Станислав Сергеев - Достойны ли мы отцов и дедов-2
— Слово какое интересное «зачистили». Солидно звучит.
Я решил перевести разговор в другое русло.
— Лаврентий Павлович, я свою миссию выполнил, нужный толчок в изменении истории в некоторой степени дал, теперь пора и домой. Там тоже дел немало. Что-то заигрался я у вас тут в шпионские игры.
Берия согласно кивнул.
— Правильно мыслите Сергей Иванович. Пора развивать нашу дружбу. Вы там что-то говорили про новый проход в наше время, через который можно пропускать боевую технику, станки и другое оборудование?
— Да. Именно так. Через него можно будет пропускать и горючее, и продукты и много другого интересного.
Мой собеседник захохотал. Мы поняли друг друга.
— Хорошо, Сергей Иванович, у вас была тяжелая ночь, поэтому отдыхайте, рядом душ. Если что-то понадобиться, скажите охране, они предупреждены. Когда отдохнете, мы с вами пообщаемся о вашем возвращении и дальнейшей судьбе наших отношений.
На этом Берия вышел, оставив меня наедине с самим собой. Но я хотел всего лишь одного — спать. Стянув с себя гимнастерку, сапоги, галифе, забрался в постель и уснул. Благо антишоковая терапия была проведена по всем правилам. Спиртное, душевный разговор и сон. Ну, еще может Лаврентий Павлович женщину предложил бы, но не стал опускаться до такого. Все в меру. Меня дома вроде как жена ждет.
Воспользовавшись положением гостя, я договорился с Судоплатовым, что мне, на заказ сделают несколько глушителей по моим чертежам. В специальной лаборатории ГУГБ СССР в течении двух дней, пока велась подготовка соорудили ПБС для немецкого пистолета «Вальтер», который впоследствии был передан Дунаеву. Так же со всей тщательностью сделали наконец-то съемный глушитель для мой СВУ, которую специалисты оружейники ну разве что с собой в постель не клали, а так изучили вдоль и поперек.
Но поспать спокойно мне не дали. Около трех часов дня, осторожно разбудили, выдали новую чистую форму, с майорскими знаками различия, но без моего ордена и отправили на допрос к следователям, которые мурыжили меня до вечера, въедливо выясняя обстоятельства нападения, и мои последующие действия и особенно их интересовала моя мотивировка и интуиция.
Вечером меня от назойливого внимания следаков почти с боем отбил Судоплатов и с большим удовольствием стали обсуждать операцию по моей переброске к точке перехода в наш мир. Так мы просидели до полуночи, пока я культурно не намекнул, что здоровый и спокойный сон очень помогает в планировании удачных операций. Со мной необычно быстро согласились, поэтому легко поужинав, отправился досыпать. Особое внимание уделили возможности меня или кого-то из моей группы в расположение частей Красной Армии. И я и Судоплатов прекрасно понимали что фамилия Зимина известна немцам. Поэтому пришлось вырабатывать новую легенду и новое имя. Для этого были сделаны абсолютно достоверные документы на имя майора государственной безопасности Кречетова Сергея Ивановича, сотрудника Московского областного управления государственной безопасности. По другим документам я проходил с такой же фамилией, но как сотрудник разведуправления Генерального Штаба РККА. У нас была договоренность, если портал выйдет в этом же времени, но в другой местности, я обязан известить руководство НКВД и с их стороны будут приняты все меры для установления контакта и обеспечения нашей безопасности.
Утром все началось по новой, но к обеду от меня отстали и привели человека, которого я не очень то ожидал здесь встретить — моего тренера по подводному нырянию, капитан-лейтенанта Дунаева. Игорь достаточно активно поучаствовал в разгроме немецкого десанта, о чем говорили сбитые костяшки на кулаках, видимо выпрямлял не одну фашистскую физиономию.
Как я понял, Судоплатов решил подстраховаться, и Дунаев должен будет сопроводить меня чуть ли не к самой точке перехода. Вполне правильное решение. Меня тоже особенно не давал покоя речной участок маршрута, особенно учитывая несовершенство нынешней техники. К вечеру черновой план операции был готов. Нас выбрасывали на парашютах севернее Могилева в лесном массиве максимально близко от Днепра. Там нас ожидает группа капитана Строгова, которая получила указание перебазироваться сервнее Могилева. После чего мы делаем марш-бросок к реке, там организовываем лежку до вечера и по наступлению темноты спускаемся по течению к точке перехода. После моей эвакуации, Дунаев продолжает спуск по Днепру, где через десять километров он выходит на сушу, и дожидается группу Строгова, которая организовывает его эвакуацию на Большую землю. Экзотические планы на счет гидросамолета отмели сразу — уж слишком опасно выходить прямо к точке перехода и демаскировать ее таким образом. А, исходя из ситуации и проведения в районе поисковых мероприятий противником, наличие сильных средств ПВО, не исключается. Операцию назначили на ночь следующего дня. До этого я учил Игоря пользоваться радиостанцией и прибором ночного видения, который раньше был у Иволгина.
