Врата в Сатурн - Борис Борисович Батыршин
— У вас есть полная уверенность в этом, Константин Петрович? — спросил Волынов. — А то, знаете ли, возможны совпадения…
— В данном случае, Валерий Фёдорович, это исключено. Я сам занимался передачей оборудования, сверял серийные номера оборудования с теми, что указаны в передаточной ведомости. Кроме того, имел место небольшой скандальчик: Гарнье обнаружил на задней панели блока вмятину и попросил его заменить. Однако, другого датчика на станции не нашлось; француз же продолжал требовать замены, угрожая, в противном случае обратиться непосредственно к вам — и успокоился только когда я заверил его, что запасного блока он не получит даже в этом случае….
Юлька едва удержалась от смешка — она-то хорошо представляла, в какое неистовство мог впасть астрофизик даже из-за такого пустяка. А уж если ему осмелились возразить…
— В итоге, Гарнье согласился его взять, потребовав, однако, внести в ведомость соответствующую запись. Вот она.
Инженер продемонстрировал собравшимся лист бумаги. Лист был исчерчен графами, заполненными малоразборчивым подчерком. Одна из граф выделалась, подчёркнутая красным фломастером.
— А вот и вмятина, о которой шла речь.
Он развернул блок на столике так, чтобы всем был видна задняя панель. Упомянутая вмятина действительно имела место.
— Как вы полагаете, товарищ Конин, это повреждение не могло стать причиной выхода прибора из строя? — осведомился Быковский.
…Вот и фамилию узнала, подумала Юлька, Конин. Что ж, запомним…
— Вряд ли, Валерий Фёдорович. Перед тем, как отдать датчик Гарнье, я проверил его на работоспособность. Всё было в полном порядке, о чём в ведомости сделана соответствующая запись.
— Ясно. — Быковский кивнул. — Продолжайте, прошу вас.
— Как я уже упомянул, аппаратура блока не действовала. Выловив его, вскрыли корпус с соблюдением всех мер предосторожности, однако никаких посторонних предметов не нашли.
Быковский прищурился.
— А что именно вы рассчитывали найти?
— Я думал о записке, вложенной в корпус. Согласитесь — если блок бросили в «обруч» намеренно, как бросают с терпящего бедствие судна бутылку, то это было бы вполне логично…
— Что ж, разумно. Ещё что-нибудь?
Инженер развёл руками.
— Пока всё, товарищ начстанции.
— Позвольте? — Юлька всё-таки решилась. Быковский махнул рукой в разрешающем жесте.
— Травкина Лидия, научная группа планетолёта «Заря». — Видите ли, я работала с таким типом датчиков. Их используют для установки на поверхности — например, на лунной, а в открытом космосе обычно не применяют. Да вы посмотрите, там внизу должны быть проушины, чтобы крепить к наклонной поверхности…
Конин приподнял блок. Проушины оказались именно там, где сказала Юлька.
— Хм… любопытно. — Быковский подошёл к столику и наклонился к блоку. — Но ведь, как я понимаю, Гарнье затребовал эти устройства для работы на орбите? Как вы можете это объяснить?
— Откуда мне знать? — Юлька пожала плечами. — Я уже давно с ним не работаю. Может, собирался как-то прикрепить их к «обручу»?
— Возможно, возможно… Значит, вы полагаете, что перед тем, как оказаться здесь, блок был установлен на какой-то поверхности?
Юлька снова пожала плечами. Волынов заложил руки за спину и дважды обошёл столик.
Что ж, товарищи, теперь вы в курсе всех обстоятельств. Кто-нибудь желает высказаться?
— А дальше что было? — Середа засунул в бумажный пакет обёртку от бутербродов, не забыв тщательно собрать крошки. В невесомости, царившей на вспомогательном мостике, они могли доставить уйму проблем, вроде попадания в коробочку с предохранителями главного пульта. Или, что не так опасно, но всё равно неприятно — кому-нибудь в нос.
— Ты остановилась на том, что начальник «Звезды КЭЦ» предложил всем присутствующим высказатсья об этом датчике — сказал Зурлов. — Откуда он взялся и всё такое… так что они говорили?
— Больно ему интересно это электронное барахло! — Виктор, покончив с крошками, огляделся в поисках мусорной корзины. Не нашёл — по очевидным причинам, — и засунул скомканный пакет в карман. — Вопрос был о судьбе «Тихо Браге», о его экипаже!
Юлькин рассказ о совещании на «Циолковском» был прерван на самом интересном месте — капитан «Зари» по интеркому вызвал вспомогательную рубку и предложил ей и Середе явиться на главный мостик. Отсутствовали они около часа, в течение которого оставшиеся до хрипоты спорили, что могли сказать участники совещания. Когда же Юлька вернулась, в руках у неё был объёмистый пакет, от которого расползались по мостику аппетитные запахи — на обратном пути она заглянула в камбуз и набрала там полный пакет горячих бутербродов и свежевыпеченными (среди запасов провизии имелись брикеты замороженного теста) слоек с вареньем. Увы, все эти лакомства были плохо приспособлены к употреблению в невесомости.
— А что о нём спрашивать? — Зурлов состроил удивлённую физиономию. — Раз отправили блок через «обруч» — значит живы и в порядке. Верно я говорю, Юль?
— Примерно так, да. — согласилась девушка. — Конин, который зам Быковского, правда, сказал, что это далеко не факт — во-первых, уцелеть могла только часть экипажа корабля, а во-вторых блок мог попасть в «тахионное зеркало» и без помощи людей.
— Это как? — Середа вздёрнул бровь.
— Да запросто. Скажем, развалился корабль, и часть обломков занесло в «обруч», который как раз оказался поблизости…
— Тогда почему кроме датчика ничего больше из «зеркала» не выскочило?
— Зурлов потёр кулаком подбородок.
— Ну… получилось так, скажем… и вообще, это только предположение!
— Бред это, а не предположение. — отрезал Середа. — и вообще, помолчи, а? Жри вон слойку, а Юлька пусть продолжает…
— Да продолжать особо нечего. — Юлька покопалась в принесённом с камбуза пакете, добыла завёрнутую в промасленную бумажку слойку и через весь мостик отправила его Зурлову. Тот принял подачу и с довольным урчанием впился в слойку зубами. Во все стороны полетели крошки.
— Смотри, заставлю всё тут пылесосить! — пообещал Середа. — Юль, так что там дальше было?
— Дальше? Как я говорила, Конин заявил, что появление датчика ничего ещё не значит,
