Максим Шаттам - Обещания тьмы
Самый страшный из них наклонился к Руби и что-то прошептал ей на ухо.
Остальные ласкали ее пальцами с длинными желтыми ногтями. Сверкали серебряные перстни с черепами. Появились скальпели. Они вонзились в плоть Руби почти одновременно, и девушка выгнулась дугой от боли. Главарь продолжал шептать ей на ухо, и она сдалась.
Лезвия впивалось в ее тело, оставляя тонкие, но глубокие раны. Руби тихо плакала. Руки ласкали ее бедра, ягодицы, груди. Ее кожа трепетала, на ней выступила кровь.
Через несколько секунд Руби обхватили со всех стороны, насилуя в раны на груди, животе, бедрах. Она закричала, начала отбиваться, но почти сразу замерла. Чем больше она двигалась, тем острее становилась боль, тем шире могли открыться раны.
Острым ногтем главарь проколол шею Руби, один раз, затем второй, припал к проколам и начал жадно сосать кровь.
Руби превратилась в один долгий стон, в котором звучали невыносимое страдание и ужас. А свора извращенцев выла от наслаждения, в котором не было ничего человеческого.
Боль делалась невыносимой, и крик Руби становился все пронзительнее. Надругавшись над ней, они не только калечили ее душу, они отнимали у нее тело. Она больше не сможет в нем жить. Руби била дрожь, пот заливал ее тело.
Главарь выпрямился во весь рост. С подбородка у него капала кровь, в глазах плескалось безумие. Он начал зашивать раны. В теле Руби остался их омерзительный дар, семена зла.
Ее тело больше ей не принадлежит. Измученной душе не найти приюта в этой гнилой скорлупе. Она не обретет покоя, пока не освободится от ненавистной оболочки.
Брэди жадно глотал воздух, влажные простыни липли к его коже. Он был один в постели, слышал, как на кухне хлопают дверцы шкафов.
Теперь он знал, почему Руби умерла. Он несколько раз ударил себя по щекам.
Перестань об этом думать. Забудь этот кошмар. Хотя бы на час.
Он встал, надел спортивные штаны и футболку и вышел на кухню.
Аннабель только что закончила утреннюю гимнастику. Чтобы оставаться в форме, она заставляла себя заниматься каждый день.
– Сварить тебе кофе?
– Нет, спасибо.
– У тебя бессонница? Я видела, ты ночью вставал.
– Усталость накопилась. Хочется, чтобы последний репортаж был безупречным, и нужно придумать тему для следующего… Да еще и то, что творится у тебя на работе, просто выбило меня из колеи! Я глаз не мог сомкнуть. Но ничего, все будет хорошо…
– Очень на это надеюсь! Сегодня я хочу весь день провести с тобой!
Брэди замялся:
– Мне так жаль!.. Я забыл, но мне обязательно нужно встретиться с ребятами из «Нэшнл», обсудить исправления в статье.
– Но это же не на целый день, правда? Я зайду за тобой, пообедаем вместе, а потом можно погулять…
– Лучше я ничего не буду обещать. Это может затянуться до вечера. Может, завтра?
Аннабель вздохнула:
– Ладно, думаю, завтра я все еще буду в отпуске. Пойду в душ. Скажи, когда будешь уходить.
Брэди ненавидел ей лгать, тем более когда это ее расстраивало. Но сегодня ему пришлось это сделать.
Они сожгли дом! Уничтожили все улики!
Как только в душе зашумела вода, Брэди включил ноутбук. Первый вопрос: был ли Ганро в доме, когда там случился пожар? Брэди зашел на сайт новостей и начал читать о происшествиях в Квинсе. Он сразу наткнулся на заголовок: «Пожар в частном доме: один человек погиб». Брэди начал читать статью. В подвале, где, скорее всего, и начался пожар, найден обгоревший труп. В статье приводились разные версии, в том числе и самоубийство.
Неужели пожарные не заметили, что труп был связан скотчем?
Ганро сгорел заживо.
Из-за меня.
Удивительно, но Брэди не чувствовал вины. Может быть, потому что Ганро снимал грязные фильмы, в том числе и с участием детей? Или потому, что это не он поджег дом?
Оставив ящик с дисками на самом виду, напротив связанного пленника, Брэди вышел на улицу и позвонил в полицию. Он передал сообщение для Аннабель и Тайера, чтобы быть уверенным, что пришлют именно их.
Как Племя узнало о Ганро? Как они могли так быстро приехать? Еще до приезда копов. Чтобы успеть разжечь огонь, они должны были начать действовать сразу после ухода Брэди. Неужели они шли за ним по пятам?
Вряд ли, я бы их заметил.
