Ревизор: возвращение в СССР 31 - Серж Винтеркей
А только ушёл Иван, как позвонил Павел Ивлев из Москвы и рассыпался в благодарностях.
* * *
Соединили нас быстро, и я сразу начал с главного. А то мало ли, звонок сорвется. Такое часто случается…
— Александр Викторович, звонил только что шурин, Руслан Якубов. Отдали ему машину, он уже в техпаспорт вписан. Спасибо вам огромное.
— Отлично. Я очень рад, — ответил Шанцев.
— Что-то Эмма Либкинд куда-то пропала, — решил сразу уточнить я. — Давно не писала. Обиделась, что ли, что я вам на неё нажаловался?
— Да нет… Не должна. Я же Рыкова заставил ей грамоту выдать за помощь милиции… Хрен бы они без неё это дело раскрутили.
— Ага… Ну, хорошо, подожду ещё письма, — решил я и мы попрощались.
* * *
Сегодня одна новость лучше другой, — думал Шанцев. — И машину этот пройдоха Руслану вернул, и Иван, наконец-то, след взял… Хороший из него сыщик!
Что же делать с обменом бывшей трешки Якубовых? Разрешить? Не хочется, конечно, но надо смотреть в будущее. Улики уже, по словам Ивана, против Левичева появились железные. Сколько ему дадут за хищения госсобственности? Четыре года, пять, шесть? Удастся ли его семье удержать трешку? Буду ли я ещё здесь первым секретарём, когда он освободится, чтобы заставить его уехать из города? А если трешку удержать удастся, мало ли еще своих бабку привезут с дедом, чтобы прописанных по метражу хватало, и он после отсидки вернется тогда в Святославль? Нет уж, пусть совершает обмен, и тогда уже в Брянск едет после отсидки, по месту жительства, в свою двушку. Нечего этому мошеннику тут делать!
* * *
Ждал Галию с работы, чтобы показать коляску, а она прибежала домой и так в возбуждённом состоянии. Радостная, вся сияет.
— Пошли скорее портрет посмотришь, — потребовала она, хватая меня за руку. — Его только сегодня из мастерской привезли. Мы сейчас вернёмся! — крикнула она, благодарно улыбнувшись маме.
Жена мне сказала, что заказала художникам подарок отцу на свадьбу, но я и не думал, что это может быть портрет…
Это оказался не просто портрет, а портрет одного Загита. Еле сдержался, чтобы не провести рукой по лицу. Тем временем Михаил Андреевич и Елена Яковлевна с гордостью демонстрировали мне свою работу…
Загит с мужественным лицом в форме пожарного возле пожарной машины на фоне объятого пламенем здания с усилием удерживает пожарный ствол и заливает водой пламя.
— Обалдеть, — только и смог выдать я, и любуясь, и думая о несколько других вещах. — Пламя как натуральное…
Как⁈ Как Анна Аркадьевна должна ждать мужа с дежурства, глядя на эту картину, очень, кстати, реалистично написанную? Она же полностью поседеет раньше времени!
Ох, Галия, Галия… Работа, конечно, шедевральная, но блин!.. Помимо изображения, недвусмысленно намекавшего, что работа Загита очень опасна, портрет только одного из супругов в подарок обоим на свадьбу? Но уже ничего не сделаешь. И художники стоят в ожидании оценки своей работы…
— Мощно! — искренне отозвался я и попытался выяснить, сколько мы им должны за это произведение?
Они взяли триста рублей, чисто символически, учитывая их обычный ценник и размер этой картины. Галия, как оказалось, уже расплатилась с ними.
— Это для нас удовольствие, — пояснила Елена Яковлевна, почему цена такая небольшая, — написать портрет такого мужественного человека, честно служащего своим согражданам.
— Можно, он у вас постоит до субботы? — попросила Галия. — А то у нас они его могут увидеть случайно. И сюрприза не будет…
— Конечно, конечно, — согласились художники.
Жена была рада и счастлива, а я, поднимаясь за ней следом, думал, что надо срочно исправлять положение. Нам нужен еще один подарок, уже в адрес невесты, чтобы ей не обидно было. Но сначала нужно показать ей коляску.
Она, конечно, Галие очень понравилась! Тут же и малых в нее засунули, чтобы проверить, насколько будет удобно их катать. Новый опыт им очень понравился, и покидать коляску маленькие пассажиры быстро не захотели. Да еще и катать их потребовали, а Панда и Тузик делали все, чтобы на них наехали, щедро и от всей души добавляя сумятицы…
Оставил Галию развлекать малых, а сам нашёл телефоны троих антикваров, что давал Мещеряков и решил познакомиться с ещё одним представителем этой профессии. Шестинского я, конечно, вычеркнул, но двое-то остались? Не могут же все антиквары в Москве быть мошенниками…
Пока ещё не очень поздно, решил позвонить и договориться на завтра. Собрался, и, не говоря никому ничего, отлучился к телефону-автомату. В этот раз мой выбор пал на антиквара Некредина.
— Илья Павлович? — дозвонился я довольно быстро. — Меня зовут Павел, я знакомый Мещерякова Александра Юрьевича. Он мне очень рекомендовал вас.
— Чем могу помочь? — напряжённо спросил антиквар.
— Мне очень нужен достойный подарок к ближайшей субботе. Забегался и забыл про серьёзное мероприятие… Ну и себя любимого хотелось бы ещё чем-нибудь порадовать…
Он хмыкнул забавно в ответ.
— Ну что ж, приезжайте, что-нибудь придумаем, — уже гораздо более спокойно ответил он.
— А можно завтра? — спросил я и он согласился, продиктовав мне свой адрес. Договорился с ним встретиться в районе двенадцати, чтобы мне успеть на камволку до этого съездить.
* * *
Святославль.
Приехав на машине с переговорного пункта, счастливый Руслан загнал свою ласточку во двор. Завидев машину, да еще и такую серьезную, тут же ко двору подошли соседи. Завязался разговор, гордый Руслан начал показывать всем свое приобретение. Кто-то и за рулем попросился посидеть. Кто-то салон начал осматривать, завистливо цокая языком. Капот открыли, начали осматривать двигатель.
Оксана и Настя тут же выскочили во двор, дочка побежала вслед за ними. Ей сунули в руки ветошь, и она начала любовно протирать фары машины. Девочке уже пообещали, что будут возить ее в машине на море каждое лето, и она заранее полюбила такую полезную новинку.
Увидев, как сын, как ни в чем не бывало, приехал на машине, Оксана поняла, что с ней всё в порядке.Наверное, мало сахара насыпала, — решила она. — Ну и слава богу.
Минимум полчаса машину осматривали и обглаживали. Затем, наконец, соседи разошлись, и семья вернулась домой. Счастливая Настя быстро разогрела горячее и выставила на заранее накрытый стол.
— Надо же, — уже сидя
