Русская война 1854. Книга пятая - Антон Дмитриевич Емельянов
— Мистер Браун, — звонкий детский голос привлек внимание инженера, и тот вздрогнул.
Когда полковник затащил его на свое мероприятие у великой княгини, Томпсон не ожидал, что здесь найдется хоть кто-то, кто его узнает. В принципе, он слишком много чего сегодня не ожидал. Столь явной радости Константина от сделки, появления казака и бурной реакции жандармов… Потом он ждал объяснения и претензий от полковника, но тот лишь посмотрел на него с такой жалостью, словно на ребенка, который не понимает, что натворил, а потом припахал к новому заказу. И вот Браун Томпсон впервые за все время пребывания в России оказался в по-настоящему высшем обществе.
— Простите, вы, наверно, ошиблись… — начал инженер, но потом неожиданно узнал стоящих перед ним девочку и мальчика. — Александра? Евгений?
В памяти инженера пролетели те давние дни, когда он еще только приехал на Лейхтенбергский завод, и принц Максимилиан лично занимался его запуском по поручению царя. А ведь он, этот сын Евгения Богарне и Августы Амалии Баварской, был чем-то похож на полковника. Верил, что может добиться всего, чего угодно, и никогда не опускал руки. Светлое было время, и самыми светлыми пятнами в нем были дети Максимилиана, которых тот порой брал с собой. Александра и Евгений, названный в честь деда, бригадного генерала и пасынка Наполеона.
— Как вы? — Томпсон не удержался и присел перед детишками. — Я слышал, что после смерти отца вас взял под руку сам царь, но вот что дальше…
— Он дал нам фамилию Романовские, продал баварские земли деда, и денег нам теперь должно хватить на всю жизнь, — пропела девочка с хитрой улыбкой. — А вы, мистер Браун, мы видели, что вы пришли сюда с господином Щербачевым. Расскажите нам о нем!
— И о его машинах! — добавил маленький Евгений.
Томпсона в этот момент опять пронзило воспоминание из прошлого, но он взял себя в руки и просто принялся рассказывать. Полковник тем временем прошелся перед строем приглашенных гвардейцев с винтовками, показал зрителям почти вертикальный склон выкопанной специально для испытания канавы, а за ней ткнул в сторону края яблоневого сада.
— Елена Павловна очень заинтересовалась Григорием Дмитриевичем, если разрешила так у себя все разгромить, — тихо заметила Александра.
Томпсон только кивнул, и в этот момент из-за ширмы, отгородившей команду техников от людей на веранде, на поле вылетела бронированная машина. Студенты-музыканты, до этого молча стоявшие в стороне, тут же заиграли что-то бравурное из Верди.
— Ее называют «Медведь» — за мощь, силу и ярость, — принялся рассказывать Томпсон детям, невольно обратив внимание, как и часть стоящих рядом зрителей тоже начинает прислушиваться. — Обратите внимание на четыре трубы. Они выведены назад, чтобы дым не сразу поднимался вверх, выдавая наше расположение перед врагом. Так вот каждая труба соединена со своим мотором, который вращает направляющие колеса, а те в свою очередь тянут цепи, которые и двигают «Медведя».
— А почему не обойтись одними колесами? — спросил Евгений.
— Чем плотнее связь с землей, тем проще оттолкнуться. Можно представить, что это паровоз, которые укладывает прямо перед собой рельсы, потом собирает и снова укладывает, — Томпсон воспользовался объяснением, которое случайно услышал от полковника.
— А он и в гору сможет залезть? — Александра подалась вперед, сжимая пальцами перила летнего крыльца и всматриваясь в ревущую машину, которая сначала съехала в специально выкопанный для нее ров, а теперь рвалась обратно.
Томпсон и сам не знал ответ. Вернее, весь его опыт говорил о том, что такая тяжелая машина не должна так двигаться, но та ползла… И тут, к счастью, ответ подсказал сам полковник, комментирующий представление.
— Как вы знаете, паровые двигатели не очень быстро запускаются, зато… — он поднял палец, выдерживая паузу, когда «Медведь» чуть ли не висел на склоне. — Они могут выдавать максимальную тягу на любых, даже самых маленьких оборотах. Так что карабкаться по препятствиям такой машине совсем не сложно. А благодаря ее весу тех, кто планирует укрыться от нее за такими простыми препятствиями, будет ждать… сюрприз.
Вскарабкавшийся на склон «Медведь» неожиданно разогнался — действительно, мишка — а потом пролетел сквозь участок с яблонями, словно не заметив вставшие на его пути стволы деревьев. Словно древний монстр, вырвавшийся на свободу.
— А теперь настоящее сражение…
Полковник прикрыл веранду защитными щитами против случайных рикошетов и показал, как его «Медведь» отражает ружейные выстрелы и ракеты. Томпсон в двух словах рассказал про особую броневую сталь. И ведь он знал про нее, видел испытания, но, когда вот так на твоих глазах машина идет сквозь огонь и, главное, взрывы — это совершенно другие впечатления. Дети тоже были поражены, как и многие гости. Томпсон слышал перешептывания, и в них был страх.
— Неужели сейчас сражаются не люди, а такие монстры? — спрашивал кто-то.
— Наверно, все же нет. Я получаю письма от брата с Дуная, там все почти по-старому.
— Так то Дунай. Надо будет спросить графа Толстого, кажется, его племянник служит в настоящей боевой армии.
— И все же мне кажется, что сила новинок не так велика. Вы только представьте, сколько денег будет стоить оснастить такими чудовищами хотя бы один полк.
— Вес пуда стали посмотри на рынке, — не соглашался со своими товарищами первый. — Четыре двигателя по ценам Щербачева — это меньше полутысячи рублей. Труд рабочих — считай, копейки. Вот и думай, так ли дорого будет на самом деле создать такую орду…
Томпсон так отвлекся на разговор, что пропустил момент, когда полковник помог водителю отъехавшего подальше «Медведя» выбраться наружу. Они вместе поклонились зрителям и поспешили отойти в сторону, скрывшись в той самой яме, из которой недавно карабкался броневик. Зачем? И музыка сменилась на тревожную.
— Там что-то летит, — маленький Евгений первым заметил новую часть шоу.
В небе над Михайловским дворцом появился похожий на хищную птицу силуэт — он дал один круг на всей скорости с чадящими дымом двигателями. А потом второй уже с выключенными — и на фоне недавнего грохота эта тишина показалась зловещей. Томпсон понял, что если бы не знал, что нужно смотреть в небо, то до последнего не заметил бы эту атаку. А летающая машина тем временем пронеслась прямо над «Медведем» и с высоты всего метров в двадцать сбросила на него
