Александр Афанасьев - Холодная Зима
Щелоков, нахохлившись, рисовал что-то в своем блокноте, но после последней фразы Руденко на секунду оживился, черкнул туда пару слов.
Прозвякал телефон, Руденко снял трубку, выслушал…
– Андропов поднимается. И иже с ним…
Через пару минут дверь кабинета открылась. В кабинет уверенно вошел председатель КГБ СССР Юрий Владимирович Андропов, следом за ним шел генерал КГБ Семен Кузьмич Журавлев. Посверкивая линзами очков, Андропов недовольно глянул на сидевшего в кабинете Щелокова, своего давнего и лютого врага – но ничего не сказал, принялся молча устраиваться на стуле.
– Товарищи – начал Андропов – я бы хотел получить объяснения относительно вчерашнего обыска и изъятия документов во Внешэкономбанке СССР.
Руденко переглянулся со Щелоковым. Наглость, конечно, второе счастье…
– А в чем собственно дело, Юрий Владимирович? – недоуменно проговорил Руденко – прокуратура выполняет свою работу. У нас расследуется уголовное дело, один из задержанных дал показания о незаконной деятельности некоторых должностных лиц Внешэкономбанка. Прокуратура, как это и полагается ведущему следствие органу, провела задержания и выемку документов, относящихся к уголовному делу. Все в рамках закона.
– Однако, ваши действия дезорганизовали ряд важнейших операций ПГУ. Ни для кого не секрет, что у нас есть проблемы с валютой, необходимых для зарубежных операций и мы решали их в рабочем порядке через Внешэкономбанк. Вам следовало бы позвонить и посоветоваться, перед тем как производить аресты.
Руденко с трудом подавил всколыхнувшийся гнев
– Прокуратура в своей деятельности руководствуется уголовно-процессуальным кодексом, товарищ Андропов. И в нем не предусмотрено, что перед производством следственных действий мы должны звонить и с кем-то советоваться! Закон есть закон!
– И по какому же закону ваши следователи убивают наших людей и устраивают перестрелки на улицах? – нагло заявил Журавлев. Андропов промолчал, не одернул своего подчиненного – значит, они договорились заранее
– А по какому закону – вступил в разговор Щелоков – ваши люди совершают убийства и организуют побеги из-под стражи особо опасных рецидивистов? Это что – тоже оперативная необходимость?
– Именно – заявил Андропов – если вы имеете в виду побег Тимофеева Петра Спиридоновича из-под следствия из Бутырского СИЗО – то он давно находился у нас на связи и мы его извлекли из СИЗО по оперативной необходимости.
– А как тогда Тимофеев – с угрозой в голосе спросил Руденко – оказался в квартире нашего следователя Соболева, о котором вы только что упомянули, совершил там жестокое убийство, а потом попытался убить и самого Соболева? Получается, ваша оперативная необходимость перерастает в совершение особо тяжких преступлений?! Я думаю, наш разговор заходит в тупик. И проще он пойдет на Старой Площади, в отделе административных органов ЦК, вам так не кажется?
– Можно поговорить и там – нехорошо улыбнулся Андропов – но тогда и мне найдется чего сказать. Про якутские алмазы. Про Мжаванадзе. Про ювелирные магазины. Про ценности, которые изымаются у задержанных и потом куда то пропадают. Так может все-таки продолжим разговор здесь…
Генерал армии Щелоков вышел из здания прокуратуры, нахмурившись, посмотрел по сторонам. Машины по улице ехали медленно, со включенным ближним светом. Первое сентября…
Водитель подал огромный черный ЗИЛ прямо к подъезду здания генпрокуратуры на Большой Дмитровке, Щелоков сел в машину, захлопнул тяжелую дверь…
– Ну что?
Щелоков посмотрел на своего зама, генерала Виктора Семеновича Папутина
– Да примерно все так, как ты и сказал. Вывернулся, сволочь еврейская. Эх, если бы не тот пацан с его пистолетом…
– Если бы да кабы… Все равно Андропов сильно подставился, судя по всему уничтожена одна из его важнейших разработок. Не сегодня так завтра эти козыри все равно сыграют.
– Еще вот что… – вспомнил Щелоков – у Руденко мне пришла в голову одна мысль. Ее Руденко высказал и сам не заметил что сказал. Нужно создавать отдел внешней разведки на базе МВД.
– Отдел внешней разведки? – переспросил Папутин – хорошо бы но как вы себе это представляете, Николай Анисимович? Насколько мне известно, Андропов и так в истерике бьется, оттого что армейцы налаживают свою агентурную сеть и занимаются внешней разведкой. Будь его воля – он бы ГРУ включил в состав КГБ.
