Санек 4 - Василий Седой

— Ваше предложение, Соломон Сроэлович, в высшей степени щедрое, но, боюсь, оно нам не подойдёт. Сейчас я вам объясню почему.

Еврей с интересом посмотрел на меня, когда я начал говорить, и нахмурился, когда я обозначил, что такая сделка нам не интересна. Но при этом перебивать не стал, так что я продолжил свой монолог.

— Учитывая, что предоставленные вам на оценку образцы даже в таком виде стоят, как минимум в три раза дороже, а продавать их необработанными мы не собираемся.

На этих моих словах мама попыталась вмешаться, но я не позволил, сильнее сжав её руку, а еврей ещё больше нахмурился. Я между тем продолжил говорить, свободной рукой доставая из принесенной с собой кожаной сумки несколько листов бумаги.

— Поэтому давайте попробуем поговорить немного в другом формате. В первую очередь меня интересует, сможете ли вы сделать огранку камней, как на этом рисунке, — с этими словами я передал ему рисунок, на котором заранее изобразил, что хочу получить после обработки камней.

Еврей отвечать не торопился. Сначала он внимательно изучил переданный ему рисунок, при этом задумчиво поглядывая на меня исподлобья. Потом ещё раз осмотрел изумруды, в этот раз используя для этого монструозного вида лупу, и наконец — после продолжительной паузы — произнес.

— Удивили вы меня, молодой человек. Позвольте спросить, откуда вам известен подобный способ обработки камней?

Словно боясь услышать в ответ что-то нелицеприятное, он пояснил свой интерес, добавив:

— Просто я с подобным не сталкивался, а идея сама по себе интересная.

Ещё бы он сталкивался. Подобным образом камни начали гранить в XX веке, я это точно знаю потому, что заказывая когда-то драгоценности жене, вынужден был выслушать целую лекцию о способах огранки для тех или иных драгоценных камней и когда они были придуманы.

— Сам придумал, и, подозреваю, подобного ещё никто не делал. Соответственно, возникает вопрос, сколько будут стоить вот такие изделия, оформленные камнями, ограненными предложенным способом, — с этими словами я передал ювелиру очередной рисунок, где я изобразил набор драгоценностей вроде того, какой был когда-то у моей жены. Пока еврей изучал рисунок, я добавил:

— Имейте в виду, от ваших следующих ответов будет зависеть, вы будете изготавливать эти и некоторые другие изделия, или нам придется искать другого специалиста. И ещё, рассчитываться за работу мы с вами будем ограненными вами же камнями. Сами понимаете, что в таком случае заработать вы можете несравнимо больше, чем если бы просто выполнили работу за деньги. Более того, если мы с вами достигнем взаимопонимания, могу пообещать нарисовать дизайн изделий, подходящий под заработанные вами камни, и для вас тоже. Ещё одно небольшое уточнение, и на этом все. Я прекрасно знаю, сколько могут стоить обработанные камни, как сами по себе, так и в виде нарисованных мной изделий.

Еврей очень остро на меня посмотрел и не удержался от вопроса:

— Если знаете, зачем спрашиваете?

— А как иначе? Надо же мне понять, с кем я имею дело, — с улыбкой ответил я и с интересом стал наблюдать за его дальнейшим поведением. А посмотреть было на что. Еврей потерял покой, и было невооруженным взглядом видно его борьбу с самим собой. Я прямо чувствовал, что ему было интересно взяться за подобную работу, он прекрасно понимал, сколько это может стоить в итоге, при этом не знал, как оценить свой труд, боясь продешевить, и понимал, что если перегнет с ценой, то лишится заказа.

Мама, слегка притихшая, тоже начала понимать, что что-то здесь не так, поэтому молчала, как мышь под веником, не сводя взгляда с еврея.

В этот раз пауза выдалась очень уж продолжительная. А когда ювелир заговорил, мама только ахнула изумленно.

— Эти, как вы говорите, изделия, если их продавать вместе, потянут в цене приблизительно на полмиллиона, здесь немало будет зависеть от величины камней. И, да, предоставленные вами образцы мелковаты для этих изделий. Что касается работы, я возьмусь выполнить её за три вот этих камешка, — с этими словами еврей отложил в сторонку выбранный им изумруды.

В принципе, учитывая сложность работы, цена приемлемая, но если согласиться без торга, боюсь, еврей меня не поймет, поэтому, протягивая ему очередной лист бумаги, я произнес:

— Если помимо тех изделий вы за эту плату сделаете ещё и три пары сережек по вот этому рисунку, я, пожалуй, соглашусь с запрошенной платой.

Еврей хитро на меня глянул и ответил:

— Приемлемо. Только позвольте спросить: кому вы будете продавать эти изделия? Боюсь, у нас в городе вы вряд ли найдёте покупателя.

Я в ответ тоже улыбнулся и ответил:

— Конкретно эти изделия, мы никому продавать не будем. Они для мамы и сестёр, а вот другие, о которых мы с вами поговорим позже, я пока не знаю как, но обязательно придумаю, кому и как продать их по действительно достойной цене.

Еврей хмыкнул и сказал:

— Почему-то я в этом не сомневаюсь. Но это дела будущего. Когда вы предоставите в моё распоряжение необходимые для работы материалы?

— Вы хотели сказать материал, ведь речь шла только о камнях?

Еврей напрягся, нахмурился и произнес

— Молодой человек, я правда назвал сверхнизкую цену за работу только для того, чтобы получить этот интересный мне заказ, но работать в убыток я при всем уважении позволить себе не могу. Поэтому озвучена мной цена — это за работу, без учёта материалов.

— Хорошо. Раз пошёл такой разговор, давайте с вами определимся с ценой огранки вот этого камешка и со стоимостью конечного результата вашего труда, — тут же ответил я и, видя в глазах собеседника непонимание, пояснил. — За огранку готов заплатить деньгами, но хочется узнать её стоимость, как хочется знать, за какую цену я смогу продать ограненный камень.

Дальше у нас с евреем случился торг, яростный и беспощадный, затянувшийся минут на сорок. В итоге мы с ним всё-таки договорились по всем пунктам и ударили по рукам. Окончательно я его добил, когда предложил перенести все наши договорённости на бумагу и заверить их у нотариуса. Естественно, ему это не понравилось, собственно, как и маме, но я смог настоять на своём, аргументируя это свое требование тем, что мы совсем недавно чуть не остались у разбитого корыта, даже просто не обнаружив вовремя необходимой бумаги,