Штатский - Юрий Ра
По взаимной договоренности, к которой пришли Старостин и Парамонов, разбор и дележка оружия были оставлены на завтра, тем более что командир убедился — делить и делиться в самом деле было чем. С вечера только патроны к винтовкам Мосина были розданы в уставном количестве. А еще он осознал, что разговор про истребление немцев не трёп — оружия, и советского образца, и германского, было много. Явные трофеи вызывали уважение к тем, кто их добыл. Трофеи, а не мародерство — Старостин понял разницу между личным обогащением и заботой о повышении обороноспособности вверенного подразделения. И сапоги с бельём — тоже не мародерство в условиях окружения. Врало его начальство в этом плане: когда твои бойцы сражаются в окружении, глупо пренебрегать доступным ресурсом, глупо ждать подвоза снабжения от интендантов. И вообще, у своих крестьян забирать еду законно, а потрошить убитых тобой солдат противника — нет?
А еще батальонный комиссар пытался прикинуть, в каком звании состоит его странный коллега. Что он штатский — враньё чистой воды. Не по военному ведомству, то понятно, а вот откуда? ГУГБ НКВД, которое Главное управление государственной безопасности? Или служба внешней разведки, НКГБ? С другой стороны, какая разница ему — всё равно нос в дела этого «штатского» совать нельзя. Тот и так скорее всего нарушил какие-то свои инструкции, приютив на время отряд. Вон как старательно маскируются под мужичков подчиненные этого дяди Саши. И мальца с Анохиным явно для маскировки подобрали. А баба его, назвавшаяся врачом, так и зыркает по сторонам, явно изучает бойцов по своей НКВДшной привычке.
«НКВДшная баба» в самом деле по привычке рассматривала красноармейцев, пытаясь определить состояние их здоровья. Она умом понимала, что к своим пробиваться будут все, никто не останется в лагере долечивать болячки. Но тем не менее, она попробует сделать, что сможет в плане их здоровья. У двоих с ногами проблемы — хромают. Вон тот крючится, явно с ребрами непорядок. Этот кашляет нехорошо. Все вроде стараются держаться, но видно намётанным глазом. Ноги посмотреть, на ребра тугую повязку из сшитого портяночного полотна, от кашля можно сбор сделать. Ох! Срочно убрать Генкины грибы, пока кто-нибудь не кинул в рот горсть крошек по голодной привычке жевать всё, что жуётся!
— Телегу дашь? — Торг начался с козырей.
— Ни телегу, ни Дуняшу я вам не выделю. На мобильности твоего подразделения это никак не скажется, как бы еще не снизило. А мне без подводы никак. Взрывчатка, пулемёт, оружие… да много всего приходится возить. — Старостин в очередной раз убедился, какой «гражданский» сидит перед ним на брёвнышке.
— По поводу пулемета, может, отдашь всё-таки? У тебя и специалиста небось нет со станкачом управляться.
— Ха! У меня целый Генка для этого имеется. Генка!
— Чего, дядь Саш⁈
— Пулемет у нас комиссар просит. Как начальник пулеметного отделения прими решение.
— А мы как без пулемета тогда? Не! И вообще, раз я начальник пулеметного отделения, то чего тогда вы меня вторым номером ставите?
— Слыхал, комиссар? Не согласный мой зам по вооружению пулеметом делиться. А за первого номера я сажусь, дорогой мой Генка, потому как тебе пока немного массы тела не хватает. Как веса в руках наберешь, будешь сам за первого номера садиться. Ну и чуток потренировать тебя ведению огня надо. А то ты слегка жмуришься в ожидании первой очереди. Не замечал за собой?
— И что, вы в бою уже использовали свой «Максим»?
— Да. огневую засаду устроили. Даже не понял, не то мы на батальон нарвались, не то они на нас. Одну ленту по ним засандалили, а потом поменяли позицию.
— И что дальше?
— А на новой позиции гансы нас не нашли, так что в тот раз всухую сыграли с немцами.
— То есть, вы сбежали?
— Точно так. Там два танка было, их пулеметом не взять. С танками сталкивался уже, товарищ комиссар?
— Было дело разок. Вроде и маленькие у них танки, с нашими не сравнить, а без артиллерии не взять. Наши пушки авиация накрыла, все три. Так что раскатали батальон тогда знатно.
— Вот и я про то же. А пушки маскировать надо. И несколько запасных позиций готовить. Штуки две, не меньше. Дал жару маленько — и откатывай подальше, да под сетку или в зеленку. Короче, учиться вам и учиться. Воевать, а не лямку тянуть.
— Александр, что ты заладил «вам, вам»! Разве не одно дело делаем?
— Поправка принимается. Нам надо многому учиться. Ладно, про пулемет мы всё решили. Патроны — сколько возьмешь?
— А сколько дашь?
— Если воевать будете по дороге, то по тридцать штук на рыло. А если тихо пойдете, то дам две сотни. У меня пулемёт, знаешь сколько жрет! Винтовки у вас у всех есть, «Светку» одну ты и так забрал вместе с Ванькой. Вторую могу дать.
— А сам как?
— Пистолеты-пулеметы немецкие есть для создания плотного огня на короткой дистанции. У вас есть кому с СВТ управляться?
— Я возьму, умею обращаться. От пистолета в бою толку мало.
— Это да, только застрелиться. Ну или траншею брать. Удобнее, чем со штыком. Кабана остатки вам отдадим на приварок, он у нас нормально закопчён, не испортится быстро. Дам овса, мы себе еще намолотим. Соли чуток. Куревом не поделюсь, оно у меня в качестве валюты для местных хранится. А по мелочи, пусть твой старшина к моему Василию обратится, он чего-нибудь оторвет от сердца.
— Сам тут останешься?
— Нет, конечно! — И оба поняли, что правды Александр не скажет ни в коем случае.
— Ой, извиняй, не подумав спросил! — Поправился комиссар, — не моё это дело.
— Так и есть. Буду решать по обстоятельствам. А то за вами пойду тихонько. Если вы шуметь станете, за вами немцы в конце концов увяжутся. А за ними я. Но не факт, что так и будет.
Уходил сборный взвод после завтрака отдохнувшим и нагруженным всем тем, от чего на душе становится легче, а на спине наоборот — продовольствием. Ну и патронами разжились. И все нелюбимые Парамоновым гранаты тоже уходили с отрядом, все — это четыре штуки. Долгого прощания не было, разбегались не
