Максим Шаттам - Обещания тьмы
– Ну, хватит. Зачем ты пришел?
Не отвечая на вопрос, Джек прошелся по гостиной и спросил:
– Вы даже елку не нарядили? Американская семья попирает традиции!
– Джек…
Тайер взболтал коктейль в стакане, сделал глоток и сказал:
– Утром я кое-куда позвонил. Не возражаешь, если я начну с плохой новости? Винченцо Трипонелли умер сегодня ночью на операционном столе. У нас больше нет свидетелей.
– Вот дерьмо…
– Да, именно это нас окружает, как только дело касается нашего расследования. Но это еще не все! Сгоревший дом снимал некто Клэйтон Ганро. У него было бурное прошлое. Он несколько раз сидел, в общей сложности семь лет. За мошенничество, развратные действия, участие в групповом изнасиловании, а еще его подозревали в сутенерстве.
– Есть связь с одним из наших расследований?
Джек кивнул:
– Да. В последний раз Ганро был сокамерником Трипонелли.
Аннабель села на диван:
– Получается, что братья Трипонелли убили Шарлотту Бримквик, а их сообщником вполне мог быть Ганро. Кто мог сообщить нам о пожаре?
– Какой-нибудь разгневанный отец, – предположил Тайер. – ФБР подозревает Ганро в распространении педофильских роликов в Интернете. Им еще не удалось это доказать, но они над этим работают, и, могу тебя уверить, они в ярости! Они хотели накрыть всю сеть, а единственный след уничтожен во время пожара!
– Думаешь, до него добрался отец одной из его жертв?
– Возможно. Особенно если учесть, что во время пожара Ганро был дома.
– Так…
– У нас есть все причины думать, что его привязали к гинекологическому креслу. Судмедэксперт сказал, что все его тело – то, что от него осталось, – покрыто каким-то пластиком, который растаял и слипся с креслом. Скорее всего, это скотч. Журналисты пока не в курсе.
– Твоя гипотеза подходит, – согласилась Аннабель. – Но откуда отец семьи, который мстит, мог узнать наши имена? Это говорит о том, что он знает о связи между братьями Трипонелли и Ганро.
– Вот этого я не знаю.
– Леонард Кеттер! – воскликнула вдруг Аннабель. – Он знает о нас и, возможно, знает, кто убил Шарлотту. Может быть, он сжег Ганро, чтобы отомстить?
– Притянуто за уши, но почему бы и нет?! Вот только у него кишка тонка, чтобы сжечь человека заживо.
– Кеттер не может застрелить жертву, глядя ей в глаза, а вот разлить бензин и бросить спичку… Думаю, на такое он вполне способен.
– Не очень убедительно. Я считаю, что кто-то с кем-то сводит счеты, и у меня есть неприятное ощущение, что, сколько бы мы ни бились, мы так и не узнаем – кто и с кем.
– Нераскрытое дело? Нет, только не в этот раз!
– Аннабель, такое может случиться с любым копом. И тогда нужно просто заняться другим делом.
– Ты приходишь ко мне с последними новостями и говоришь, что будет лучше, если мы займемся другим расследованием? Я не понимаю…
– Я пришел потому, что знал, что ты сидишь одна. После того что мы пережили вчера, мне захотелось составить тебе компанию. Послушай, я все обдумал. Я не хочу сдаваться, но обстоятельства не внушают особых надежд. У меня есть опыт, я чувствую, что Вудбайн не будет ждать, пока мы закончим это дело. Он в бешенстве от того, что до сих пор не получил отчета о самоубийстве Сондры Уивер.
– Я пришла в полицию не затем, чтобы улучшать статистику или закрывать дело только потому, что кто-то решил, что его не распутать. Джек, мне осточертела политика! У меня два связанных между собой убийства, и я намерена идти до конца.
– Допей коктейль, – сказал Тайер. – Это пойдет тебе на пользу.
50
Четкие буквы, вырезанные на стволе дерева.
«ДЖК».
Брэди подумал, что, скорее всего, вход в Страну Оз меняется не раз в неделю, а после очередного налета полиции или еще каких-нибудь неприятностей. Он отодвинул люк и нашарил ногой первую ступеньку. Вокруг не было ни души. Он спустился вниз и задвинул люк над головой.
Как его встретят теперь, когда он пришел один?
Брэди включил фонарь, который купил в магазине неподалеку, и пошел тем же путем, что и в первый раз.
Мрачные коридоры следовали один за другим, вдалеке раздавался скрежет вагонов метро. На этот раз Брэди был гораздо более внимателен к тому, что его окружало. Под потолком, на высоте шести метров, он увидел металлические балки, на которых висели давно потухшие светофоры. Там, на расстеленных газетах, лежали спальные мешки и кто-то спал, рискуя в любой момент свалиться вниз.
