Станислав Сергеев - Достойны ли мы отцов и дедов-2
Уже в сопровождении двух ОСНАЗовцев, я пошел к месту встречи, куда доставили два из четырех контейнеров, и под руки привели Дунаева, которого немного тряхнуло при приземлении.
Используя мой портативный пеленгатор, нашли оба наших грузовых контейнера. К четырем утра все грузы были найдены, распотрошены, и разделены между членами группы и уже в предрассветных сумерках нагруженные бойцы, вытянувшись цепочкой, покидали место встречи с гостями из Москвы.
Мы с Дунаевым, тоже нагруженные так, что скрипела спина, ходко шли в середине колонны. В нашу задачу входило максимально быстро покинуть район приземления, так как вряд ли пролет советского бомбардировщика остался незамеченным для немцев.
На первом привале, когда часть бойцов разошлась для организации постов наблюдения, мы уединились со Строговым пообщаться без свидетелей.
— Ну что капитан, как тут обстановка?
— Хуже некуда. Ваши люди малость пошумели и теперь немцы и на этом берегу проводят поиски. На реке появились несколько катеров, вооруженных пулеметами и малокалиберными зенитными пушками. Да и мы, пока шли в этот район несколько раз натыкались на немецкие патрули.
— Вы какую задачу получили из Москвы?
— Организовать ваш беспрепятственный выход к реке недалеко от Могилева выше по течению. Вот нашли это место.
И он указал на карте место высадки и место предполагаемого выхода к реке. Н-да. За одну ночь, мы вряд ли сможем преодолеть такое расстояние по реке тем более в подводном положении. Элементарно не хватит запаса воздуха и скорости перемещения. Видимо все мои мысли отразились на выражении моего лица. Строгов чуть виновато пожал плечами и продолжил.
— Ближе к городу выйти просто не получится — там все перекрыто. Пару раз сунулись, еле ноги унесли. Уж слишком громко ваши там отметились.
— Да понимаю. Тогда нам придется идти по реке в два перехода. Пройти большую часть расстояния в первую ночь, потом на весь день спрятаться в камышах и по наступлению сумерек пробраться к точке входа.
По тому, как у Строгова поднялись брови, я понял, что сказал больше чем нужно. Но тот был тренированным бойцом и проверенным сотрудником органов госбезопасности, поэтому больше ничем свое удивление он не выдал. Я удивился, если б было иначе, другого сюда не прислали бы.
— Кстати, капитан тебе привет от младшего брата.
Строгов подобрался и глянул на меня подозрительно.
— Моего брата?
— Александр. Не надо… Просто привет и все.
— И где вы с ним встретились и как он выглядит?
Я вздохнул. Мне эти шпионские игры и профессиональная паранойя стали надоедать.
— Капитан. Когда я летел в Москву, самолет сбили под Рославлем. Пока пробирался по лесам к своим, встретил окруженцев из 145-й стрелковой дивизии, вот там и оказался сержант госбезопасности Строгов. Целую неделю вместе с ним и выходили из окружения. Тут все честно.
Строгов успокоился и улыбнулся. Видно было, что я задел какую-то струну в душе этого железного человека.
— Как там Пашка?
— Да нормально вышли из окружения. Он потом вместе со мной до Москвы добрался. Судя по тому, что один из наших спутников, лейтенант-артиллерист Павлов, после всего оказался в новой воинской части и направлялся на фронт, то можно сказать, что и с твоим братом не произошло ничего такого.
Строгов молча слушал меня. Потом кивнул головой, явно задумавшись. Теперь при дневном свете я мог разглядеть, насколько устал этот человек. Все это время они бегали по лесам, мастерски уклоняясь от встреч с оккупантами, сохраняя группу для особых заданий руководства страны. Трехдневная щетина его сильно старила и я прекрасно понимал, каких сил ему стоило столько продержаться на территории, которая держится под жестким контролем немецких спецслужб и армейской разведки.
Пока мы со Строговым обсуждали наши планы на будущее, связист развернул радиостанцию, закинул проволочную антенну на дерево и вышел на связь с Москвой, передавая доклад о нашей успешной доставке. Получив ответ, он его принес Строгову, который достал шифроблокнот и сам принялся за раскодирование сообщения. По мере того, как на отдельном листе прописывался текст сообщения, лицо Строгова смурнело и мне это очень не нравилось. Он еще раз прочитал текст шифрограммы и молча протянул его мне.
Текст, где давались указания, и подтверждалось получение данных о нашей удачной выброске, я быстро пробежал глазами, а вот интересное сообщение для себя, несколько раз перечитал и задумался.
…Для Курьера. Согласно информации Странника, в последние два дня, в районе Могилева зафиксировано мощное импульсное излучение высокой частоты, что говорит об использовании противником радиолокационной станции….