К обеду, мы переоделись в немецкую форму и нас специальным самолетом в сопровождении охраны перебросили на прифронтовой аэродром, где уже ожидал готовый к вылету ТБ-3.
Во время суеты по подготовке к операции мы так с Дунаевым не смогли поговорить по душам. Я не исключал вероятности того, что он подведен ко мне специально и попытается проникнуть со мной в бункер. А вот это совершенно не приемлемо, хотя вроде парень неплохой, но когда это было, чтоб госбезопасность внедряла хмурых сосредоточенных боевиков, которые вызывали явную антипатию. Именно такие, классные парни, вызывающие дружеские чувства и становятся иудами. Поэтому бдительность нельзя терять ни в коем случае.
С такими мрачными мыслями мы грузились в бомбардировщик. Ночной полет не впечатлил, и даже завернувшись в тулупы, все равно замерзли и ждали выброски как избавления. Часа через три такого полета наконец-то был получен сигнал на выброску, и, выкинув через люк два наших контейнера с оборудованием и два для группы Строгова, вывалились сами в темноту ночного неба.
Прыжок с парашютом ночью не самое лучшее времяпрепровождение. Темнота, холод и страх. Дикий страх. Покувыркавшись в воздухе секунд десять и сумев наконец-то стабилизировать свое падение животом вниз, дернул кольцо. Хлопок и сильный рывок. Мой дед, который после войны служил в десанте, рассказывал, что иногда рывок старых парашютов был такой, что ломал позвоночник и к земле долетал уже стопроцентный калека. После рывка, я понял, что в его рассказах был смысл. Одно дело прыгать с тихоходного Р-5 и сразу рвать кольцо, другое дело вываливаться с относительно скоростного бомбардировщика. В общем, куча отрицательных эмоций. Когда купол раскрылся, и наконец-то смог контролировать спуск, немного успокоился и вытащил из специальной сумки прибор ночного видения и надел его на голову. Черная земля, к которой меня тянула сила притяжения, сразу преобразилась, и можно было разглядеть и некоторые деревья, и транспортный парашюты с контейнерами, и Дунаева, которого ветер отнес немного в сторону. А внизу явно видны были сигнальные костры разложенные бойцами встречающей нас группы Строгова. Вместе с нашим грузом для них были приготовлены несколько контейнеров с боеприпасами, медикаментами, продуктами и батареями для радиостанции.
Но всему приходит конец. Вот и меня занесло в гущу леса. Заученно, прикрыв руками голову, влетел в крону дерева и, сопровождаемый треском ломаемых веток, прорвался почти до самой земли. Но парашют ожидаемо зацепился за дерево и я завис на высоте двух метров от земли. Подергавшись для приличия пару минут, расстегнул лямки и грохнулся на землю, в душе молясь всем русским богам, чтоб не повредил ноги. Ударило сильно, но без последствий.
После всех приключений последних дней, я лежал на земле, вдыхал запах ночного леса и как ни странно получал удовольствие. Снова я был в лесу, снова сам себе хозяин, и шпионские игры, где мне отводилась роль статиста, закончились. Теперь опять мой выход, и это наполняло душу теплом. Скоро увижу свою семью, жену, сына, друзей. И в этот момент нисколько не сомневался, что все будет хорошо, и нормально доберусь до точки перехода.
Я лежал на земле и слушал лес. Сейчас меня и Дунаева должны искать бойцы Строгова. Вот вдалеке раздался тихий шелест и легки шаги, сразу видно, что идут профессионалы. Я поднялся и на всякий случай достал автомат, накрутил глушитель, передернул затвор и спрятался за деревом. Минуты через две, между деревьями замелькали два силуэта, быстро, но практически бесшумно бегущих в мою сторону.
Когда они поравнялись со мной, я тихо окликнул:
— Пароль?
— Днепр. Отзыв?
— Волга.
— Товарищ майор?
— Он самый. Здорово бойцы. Пойдем искать контейнера, а то, как бы немцы не всполошились.
Уже в сопровождении двух ОСНАЗовцев, я пошел к месту встречи, куда доставили два из четырех контейнеров, и под руки привели Дунаева, которого немного тряхнуло при приземлении.