Брэди увидел на стене огромную надпись: «Все это совершенно неважно» – и понял, что попал куда нужно. По узкому техническому коридору он спустился в переплетение темных коридоров и вступил в Страну Оз.
Костры в бочках, сутулые фигуры вокруг. Они повернулись к нему. Они его узнали.
Брэди не стал задерживаться и быстро пошел дальше. Под потолком поскрипывали гамаки. Что-то свалилось сверху, Брэди прыгнул вперед. В темноте над его головой послышался смех, и он ускорил шаг.
Нужно попасть в большой зал вокруг Вышки. Брэди надеялся, что государственный переворот так и не состоялся. Если верить Кермиту, это худшее, что могло тут произойти.
Кермит их вчера здорово рассердил.
Вчера. Брэди казалось, что с тех пор прошло уже несколько недель.
Если они меня увидят, меня ждут большие неприятности.
Однако другого способа попасть на нижние уровни он не знал. Идя вдоль рельсов и глубоко задумавшись, он перестал обращать внимание на то, что происходит вокруг.
И не заметил человека, внезапно появившегося из ниши в стене.
Чья-то рука схватила его за рукав и дернула. Потеряв равновесие, Брэди ударился о стену. Фонарь отлетел и упал на пол. Человек навалился на него всем весом, прижал к стене. В нос ударил зловонный запах.
– Отдай мне все, – раздался шипящий голос.
– Что?
– Все! Деньги, ботинки, шмотки – все, я сказал!
Сердце Брэди бешено колотилось. Он боялся, что на него напал кто-то из Племени, а это оказался какой-то наркоман. От него несло мочой, дерьмом и рвотой.
– У меня ничего нет, но мы можем договориться, – ответил Брэди.
Наркоман ткнул ему чем-то в лицо.
Шприц!
Страх мгновенно вернулся. Надо действовать! Быстро!
– Ну! – рявкнул наркоман.
– Хорошо. Я сейчас разденусь, только отойди.
Наркоман тяжело дышал, обдавая Брэди зловонием.
Потом сделал шаг назад. Брэди воспользовался этим и изо всех сил ударил туда, где, по его расчетам, должно было находиться лицо. Хрустнули кости. Наркоман со стоном осел на пол.
Брэди схватил фонарь и помчался прочь. Он оглянулся, и луч света выхватил из мрака узловатые пальцы с черными потрескавшимися ногтями, вцепившиеся в стену, исхудавшие лица, запавшие глаза… Это были не люди, а настоящие зомби. Они наблюдали за ним, но, как только на них упал луч света, тут же юркнули обратно в свою нору.
Это свалка! – вспомнил Брэди.
Он бежал, пока не увидел сердце Страны Оз. Деревянный лабиринт, свечи, газовые фонари, запах разогретых консервов, бочки с горящим картоном, сиплое бормотание, больше похожее на жалобы.
Он шел между лачугами, стараясь не смотреть по сторонам, как советовал Кермит. Чтобы подойти к Вышке, нужно было пересечь весь зал. Какая-то женщина заворчала, когда он случайно задел кусок клеенки, служившей дверью в ее лачугу. Потом он увидел знакомый сизый свет. Телевизор. У кого-то тут, внизу, был телевизор! Проходя мимо, он бросил быстрый взгляд через изгородь. Крошечный телевизор трещал и хрипел, но на экране только мелькали полосы. Неужели кто-то смотрит и такой телевизор?
Чуть дальше на перевернутом ящике сидел бородатый мужчина и читал газету при свете свечи. Он посмотрел на Брэди и вежливо поздоровался.
Брэди замедлил шаг.
– Здравствуйте, – сказал мужчина. – Вы нездешний?
Брэди не ответил и сразу спросил:
– Мне сказали, что вчера тут сменился… глава сообщества. Это правда? И кто теперь правит? Ноуз, Игла и Трубка?
– Скорее то, что от них осталось… – усмехнулся мужчина.
– И они… Они действительно возглавили Страну Оз?
– Нет, сейчас они перевязывают раны! Если вы их боитесь, то сейчас можете не волноваться.
– Спасибо.
– У меня тоже есть вопрос. Как вы думаете, с приходом нового президента, Буша, на поверхности что-нибудь изменится?
От удивления Брэди онемел.
– Честно говоря, не знаю. Обещает он много, посмотрим…
– О, я надеюсь, что дело наконец-то сдвинется с мертвой точки. Знаете, каждые выборы мы тут скрещиваем пальцы на удачу. Многие говорят, что больше не верят в политику, но они лгут. Это место позволило нам вновь обрести утраченную надежду. Мы ожидаем перемен к лучшему! Вот я, например, врач. Я служил в Бельвю, но потерял работу, и пошло-поехало… Но если бы мне немного помогли, я мог бы вернуться к нормальной жизни.
