Моя чужая новая жизнь - Anestezya

Его взгляд стад чуть осмысленнее.

— Предлагаешь спокойно наблюдать, как Шварц будет избивать её на допросах?

— Об этом пока не идёт и речи, — я постарался успокоить его.

Хотя внутри продолжал грызть червячок сомнения. Если Эрин действительно что-то натворила, вряд ли ей можно помочь. Генерал поступит по законам военного времени, тем более предательство должно караться без всякой жалости. Я же прекрасно знаю Эрин. Она действительно много раз пыталась спасти этих людей. Да, но предать… Если так, у неё обязательно должен был быть сообщник. Я попытался припомнить все странности, которые могли произойти за эти дни. Кроме ревности к Ирме и неприязни к Шварцу, я ничего подозрительного не заметил. Я должен побеседовать с солдатом, который якобы видел её вчера вечером в штабе.

— Вы вчера были на дежурстве?

— Так точно, герр обер-лейтенант.

— Вы уверены, что видели вечером здесь фрау Винтер? Может быть, вы перепутали её с фройляйн Бреннер?

— Это точно была не она. Фройляйн Бреннер намного выше, хотя я не могу утверждать, что это была фрау Винтер. Дело в том, что я не видел лица.

Уже кое-что. Хотя кто из посторонних бы мог сюда проникнуть?

— И вы не задержали её? Даже не потрудились выяснить, кто разгуливает по штабу? — разозлился я. Так ещё чего доброго они в следующий раз проморгают партизанов, которые заложат взрывчатку или подожгут здание.

— Я подумал, что это могла быть уборщица, — промямлил парень.

Что ж, тоже верно. Надо будет приберечь этот аргумент в защиту Эрин. Я вернулся в кабинет как раз вовремя. Похоже, там разгорались очередные дебаты.

— Генерал, я лично побеседовал с часовыми, — отчитался я. — Они действительно видели здесь женщину, но никто не утверждает, что это фрау Винтер. Это могла быть уборщица.

— Могла, — вздохнул тот. — Но к сожалению, я пока не могу выпустить Эрин. У нас имеются новые факты её возможной виновности.

— Какие? — я почувствовал, как у меня упало сердце.

Неужели она действительно столько времени притворялась, а на самом деле хладнокровно продумывала план, как погубить всех нас?

— Один из полицаев, охранявших заложников, выжил и сообщил нам весьма интересные факты, — ядовито процедил Шварц. — В них стрелял мужчина в нашей форме, судя по всему, немец, а с ним была женщина.

— Он запомнил, как она выглядела?

— Нет, но он уверен, что дамочка — блондинка. А ещё она говорит и по-русски, и по-немецки. Он сам слышал, как она приказала открыть ворота, чтобы офицер мог допросить заключённого.

— Вы с ума сошли! — вскипел Фридхельм. — Мало ли в городе блондинок, да к тому же многие русские говорят по-немецки. Вы бы лучше занялись поисками загадочного офицера, пока он не передал русским все наши планы.

— Не переживайте лейтенант, займёмся, — отпарировал майор. — Но я не думаю что этот офицер кто-то из нас. Ваша жена вполне могла найти сообщника на стороне, это кто-то из подпольщиков.

— У вас нет никаких доказательств! — Фридхельм бросился к нему, хватая за отвороты мундира.

— Довольно! — прорычал генерал. — Лейтенант Винтер, последний раз говорю вам, успокойтесь, или я буду вынужден принять меры!

— Вы разве не видите, что обвинения майора — полный абсурд? Эрин связалась с подпольщиками и передала им секретные данные? Большего бреда нельзя и придумать.

— Я пообещал, что буду разбираться, — проворчал Штауффернберг. — Но у меня тоже возникло несколько вопросов. В тот вечер, когда освободили заложников, ваша жена немного опоздала на приём, если я не ошибаюсь. Как вы это объясните?

— Она чересчур долго собиралась, — спокойно ответил Фридхельм. — Хотела выглядеть безупречно. Видите ли, ей не очень приятно, что Ирма Бреннер оказывает мне знаки внимания. Вряд ли женская ревность тянет на преступление.

— Достаточно, — прервал его генерал. — Возвращайтесь к своим обязанностям.

— Позвольте мне хотя бы увидеть её.

— Я подумаю.

Выйдя из каинита, Фридхельм угрожающе шагнул к Шварцу.

— Это дело поручили вам?

— Да, — самодовольно ухмыльнулся тот.

— Если я узнаю, что вы хотя бы пальцем её тронули… — прошипел брат.

— Остыньте, Винтер, — резко осадил его майор. — А то я решу, что в заговоре участвовала не только ваша жена. И уж поверьте, с вами я точно церемониться не буду.

— Эрин невиновна!

— А это мы скоро выясним.

— Достаточно, — вмешался я. — Фридхельм, иди в казарму, отбери парней для патрулирования железной дороги. А вы, майор, всё же помните, что пока виновность Эрин не доказана, вам запрещено применять свои обычные методы допроса.

* * *

— Лейтенант Винтер, вы можете пройти в камеру, — дружелюбно улыбнулся Шварц.

Фридхельм недоверчиво вскинул глаза.

— Ну же, помнится, вы утром так рвались увидеть свою жену. Передумали?

— Нет, — торопливо поднялся он.

Я настороженно проследил взглядом, как Шварц вышел за ним в коридор. Нутром почувствовав опасность, я вышел следом.

— Что происходит?

— Не вмешивайтесь, обер-лейтенант, — холодно ответил он. — Или вы настолько наивны, что думаете, я не прослежу, о чём они будут говорить?

Чёрт, как же мне предупредить брата? Если Эрин действительно вляпалась в какую-нибудь историю, их разговор может окончательно её погубить. А заодно и Фридхельма. Словно прочитав мои опасения, Шварц насмешливо усмехнулся.

— Вернитесь в кабинет.

Вот же мерзавец! Смотрит с таким превосходством, словно я уже стою перед военным судом. Я вышел на крыльцо и подкурил очередную сигарету. Все мысли сейчас о том, что происходит там, в камере. Если Эрин всё-таки предала нас, как она поведёт себя? Скорее всего признается во всем Фридхельму в надежде, что он её спасёт. А уж Шварц не преминет воспользоваться тем, что услышал. Я могу лишиться не только карьеры, но и брата. Сердце тоскливо заныло при мысли, что Эрин расстреляют. Даже не от страха за её жизнь — мы все рискуем здесь, — но вот то, что она столько времени лгала мне, ему — это уже больно. Я ведь окончательно поверил ей тогда, что она никогда не предаст, что любит Фридхельма. Могла она освободить этих заложников? Вполне. Я вспомнил, как она спрятала ту девочку в подвале, как она постоянно пыталась смягчить приговор