Ганро их предупредить не мог. Может быть, это сделал Винченцо Трипонелли? Он ведь звонил Ганро…
Или Уилл. Как только Кермит вышел из клуба, Уилл бросился к телефону и сообщил Племени, что его заставили выдать место, где они работают. Ганро – их кинооператор, монтажер…
Без него им будет уже не так легко снимать.
Значит, Уилл солгал, сказав, что не знает, где искать Племя. Вчера, в доме Ганро, Брэди надеялся окончательно перевернуть эту страницу и оставить Руби и Племя в прошлом. Если бы полицейские обнаружили ящик с дисками, их сеть была бы уничтожена.
Он уже в это поверил. Думал, что стал свободен, что призрак Руби больше его не потревожит. А потом он посмотрел фильм.
Руби даже не была связана. Неужели они имели над ней такую власть? Или дело в наркотиках? Ее унижали несколько месяцев, превратили в сексуальную рабыню, делали с ней все, что хотели. Играли с ней, испытывая предел ее возможностей, пока не высосали из нее жизнь. Пока у нее не осталось только одно желание: освободиться от этого тела, превратившегося во вместилище грязи.
Какой была ее жизнь до приезда в Нью-Йорк? Ее насиловал отец или отчим? Предал любимый человек? Ленни втянул ее в порно, отдал Племени. Что после всего этого она должна была думать о мужчинах? Разве после этого у нее могли оставаться какие-то иллюзии? Он позвонил ей и сказал, что еще не знает, будет ли делать репортаж о ней. Пьер обещал, что он не такой, как все.
Ваш друг ошибся. Вы такой же, как все, – это были ее последние слова.
Потому что он не сумел сразу отказаться от ее предложения. И у нее не осталось никакой надежды. Никакой причины верить. Теперь Брэди понимал, почему Руби предпочла пустить себе пулю в голову.
Эти извращенцы забирали у своих жертв все, высасывали жизнь и выбрасывали пустой кокон. И они угрожали Аннабель. Все зашло слишком далеко, об этом уже нельзя просто забыть. Особенно после сегодняшней ночи.
Брэди вздрогнул. Он вдруг вспомнил одну деталь, которая ускользнула от него вчера.
Теперь он знал, кто его выдал.
48
Нетерпение росло по мере того, как расстояние сокращалось.
Наконец, ближе к полудню, Брэди приехал в Кингстон.
Главное шоссе было сухим и чистым, но дороги, которые вели к маленькому городку, были завалены снегом. Вдоль улиц громоздились сугробы. Ветви деревьев поникли под тяжестью снега, который при каждом порыве ветра осыпался на лобовое стекло.
Брэди свернул у въезда в город и поднялся на холм. Клены и дубы сменились елями, из под снежных шапок выглядывали их зеленые лапы. Брэди с трудом проехал по дороге, ведущей к шале. На площадке он увидел фургон хозяйки.
Днем это место выглядело еще более унылым, чем в темноте. Брэди заметил трех оленей, которые бродили между пустыми шале, стоявшими далеко друг от друга. Для Племени это было идеальное место. Как сказала хозяйка, зимой тут почти не бывает постояльцев.
Сдать Брэди могла только она. А он о ней и не подумал.
В разговоре с Трипонелли Ганро упомянул кого-то, кто заходил в шале.
Как он узнал, что Брэди там был? Об этом никому не было известно. И он был абсолютно уверен: в ту ночь за ним никто не следил. Значит, о нем рассказала хозяйка. Она знала Племя. Их что-то связывало. Она была с ними заодно.
Брэди остановил автомобиль у самой двери и быстро вошел. Он не хотел, чтобы хозяйка успела кому-то позвонить. Поднимаясь по коридору к стойке регистрации, Брэди крикнул:
– Мадам Леннокс?
Он запомнил имя, которое она ему назвала. Вымышленное? Почему она в тот день рассказала ему о Племени?
Чтобы избавиться от меня, не вызывая подозрений. Чтобы я оставил ее в покое. Она не хотела неприятностей. И потом, она не сказала ничего такого, чего я бы не знал.
Маленькая хрупкая женщина с седыми волосами показалась на пороге двери:
– Добрый день, чем могу … – Узнав Брэди, она вдруг замолчала и с усилием улыбнулась: – Ах, это вы! Чем могу помочь?
– Не надо ломать комедию. Я знаю, что вы меня выдали. Вы знаете Племя.
– Что, простите? Я вас не понимаю…
Брэди стукнул кулаком по стойке:
– Мне нужна правда!
Леннокс бросилась к телефону.
– Я вызову полицию, – сказала она.
Брэди вырвал провода и разбил телефон о плиточный пол:
– Хватит врать! Скажите мне то, что я хочу услышать, и я оставлю вас в покое. Кто они? Где они?
– Я… я ничего не знаю, – в ужасе бормотала хозяйка.