Строгов пристально смотрел на меня.
— Чем это нам грозит?
— Хана это. Если немцы смогли притащить под Могилев радиолокационную станцию из Германии, то в принципе могли отследить пролет самолета и определить район выброски с точностью до полукилометра. А это значит, что район оцеплен, и сейчас вокруг нас сжимается кольцо. Надо срочно подниматься и галопом нестись из этого леса. Или так запрятаться до темноты, чтоб никто не смог найти, хотя мы так наследили, что по нашим следам опытные спецы пройдут как по проспекту.
— Если это так, то почему нас до сих пор не обложили?
— Тут есть несколько объяснений. Первое — техника у немцев не настолько совершенная, и они не смогли точно определить район выброски. Как я помню немецкие радары, которые состоят сейчас на вооружении, еще не могут качественно определять высоты летящих объектов, это дает нам шанс. Но оцепить этот лес и прижать группу к реке они смогут. Думаю, с ночи уже разворачиваются отряды для оцепления и в районе работают мобильные группы.
— Согласен. Тогда надо разделяться. Я с вами отправлю четырех человек, а с остальными буду отвлекать внимание и попробую прорваться через оцепление. Тем более тут много болот.
— Дельная мысль. А что потом будет с нашими сопровождающими?
— Когда мы прорвемся, немцы уйдут за нами, они потом смогут спокойно просочиться ниже по течению.
— Я сомневаюсь, но у каждого свое задание. Единственное что мне не нравится, если немцы будут пытаться выдавить к берегу, значит, на реке будут тоже ждать, скорее всего, несколько патрульных катеров. Поэтому в догонялки нужно играть до вечера, и в реку уходить ночью иначе найдут, в лучшем случае перетопят, в худшем оглушат и захватят в плен.
Строгову не понравилась такая перспектива. Он задумался.
— Капитан, давай пока сделаем проще. Вот смотри, на карте есть болота, недалеко от берега. Я, Дунаев и пара человек, отправляемся туда, делаем закладку с нашим грузом. Вы со своими людьми проводите активную разведку и если поиски действительно ведутся, устраиваете игру в догонялки с немцами. У нас с собой есть некоторое количество взрывчатки. Вот здесь и здесь, — я показал карандашом на карте — сделаем несколько минных ловушек. Если вас будут зажимать, ведете погоню в засаду. Пока они будут бегать за вами, и натыкаться на растяжки, думаю, сможем протянуть время до вечера. А там и мы по-тихому уйдем в реку, и вы сможете район покинуть.
— Как будем держать связь?
— Я дам вам радиостанцию и покажу, как ей пользоваться, но только с условием, что этот прибор не должен попасть в руки к противнику.
— Хорошо.
Уже через десять минут мы, быстро распределив груз между собой, в сопровождении двух ОСНАЗовцев, шли по направлению к реке, прямо к болотам, отмеченным на карте.
Через два часа хода, на связь вышел Строгов и сообщил, что мои предположения оказались верными, район оцепляется немцами, и кольцо потихоньку сжимается.
В это время мы как раз прятали в небольшом водоеме свой груз, привязав к нему стропы от парашютов, закинув его на глубину, при этом зацепив концы строп к затопленной коряге недалеко от берега.
Весь наличный запас запалов и взрывчатки срочно превращался в противопехотные мины, которые должны будут отвлечь внимание немецких поисковых групп. До берега реки было не более ста метров, и мы услышали шум работы двигателя. Я послал на разведку одного из ОСНАЗовцев, а сами затаились. К этому времени мы с Дунаевым уже были облачены в наши маскировочные костюмы, я в свою «Кикимору», а на Игоря еще в усадьбе сделали некоторое подобие моего наряда, дополнив его на элементами местной растительности.
Вооружение наше тоже отличалось от оружия бойцов группы Строгова. Они в основном были вооружены трофейными МП-шками, даже был пулемет MG-34. У меня была привычная СВУ (снайперская винтовка укороченная) и автомат ПП-2000, на который я по приземлению сразу накрутил тактический глушитель. Игорю достался ППД и «Вальтер» на который тоже в специальной лаборатории ГУГБ СССР изготовили глушитель по моим чертежам. Вооружившись вот этим пистолетом, с необычно длинным стволом, Игорь незаметным холмиком, притаился среди деревьев. Минут через пять, почти неслышно на поляне появился отправленный на разведку боец. Он осторожно прокрался по краю небольшой полянки, услышал мое тихое шипенье, словно кошка, двумя прыжками переместился в мою сторону, затих и потом ползком подобрался ко мне. И уже подобравшись, зашептал над ухом.