– А никогда не задумывался, Виктор, почему Андропов так нервно на все это реагирует. Никогда не задумывался, что деятельность ПГУ КГБ никто не может проверить? Верней проверяет ПГУ КГБ само ПГУ КГБ, там отдел внутренней контрразведки создан. Вот нас, например, прокуратура проверяет, суд. Партия, в конце концов. А Андропова и его внешнюю разведку не проверяет никто, что он докладывает тому и верят. Мне, например, в свете последних событий все эти истерики Андропова кажутся очень и очень подозрительными – видимо есть что скрывать. Поэтому и надо создавать свою, милицейскую внешнюю разведку. Сейчас приедем в министерство, я тебе дам докладную записку почитать, ее Крылов (Фамилия подлинная Крылов Сергей Михайлович, генерал-лейтенант милиции. Начальник штаба МВД СССР – прим автора ) мне несколько дней назад на стол положил. Предлагает по образцу межгосударственного полицейского объединения капиталистических стран – Интерпола, создать международную милицейскую организацию социалистических стран – Интермил. Тогда я ее в долгий ящик положил, а сейчас вижу – идея в общем здравая. Я тебе ее дам до завтра – успеешь изучить?
– Постараюсь…
– Ну, вот и хорошо. А пробьем решение ЦК – на Интермил поставим либо тебя, либо Крылова. Там должность будет явно на уровне первого замминистра. Скорее всего, тебя…
– А на мое место кого? Чурбанова?
Министр не ответил…
Кубинка
Военный аэродром
03 сентября 1978 года
Сегодня дул ветер. Сильный, пронизывающий. Осень вступала в свои права, по небу неслись серо-коричневые клочья туч. Похолодало…
Черная Волга генерала Горина прошла через КПП, ее не досматривали. Дежурившие на КП части солдаты синхронно вскинули ладони в фуражкам. После КПП Волга резко повернула влево и понеслась по бетонке. Водитель вел уверенно, судя по всему, он был здесь не первый раз и прекрасно знал, куда следует ехать.
Аэродром в Кубинке – один из основных военных аэродромов СССР, жил насыщенной жизнью – грузились и разгружались громадные военно-транспортные самолеты, с длинных бетонных взлетно-посадочных полос то взлетали, то садились самые разные самолеты – маленькие вострокрылые истребители и тяжелые вальяжные транспортники. Шум работы десятков реактивных двигателей давил на уши, остро пахло авиакеросином.
Волга резко свернула раз, другой, проехала мимо длинного ряда ангаров, снова резко повернула, пронеслась в проеме между двумя из них. И резко затормозила аккурат неподалеку пилотской кабины исполинского "Антея".
Я вышел из машины, осмотрелся. Все казалось незнакомым и настораживающим. Навстречу нам, с небольшой лесенки спустился невысокий человек в летном костюме с погонами полковника ВВС. Четко козырнул, глядя на генерала Горина. Генерал ответил тем же, передал папку с документами. Летчик открыл, мельком просмотрел документы, утвердительно кивнул, махнул рукой и снова направился в сторону самолета…
– Ну что?
Владимир Владимирович подошел ко мне, мы обнялись. Крепко, до боли … Отца не было, поехать он не смог, потому что за ним могли следить.
– Вот так вот… – задумчиво проговорил Горин, поправил мне воротник новенького офицерского кителя – теперь ты начинаешь карьеру в армии… Никогда не думал, что так обернется. И отец твой не думал, даже не хотел, чтобы так вышло. Но судьба, она … сука та еще… И коли уж такое выпало… служи Сергей честно и не позорь ни отца своего ни меня. Обещаешь?
– Обещаю! – твердо сказал я – обещаю, Владимир Владимирович. Обещаю.
– Ну, вот и хорошо – Горин отстранился – тогда я пойду. Думаю, скоро свидимся. Не прощаемся.
Генерал резко повернулся, сел в машину. Не оборачиваясь. Уходя, оборачиваться нельзя, иначе не вернешься… Черная Волга резко взяла с места и через несколько секунд исчезла за ангарами.
И именно в этот момент Сергей Владимирович Соболев умер, я ощутил это именно тогда, в тот момент. И родился Сергей Владимирович Белов, капитан Советской Армии.
Четко отдав кому-то невидимому честь, я повернулся и пошел к своему Антею. Тоже не оглядываясь.
Конец
