Рейд в опасную зону. Том 1 - Мэт Купцов
Коршунов подходит, тяжело дышит, кладёт руку на моё плечо.
— Ты как?
Я киваю, но отвечаю не сразу.
— На высоте, — шепчу я, едва двигая губами, — там ещё один снайпер.
Сколько их ещё?
А ведь этот не выдал себя, не влез в нашу схватку с первым. Выжидал гад.
На гребне скалы едва заметно шевелится тень. Не двигается, но она живая. Слишком правильная линия плеча, слишком ровный контур головы. Этот тип притаился, как хищник в засаде.
Наши подтянулись. Молча, тычу пальцем в очередного снайпера.
— Если рванём напролом, положит всех, — напряженно говорит Акмаль. — Тут каждые сто метров утыканы ими. Дорогу, ведущую в кишлак взяли под свой контроль. Вся простреливается насквозь.
— А если сидеть, ждать? — Колесников бросает взгляд наверх, не скрывая раздражения.
— Тогда он сам начнёт. Увидит, что мы засели, и будет давить психологически.
Я чувствую, как напряжение пробирается в каждую мышцу. Ситуация дерьмовая. Тропа под прицелом, укрытий практически нет. Баха — прожженный вояка, не ошибся — место выбрано идеально. Снайпер держит нас, как паук в паутине, и стоит кому-то шагнуть вперёд, он нажмёт на спуск.
— Значит, так и придётся идти по одному, — говорю я. — Другого выбора нет, как и другой дороги к кишлаку.
Оборачиваюсь к проводнику. В темноте черты лица расплылись, не видно. Только глаза блестят лихорадочным огнём.
Акмаль молчит, но кивает.
— Я первый, — заявляет Колесников.
— Нет, — перебиваю. — Я. Если что, отвлеку его.
Колесников уже открывает рот, чтобы возразить, но я смотрю на него, и он замолкает.
Я выдвигаюсь из-за укрытия. Секунды тянутся, как вечность. Я иду медленно, каждый шаг кажется приближает меня к развязке. Ноги сами стараются идти быстрее, но я заставляю себя сохранять ритм.
И вдруг раздаётся резкий хлопок. Пуля с треском ударяет в камень рядом, осыпая меня мелкой крошкой.
— Ложись! — орёт Свиридов сзади.
Я падаю, чувствуя, как камни впиваются в ладони. Снайпер поднимает голову. Я вижу отблеск стекла — оптика. Он явно ловит новый момент для выстрела.
— Проклятье! — Колесников шепчет за спиной. — Он нас пасёт, мы у него, как на ладони.
Сзади слышу быстрые переговоры.
— Дым нужен, — говорит Коршунов.
— Здесь дым не спасёт, — отвечает Акмаль. — Подняться бы туда…
Я осматриваю окружающий рельеф. Справа от тропы, чуть выше, есть небольшой выступ, откуда можно попробовать отвлечь снайпера. Я жестом показываю на него Акмалю.
— Сможешь?
Он кивает.
— Я родился в горах, — гордо отвечает он.
Акмаль, двигаясь, как кошка, взбирается вверх. Его фигура почти сливается с серыми камнями. Через пару минут он исчезает из поля зрения.
Снайпер делает ещё один выстрел. На этот раз — длинный, протяжный свист, но пуля проходит мимо. Я чувствую, что-то там наверху происходит.
— Ещё один шаг, Беркут, и он в тебя попадёт, — слышу тихий голос Коршунова.
Я жду. И вдруг резкий треск над головой. Акмаль громко кричит что-то на пушту. Снайпер отворачивается на звук, и я резко перекатываюсь вперёд, скрываясь за выступом.
Сзади слышу, как ребята начинают двигаться. Снайпер осознаёт манёвр и открывает огонь длинной очередью. Теперь уже пули летят беспорядочно. Одна из них рикошетит от скалы рядом с Колесниковым, он падает, но сразу поднимается, ругаясь сквозь зубы.
Снайпер понял, что теряет контроль над ситуацией. Он резко меняет позицию, чтобы пересечь наши пути.
Но в этот момент Акмаль появляется над ним, словно сгусток тьмы. Миг, и нож Акмаля летит вперёд. Снайпер дёргается, кричит, и его тело валится вниз. Звук его падения эхом разносится по ущелью.
— Чисто! — кричит Акмаль.
Луна режет тьму узкими клинками света, обнажая песчаные хребты и разбросанные камни. Идем цепочкой, растянувшись змейкой, каждый держит дистанцию.
Проводник Акмаль впереди. Узкий силуэт в длинной чалме, его ноги, будто приклеенные к земле, не издают ни звука. Говорят, он знает эти тропы, как свои пять пальцев.
Но засада может ждать в любой момент. Я раз за разом проверяю АКС-74У, поглаживаю складной приклад, будто это талисман. Ствол холодит руку, напоминает, что в бою главное — не думать, а действовать…
Несмотря на то, что основным автоматом спецназа являлся АКС-74У, и это довольно хороший автомат, но порой использовались АКМС. Эти прямо с планкой для крепления ночного прицела, и пользуются в спецназе большой популярностью, чем 5,45-мм автоматы АКС-74У.
Кроме того, на них лучшее останавливающее действие 7,62-мм пули. И, что интересно, они являлись основными автоматами моджахедов — автоматы Калашникова китайского образца.
И то, что у противника были однотипные боеприпасы позволяло разведчикам использовать захваченные у противника 7,62-мм китайские и египетские патроны и пополнять свой боекомплект захваченными патронами с разрывными пулями.
А еще к 7,62-мм автомату Калашникова прилагался прибор бесшумной и беспламенной стрельбы ПБС-1.
Магазины для АКМС стальные и пластиковые на 30 патронов. Спецназовцы предпочитали пластиковые магазины, у них меньше масса и они более стойки к деформации при ударах.
Потому что стальные и алюминиевые магазины иногда заклинивало, что задерживало в подаче патрона в патронник.
Если предоставлялся выбор спецназовцу, то многие выбирали АКМС.
— Далеко еще, Акмаль? — шепчу я, едва размыкая губы.
Проводник оборачивается, узкое лицо в свете луны выглядит изрезанным, как горные склоны.
— Полпути, не больше, — шепчет он.
Полпути. Черт, это уже неплохо. Главное — не угодить на посты Бахи. Говорят, этот главарь моджахедов помешан на порядке. Каждый блокпост как мини-крепость, а его люди — как волки, всегда чуют добычу.
Мы приближаемся к ущелью, где тропа сужается, как горлышко бутылки. Впереди — первый блокпост. Акмаль подает сигнал рукой.
Я замираю, прижимаюсь к склону. Вижу, как впереди маячит тлеющий огонек — костер, вокруг которого сидят несколько фигур.
— Сколько их? — спрашиваю у Акмаля.
— Четверо, может, пятеро. Но там ещё могут быть. В пещере.
Черт побери.
В пещере могут быть пулеметы. Залп — и от нашей группы останутся только обгоревшие клочки одежды.
— Огибаем справа, — тихо передаю знак остальным.
Мы сползаем ниже по склону, идем по кромке, где тень от камней смешивается с тьмой. Впереди снова Акмаль. Луна исчезает за облаком, становится темнее. Впереди виднеется каменный выступ, за которым можно укрыться. Мы замираем там, пока наблюдаем за блокпостом.
— Вижу их. Один у костра, двое стоят на карауле, один внутри, — шепчет Олег, мой правый
