Командиры и штурманы экипажей, потопивших самурайский линкор или тяжелый крейсер, будут награждены орденами Ленина, а остальные члены экипажа – орденами Красного Знамени. Наиболее отличившиеся будут представлены к званию Герой Советского Союза!.. За ВКП(б)! За Сталина! Смело в бой, товарищи! Ура!..
Пока над полком неслось раскатистое "Ур-р-р-ра!", корпусной комиссар уступил место комэска-три капитану Михайлову, который от лица всех летчиков полка поклялся умереть, но не пропустить врага к родным советским берегам. Потом от имени техсостава выступил военинженер третьего ранга Гуревич… Затем еще кто-то…
Пока комполка майор Портанский, все время поглядывающий на часы, не просигналил своему военкому, старшему политруку Гапоненко, что пора закругляться…
А потом, наконец, скомандовал:
— По самолетам!
Комэска-один капитан Павел Якушенко и его зам Петр Галушка переглянулись… Ну вот, все чему они учились сами и чему учили своих подчиненных последние полгода, наконец-то, пригодится! Они пожали друг другу руки и побежали вслед за экипажами, каждый к своему торпедоносцу… Больше они никогда не увидятся.
Пока эскадрилья за эскадрильей четвертый минно-торпедный поднимался в небо, чтобы построиться и уйти на восток, шестьдесят бомбардировщиков СБ тридцать четвертого скоростного бомбардировочного авиаполка двадцать девятой тяжелобомбардировочной авиабригады ВВС ТОФ двумя колоннами на высоте четыре с половиной тысячи метров уже приближались к цели.
Разведчики вывели их на эскадру точно. Увидев врага ведущий распахнул створки бомболюков. А это все равно, что команда "Товсь!" у моряков…
Во главе полка шел сам командир бригады трижды орденоносец полковник Остряков, который решил принять личное участие в бомбардировке вражеской эскадры. И каждый пилот, каждый штурман, идущего за ним как по ниточке полка, знал, что у него на счету фашистский пират, потопивший советский транспорт "Комсомолец", доставлявший продовольствие для испанских детей. Остряков сумел рассчитаться за его гибель с германским броненосцем "Дойчланд", угостив его двумя фугасными бомбами (до сих пор стоит в ремонте)!
Пилоты понимали, что прямое попадание в корабль с горизонтального полета маловероятно, но каждый втайне надеялся, что из трехсот шестидесяти бомб во врага что-нибудь обязательно попадет. И это будет, именное, его бомба!
С авиаматок стали подниматься истребители. Пока они набирали высоту, полк успел отбомбиться и неторопливо развернулся. Ведущий сбросил скорость, уплотняя строй. Стрелки докладывали, что бомбы накрыли цель. Прямых попаданий, к сожалению, отмечено не было, но водяные столбы поднимались очень близко от корабельных бортов, так что все может быть!
Истребители потихоньку догоняли. Но Остряков особо не беспокоился. Задание они выполнили! А эти пусть попробуют сунутся! Не считая штурманских, у него – шестьдесят стволов в задней полусфере!
В то время пока тридцать четвертый бап уходил на северо-запад, уводя за собой вражеские эскадрильи, с юга к месту боя уже подошел восемьдесят пятый отдельный смешанный авиаполк о с о б о г о назначения.
Комбриг Залевский оглянулся. Огромные четырехмоторные ТБ с истребителями на внешней подвеске шли за ним как на первомайском параде. Л у ч ш и е летчики-испытатели страны! У каждого за спиной огромный опыт! Не считая этих двух месяцев, во время которых они сожгли десятки тонн бензина и не одну тысячу часов моторесурса, тренируясь для выполнения именно этой задачи! Он дал команду разомкнуться, и гигантские машины послушно увеличили дистанцию и интервал.
