Испытание морем - Дмитрий Викторович Распопов

Глава 19

22 августа 1457 A . D . , Аликанте, королевство Арагон

Я не хотел, чтобы моё прибытие как-то отмечали, но, к сожалению, новости о том, что граф де Мендоса вернулся в город, словно лесной пожар облетели окрестности и я даже не успел ступить на землю и попрощаться с капитаном, который с большим сожалением простился с нами, как толпы народа радостно выкрикивая моё имя, стали стекаться к пристани.

— Сеньор Иньиго, — Алонсо показал на толпы людей, — вам нужно что-то сказать.

Я тяжело вздохнул и показал ему поднять меня на руках выше и посадить на крышу повозки. Не броневик, но всё же.

— Добрые жители Аликанте, добрые христиане! — повысил я своей не слишком звучный голос, — я с радостью и благоговением возвращаюсь в наш любимый город из дальней поездки, везя с собой слово нашего уважаемого короля о том, что он доволен и горд тем, что вы его поданные. Его высочество весьма высоко оценил ваш вклад в развитие нашего замечательного города, так что его преосвященство Аусиас Деспуч останется нашим епископом, даже после отъезда инфанта. Я знаю, как мне и вам он полюбился за свой труд и энергию в деле служения господу Богу.

Крики радости взлетели до небес, и я с улыбкой поднял руку, успокаивая народ.

— Также от себя хочу сказать, что я тоже доволен народом, который доверил мне Его высочество Альфонсо, и в благодарность приказываю организовать общегородской праздник и выходной день в ближайшее воскресенье. Выставлю для вас десять бочек вина и десять телег хлеба бесплатно!

Крики радости взлетели ещё выше, поскольку люди радовались неожиданно свалившейся на них халяве.

— А теперь, как истинные христиане, помолимся! — я склонил голову, молитвенно сложил руки и заговорил слова молитвы, которые стали передаваться от человека к человеку и вскоре все опустились на колени, шепча слова одной и той же молитвы.

— Credo in Deum, Patrem omnipotentem, Creatorem caeli et terrae. Et in Iesum Christum, Filium eius unicum, Dominum nostrum: qui conceptus de Spiritu Sancto, natus ex Maria Virgine, passus sub Pontio Pilato, crucifixus, mortuus et sepultus: descendit ad inferos; tertia die resurrexit a mortuis: ascendit ad caelos; sedet ad dexteram Dei Patris omnipotentis: inde venturus est iudicare vivos et mortuos. Credo in Spiritum Sanctum, sanctam Ecclesiam catholicam, Sanctorum communionem, remissionem peccatorum, carnis resurrectionem, vitam aeternam. Amen*.

— *Верую в Бога, Отца Всемогущего, Творца неба и земли. И в Иисуса Христа, единственного Его Сына, Господа нашего: Который был зачат Святым Духом, рожден Девой Марией, страдал при Понтии Пилате, был распят, умер и был погребен; сошел в ад; в третий день воскрес из мертвых; восшел на небеса и восседает одесную Бога Отца Всемогущего: и оттуда придет судить живых и мертвых. Верую в Святого Духа, святую Вселенскую Церковь. Общение святых, прощение грехов, воскресение тела, жизнь вечную. Аминь.

— Аминь! — слитным выдохом несколькими сотнями голосов выдохнули жители города, поднимаясь с колен и все с просветлёнными лицами, поскольку общая молитва даже у меня вызвала огромные мурашки по коже.

— Благодарю вас всех, увидимся на празднике! — свернул я своё выступление, показывая Алонсо чтобы снимал меня с крыши повозки.

Под радостные крики жителей мы поехали к нашему дому, а я постоянно ловил на себе задумчивые взгляды Алонсо и Бернарда. Наконец мне это надоело.

— Ну что опять? — поинтересовался я у них.

Мужчины смутились и переглянулись.

— Я проспорил сеньору Алонсо десять флоринов, сеньор Иньиго, — нехотя сказал швейцарец.

Я поднял бровь в недоумении.

— Он предложил поспорить мне на то, что вы по приезде отчебучите что-нибудь такое, от чего у нас волосы дыбом встанут, — вздохнул рачительный швейцарец, явно переживая потерю денег.

Я, который изначально не планировал выступать, понял почему Алонсо был такой настойчивый с тем, чтобы я сказал слово гражданам, но с другой стороны, получилось ведь хорошо? Траты на вино и хлеб будут минимальными, но зато свою репутацию я здорово поднял, ведь меня достаточно долго не было в городе и многие могли подзабыть обо мне. Вспомнив собственные мурашки по коже от общей молитвы, я посмотрел на грустного швейцарца.

— Придётся отдавать Бернард, — хмыкнул я, — он выиграл честно.

— Да я уже понял, сеньор Иньиго, — вздохнул тот, — но вы конечно который раз поражаете нас. Сотни людей опустить на колени всего несколькими словами, дано не каждому священнику.

Я хмыкнул, но промолчал. К тому же мы подъехали к дому, где нас выбежали встречать все. Десятки слуг, Бартоло с Глорией, у который выпирал явный животик из-под одежды, а также наёмники, свободные от несения службы.

— Какое счастье, сеньор Иньиго! — на глазах сеньора Альваро виднелись дорожки слёз, — я поверить не могу, что вы наконец вернулись!

— Сеньор Альваро, я по вам тоже соскучился, — Алонсо поднёс меня ближе к дяде, и мы с ним обнялись, — как у вас дела?

— Без вас сплошная тоска, сеньор Иньиго, — поднял руку и вытер слёзы взрослый мужчина, — однообразие и скука.

— Ну если хотите развлечений, то поедите теперь вы со мной, — улыбнулся я, — в Аликанте я ненадолго.

— Даже так, вы себя совсем не бережёте, сеньор Иньиго! — всплеснул он руками.

— Слишком много дел, сеньор Альваро, — я покачал головой, — но об этом позже. Давайте я вас кое с кем познакомлю.

Он внимательно посмотрел в ту сторону, куда я показал и по моему жесту, со жмущимися к ней детьми, к нам подошла смущённая женщина.

— Марта, мой личный повар, — представил её ему я, на кастильском, а его ей на флорентийском, — а это сеньор Альваро, очень справедливый и достойный кабальеро. Языковой барьер я думаю вы быстро преодолеете, Альваро разговаривает на итальянском.

— Это сильно сказано, сеньор Иньиго, — смущённо кивнул он женщине, — её обязанности?

— Готовит только для меня, детей приставишь к работе слугами и посыльными, всем выплачивать оклад согласно выполняемой работе, — приказал я, — у Марты согласованный мной, Алонсо расскажет вам подробности.

— Слушаюсь, сеньор Иньиго, — он кивнул и отошёл от меня, чтобы заняться обустройством женщины и её детей.

—