Первый БПЛА Второй Мировой - Максим Арх
Я согласно кивнул, не став напоминать, что лично я никакие линии фронта переходить и не собирался — это было, по меньшей мере, безрассудно.
Кудрявцев же тем временем продолжил:
— И раз мы никуда не собираемся идти, а с подпольем и партизанами у нас связи пока нет, то почему бы нам…
— Не заняться уничтожением коммуникаций противника, — предугадав мысль, закончил я за него.
— Точно! — мамлей хлопнул ладонью по столу и его глаза загорелись, словно в азарте. — Почему бы нам не перерезать если не все, то хотя бы часть этих самых коммуникаций и не устроить им в тылу настоящий кошмар⁈
Я кивнул, соглашаясь.
— Сергей, скажу, что эта идея пришла ко мне в тот же день, как только я от тебя узнал, куда именно меня перебросило. Я сразу понял, что столь удивительный перенос, да ещё и с работающим беспилотником, — это просто судьба. И раз так случилось то я, ни секунды не сомневаясь, принял решение воевать и помогать Красной армии, чем смогу.
— Отлично! Будем бить врага! — обрадовался Сергей, но, увидев мой нахмуренный вид, спросил: — Что? Что-то не так?
— В общем-то — да, — кивнул я. — Дело в том, что с вооружённой борьбой в тылу противника есть определённые серьёзные сложности.
— Да какие могут быть сложности? Я видел, как твой беспилотник летает. Видел, как он кучу вещей перенёс в овраг, в который ты меня собрался поселить. — Я почувствовал, как щёки слегка покраснели, но Сергей деликатно, не обратив на это внимания, продолжал: — Также слышал, как ты скидывал гранаты на полицаев, а это значит, что бомбы кидать этот дрон тоже способен. А это нам и надо! Летай себе по округе, да скидывай гадам на головы подарки! Пусть сволочи радуются нашему гостеприимству!
Я покачал головой.
— Плохая идея. Думаю, это будет ошибкой.
— Как? Почему? — тот аж подскочил с места, его глаза расширились от удивления. — Неужели тебе жалко этих предателей или их хозяев — фашистов?
— Не в этом дело, — отмахнулся я, стараясь не дать разговору уйти в эмоции. — Просто совершать акции рядом с базой — непростительная глупость. Немцы тут же вычислят радиус действий странных происшествий и начнут прочёсывать все леса. А с целыми армиями мы пока не справимся.
— Пока?
— Ну, это я условно. Сейчас у нас, считай, всего один боевой дрон. Но когда мы уберём землю из складов и расчистим тут всё, надеюсь, что сумеем найти ещё хотя бы несколько рабочих моделей. Конечно, и тогда с целой армией врагов нам не справиться, но кое-какие неприятности мы им причинить действительно сможем. Тем более что на погребённых под землёй складах готовой продукции, вроде бы, были образцы с большим радиусом действия — много большим, чем у нашего «Семицветика».
Кудрявцев задумался, потирая подбородок.
— Ну, хорошо, пусть будет по-твоему. Мы выберем район поодаль от нашего объекта, и днём и ночью будем лупить врага там. Такой план тебя устраивает?
— Днём лучше не надо, — вновь остановил я его фантазии.
— А это ещё почему?
— А разве не понятно?
— Нет, — отрезал он, скрестив руки.
— Так увидят наш беспилотник, — растолковал я. — И узнают, что кто-то использует НЛО. — Заметив недоуменный взгляд пояснил: — НЛО — неопознанный летающий объект. Беспилотник для немцев, да и вообще для всех вокруг, по сути является именно таким вот НЛО.
— Вот и хорошо, что неопознанный! Пусть боятся! Пусть из домов головы высунуть не решаются. А если и выходят на белый свет, то пусть в небо всё время пялятся, ожидая, что в любой момент оттуда прилетит наша праведная месть!
Я покачал головой, глядя на визави, чьи глаза уже не горели, а прямо-таки пылали энтузиазмом. Его энергия была заразительной, но я знал, что мои слова снова охладят его пыл.
— Так-то оно так — деморализация противника — это прекрасно. Но, на мой взгляд, им страшнее будет умирать в темноте и в неведении — психологически страшнее. Вот ты сам представь. Сидит этот сытый жирный штабной бюргер, жрёт свой бургер, а через секунду — «бах!» — и нет ни его, ни его ординарца. А те, кто выжил, орут и бегают в панике, ничего не понимая. А потом в другом месте «бах!» и тоже самое. А потом ещё в одном. И ещё… Вот это уже действительно деморализация — страх с небес. К тому же днём летать вообще опасно. Эта модель беспилотника не бронированная. А потому одна-две пули в корпус или винты — и всё, «Семицветик» потерян. Да и фрицев не надо дураками считать. Как только поймут с чем имеют дело, — охотничьими ружьями обзаведутся очень быстро. А против дроби шансов у дрона ещё меньше, после чего мы остаёмся как минимум без глаз. Другого беспилотника-то у нас пока что нет.
— Ты прав — это плохо! Терять такой полезный образец нам не с руки. Значит, нужно быстрее откопать те, что под землёй. Тогда потеря одной единицы для нас не будет столь критичной — заявил он, откидываясь на спинку стула.
— Неа! Будет! Ещё как! — не согласился я. — Потеря даже одного БПЛА будет не просто критичной, она будет колоссальной и сравнимой с самой настоящей масштабной катастрофой мирового масштаба.
— Почему? Если у нас будут запасные?
— А ты подумай, что будет, когда подобный артефакт найдут немцы? Как думаешь, не опередят ли они в создании столь нужного оружия нашу страну, с их-то технологиями, орднунгом и обеспечением? А что будет, если всё же опередят?
Сергей замер, его лицо побледнело. Он неистово затряс головой, словно отгоняя страшную мысль.
— Точно! Каждый беспилотник нужно поставить на строгий учёт! — воскликнул он, осознав масштаб проблемы.
— Рад, что ты понял.
— А тут и понимать нечего, — ответил он, доедая последнюю ложку гуляша. — Ночью так ночью. Тем более что
