Я Распутин - Алексей Викторович Вязовский
— Так издать приказ. Кто не похочет — пущай сидит на земле. А то страна столько денег тратит, чтобы их выучить, а он разобьется и что? Учи нового?
— Дельно. Но куда пристроить парашют?
— Под жопу. Пущай сидит на нем, как на кресле.
Князь засмеялся, покачал головой.
— Поговорю с Кованько. Это и правда дельно. Надо ввести в курс подготовки прыжки с парашютом.
— Царь-батюшка был милостив ко мне — я поиграл золотой цепочкой от брегета — Хочу пожертвовать нашим летунам денег на обучение, да на аэропланы.
Гатчинскую школу надо было бы организовать побыстрее. Чем больше выученных пилотов — тем легче будет воевать в Первую мировую. С боевой точки зрения толку от современных самолетов немного — кидают дротики сверху и занимаются прочими глупостями типа дуэлей на пистолетах в воздухе. Но вот авиаразведка — это первое дело на войне.
— Вы можете себе такое позволить? — удивился «инженер».
— Могу.
— Ну что ж… Я договорюсь о визите на Волынское поле.
* * *
Мсье Симон Вильнев ухитрялся одновременно есть, наливать, размахивать руками и говорить без умолку. Илья с Николаем смотрели на него с оторопью, чем дальше тем большей. а вот Стольников, похоже, уже все для себя решил.
Сверкая напомаженным пробором, француз дирижировал вилкой с наколотым куском лососины и говорил, шевеля завитыми усиками и таращась черными глазами навыкате. Небольшое пузцо изобличало в нем любителя вкусно поесть и выпить.
— Во Франции сорок миллионов человек, из них треть дети. При том, что последний поденщик зарабатывает не менее восьмидесяти франков в месяц, а цену на игру мы установим в пять франков, будет продано примерно четыре миллиона копий, что принесет двадцать миллионов франков. За вычетом расходов, ваша доля составит около пяти миллионов.
Золотые миражи и небо в алмазах вставали перед зачарованными земляками, только протяни руку. Но не пустую — по расчетам мсье Симона требовалось для начала вложить примерно десять тысяч франков. Но что такое десять тысяч при грядущих выгодах в миллионы?
Илья оторвался от говорливого француза и перевел вопросительный взгляд на меня.
— Складно баешь, Сеня. Куда тебе деньги-то переводить?
— О, куда угодно! — воодушевился Вильнев. — Креди Лионне, Банк де Пари, Креди Сюисс.
Он наклонился ко мне и доверительно продолжил:
— Если есть трудности с переводом, я готов принять и наличные.
Ну еще бы. Экое благодеяние, налик принять. Даже авторы нигерийских писем до такого не опускались, так, перевод на билеты для «банкира»…
— Аккредитив. На десять тысяч франков. Открытие после продажи первых пяти тысяч игр.
Вильнев как раз сбрызгивал лимоном стерлядку и его перекосило так, будто он этот самый лимон и съел вместо рыбки.
— Но стартовый капитал!
— Кредит под аккредитив возьмешь.
— Это невозможно!
— Почему же? — прищурился я на жулика. — Банки не дадут, знают с кем дело имеют?
— Это оскорбительно! — он хлопнул салфеткой по столу, вскочил и кинулся к выходу, семеня ногами в полосатых брючках.
— Гриша, чего это ты его так? — удивленно спросил Николай. — Заработали бы. Миллионы…
— Ага, вот как только, так сразу, — иронически вступил капитан. — Навидался я таких, на грош пятаков купить хотят. Турусы на колесах разводят, райские условия обещают, а как только денежку отдашь — фьють! и поминай, как звали.
— Точно. Мелкий жучок, ему не игры наши нужны, а денег с нас срубить. Но мысль правильная — за границами заработки выше, больше народу игру купит. Так что надо думать, как бы нам ее в Европу продать.
— Партнера надежного искать надо, — поддержал Стольников, — самим не вытянуть. Мы же там никто и ничего не знаем.
— Для начала стряпчий нужен. Свой, чтобы не вилял. Где взять — думайте все.
— А у Дрюни спросить.
— Он-то каким боком?
— Так студент. Они там все знаются, вдруг кого с юридического вспомнит.
— Не, студент не пойдет, — протянул я.
Но идея правильная, найти какого-нибудь голоштанного выпускника и дать ему шанс. Или еще лучше — найти его в тюрьме, наверняка ведь не один такой «за революцию» сидит. Вытащить, к делу приставить, а будет косячить — так и обратно отправить недолго. Вот и дело к Лауницу, как раз по его полицейской части.
Глава 14
Адрес несомненно легендарный — Гороховая улица, дом два. И место неслабое, угол Адмиралтейского проспекта, как раз напротив той башни со шпилем, где наверху вертится кораблик, символ города. Хорошо градоначальники устроились — домину им Кваренги построил, памятник архитектуры. Тут же и жандармское управление, тут же и внутренняя тюрьма. Настолько все удобно, что после Октябрьской революции сюда въехали чекисты, нас даже водили в мемориальный кабинет Дзержинского. Правда, он тут недолго сидел, в Москву переехал. А вот ПетроЧК тут была до середины тридцатых. Богатая история у дома, что и говорить.
Вот туда я и доехал, расплатился со знакомым извозчиком — просек, выжига, что я часто туда-сюда летаю и дежурил возле общинного дома постоянно.
Вылез, расправил плечи, перекрестился на здание. Вернее, на домовую церковь Николая Чудотворца на углу четвертого этажа, о наличии которой свидетельствовал небольшой фронтончик с крестом над крышей.
И пошел внутрь. На входе молодой совсем полицейский, видать, только в армии отслужил, хотел меня стопорнуть, да откуда-то вывернулся чин постарше, мгновенно опознал и прям под ручки по лестнице в обрамлении мраморной балюстрады довел до приемной градоначальника.
— Доложи, милай, Григорий Распутин к Владимиру Федоровичу, — рассупонил я шубу, ища взглядом, куда бы ее пристроить.
— Его превосходительство не принимает, — сухо начал было клерк, но приведший меня чин склонился и шепнул ему на ухо пару слов.
Брови секретаря дернулись вверх, он встал и, обозначив поклон, ужом скользнул в еле-еле приоткрытую дверь кабинета.
— Как звать? — обратился я к приведшему.
— Помощник участкового пристава Евстолий Григорьев, — браво отрапортавал тот.
— Ступай, не забуду.
Один вышел, другой вошел — секретарь уже куда почтительнее поклонился и с извинениями попросил подождать, даже чаю предложил.
— А водка в этом доме есть? Нету? Как же вы зимой и без водки? — шокировал я чиновника.
Тот аж растерялся, не понимал, как реагировать.
— Ну нет так нет, подождем насухую.
В приемную несколько раз заходили полицейские чины, всем было объявлено, что градоначальник еще два часа никого принимать не будет, а потом кабинет отворился и оттуда вышли двое в мундирах и двое в костюмах, один из них Филиппов.
Мы раскланялись и секретарь распахнул дверь к градоначальнику.
Кабинет у него был так себе, скромный, я ожидал куда большего. Солидный стол,
