Железный гром 2 (СИ) - Алексей Леонидович Янов
Окончательно довершила разгром немцев, взяв их в кольцо окружения, высадившаяся с тыла судовая рать под командованием Ладислава. Войско готов под предводительством двух вождей — Аргаиха и Гунтериха было уничтожено.
В готской столице, в городе Археймар, что на о. Хортица, все еще оставался верховный вождь всех готов — Острогота. Если он и сможет что собрать, дабы попытаться дать нам отпор, то это будет откровенное, необученное мужичье. Профессиональных воинов из гарнизонов захваченных готами северопонтийских греческих городов вовремя вывести он уже никак не успеет. В любом случае, в трех сражениях, включая морское, цвет готского войска погиб. И их остатки, судя по всему, будут уничтожены, ведь Гремислав возмечтал увидеть и попробовать на вкус морскую воду. А тавроскифы со своим Скифским царством со столицей в Неаполе (не в итальянском Неаполе, а в Таврическом) и Боспорское царство — два государства, едва держащиеся под ударами разбитых нами готов, серьезными противниками ему не виделись. И зачем я только переводил ему речи допрашиваемых пленных! Нет, принципиальных возражений у меня против новых планов вождя не было, я даже с оговорками их поддерживал. Но, черт побери, слишком уж Гремислав спешил и шагал широко, как бы «не по Сеньке шапка» оказалась.
* * *
Крупнейший «град» племени полян на деле оказался грязным маленьким городком, компактно расположившимся у излучины речки Ирпень впадающей в Днепр. Полянская столица была окружена валом подсыпанным совсем недавно. Этот вывод я сделал на основании того, что вал был черного цвета — засыпан недавно вырытым черноземом. Отдельные участки частокола также были обновлены, свежесрубленные колья сразу бросались в глаза на общем фоне. Очевидно, что нас здесь ждали. Согласно полученным нами сведениям сейчас правил здесь старший сын недавно почившего местного вождя по имени Зелен. Он нас и встретил со своей свитой у стен своей занюханной крепостицы с намерением провести переговоры. Молодому человеку, лишь на несколько лет старше меня выдвинутые нами условия о полной капитуляции по душе не пришлись. А потому не добившись на дипломатической ниве желаемых ими результатов отряд во главе с полянским вождем вернулся назад ни с чем и заперся в городе, рассчитывая, вероятно, отсидеться в осаде, ну или на помощь готов, которые сами в ней нуждались. Не знаю, о чем думают придурки, потому как разумному человеку их мысли и мотивы не понять. В общем, ничего нового здесь не произошло. Столица была сожжена, а полянский вождь утоплен в водах речки. Другие полянские селения разбросанные на правом берегу Днепра брали походя, а чаще вообще не брали, они сами сдавались. Наша ближайшая и наиглавнейшая здесь и сейчас цель, это был остров Хортица и расположенная там столица готов.
* * *
Чем ниже мы спускались по Днепру, тем полноводнее он становился благодаря многочисленным притокам. Его восточная левая сторона разительно отличалась от правой. Если правая сторона засушливая и степная, то пологая левая — намного более лесистая, с обилием речных притоков, с обширными заливными поймами. Передвигаться по левой стороне Днепра будь то пешему или конному для нас было бы в стократно сложнее, чем по заболоченным берегам Припяти, где драговиты знали каждый кустик и тропинку.
Но настоящее приключение (если, конечно, не считать отгремевших боев) флот ждало впереди. Километров примерно через восемьдесят, после впадения в Днепр полноводной реки Самара мы едва не угробили свой собственный флот. До этих краев ни один из драговитов никогда в жизни не добирался. В том месте Днепр резко спирали каменные берега, а из дна реки торчали валуны, вследствие чего течение ускорилось настолько, что как-то преодолеть его в противоход делалось просто невозможным.
Я в это время, как назло, подменял за кормилом нашего постоянного рулевого, гребцы тоже отдыхали. Шли мы под косым парусом, ветер задувал с запада и если бы не руль, который я держал в противоположную от ветра сторону, то нашу ладью развернуло бы влево, поперек течения. И если бы не этот западный ветер, то кораблекрушений, наверное, было бы не избежать. Увидел, что с впереди идущими ладьми начало твориться что-то непонятное. Одна за другой они начали заворачивать влево, как будто их рулевые все разом отпустили кормила, более того, на ладьях вдруг заработали гребцы, активно вспенивающие воду. Глянул влево, куда это их нелегкая понесла? И тут вдруг меня пробил холодный пот, а левый-то берег, оказывается, стремительно сужался, а скорость моей ладьи также стремительно нарастала! В дополнении с впереди плывущих ладей прозвучали сигналы рога, призывающие сворачивать влево. Тут же начал плавно отпускать кормило, заодно криком поднимая на ноги гребцов и призывая занять мое место нашего штатного кормчего. Слава богам, обошлось! Ветер, теперь задувший прямо в корму судна и заработавшие веслами гребцы спасли и наш конкретно корабль и всю флотилию в целом от неминуемой катастрофы.
Как позже нам станет известно, своим ходом проходить эти пороги возможно только весной, а летом и осенью — только по земле. Эти пороги длиной под десять километров, несколько позже, нашим ладьям пришлось преодолевать посуху. Но обо всем по порядку.
Отойдя назад подальше от перекатов разбили на берегу лагерь, поджидая там отставшие от нас пешие рати Гремислава. Сразу выслал разведку во главе с Ладиславом с целью обследовать обнаруженный волок для лодок сооруженный готами или их предшественниками ранее обитавших в этих местах. Разведка и обнаружила на том конце волока значительные конные силы тяжелой сарматской конницы! Видать, они планировали нас на этом волоке подловить, ну или понаблюдать, не разобьется ли об скалы наш славный флот.
А тем временем, дабы не скучать понапрасну, у меня созрела идея попытаться организовать для неприятельской конницы ловушку, благо леса вокруг хватало. Купятся сарматы — просто отлично, если нет, то тоже не страшно, просто больше потеряем в сражении своих людей, чего, конечно, хотелось бы избежать.
Глава 19
От земли к безмятежному утреннему небу вознесся рукотворный гром — звон от сталкивающихся друг с другом копий, мечей и закладываемого уши шума от криков людей и ржания лошадей. Вопили рубящиеся всадники, справа и слева от меня с топотом проносились кони, некоторые из них поскальзываясь в кишках и требухе падали, упавших всадников затаптывали.
Наконечник моего копья ударил аккурат в какую-то металлическую бляху на груди сармата. Одновременно с раздавшийся гулким металлическим звоном сармат «катапультировался» (ни стремян, ни нормальных седел,
