Моя чужая новая жизнь - Anestezya
Он не спешил убирать руку и теперь смотрел как-то странно. Изучающе что ли. Нехорошо смотрел.
— Я знаю, ты не очень ладишь с парнями. В чём причина?
— Ну… Я стараюсь ладить, — медленно ответила, всем видом показывая свою неконфликтность. Очень не хотелось очередных карательных мер. Наверняка же не отделаюсь трёхдневным отдыхом в сарае. — Я пока что не такой закалённый боец, вот они и посмеиваются.
— В роте должен быть дух товарищества, — нравоучительно заговорил Вильгельм. — На фронте все должны быть как одна семья. Если идёшь в бой, нужно быть уверенным, что идущий рядом не подведёт, вовремя прикроет. Ты понимаешь, о чём я?
Я кивнула, что ж непонятного? Так-то ты прав, только вот я никогда не смогу считать семьёй тех, кто убивал беззащитных, кто разрушал наши города. Некоторых врагов можно хотя бы в чём-то уважать, но не в этом случае. Винтер всё не уходил, словно хотел сказать что-то ещё .
— Когда кто-то не похож на остальных, всегда нелегко найти общий язык, — я добавила отмазок насчёт сегодняшнего инцидента. — Но я правда стараюсь с ними подружиться.
— Да я знаю, Кох доволен тобой, — слабая улыбка скользнула по его тонким губам, а следующий вопрос загнал меня в глубокий охиреозный ступор. — А…Фридхельм? Говорят, вы сблизились.
«В смысле сблизились?» — возмущённо про себя завопила я.
Значит, наслушался гадких сплетен и туда же. Ты ещё в лоб спроси меня тоном оскорблённого главы семьи, как же я такой-сякой посмел растлить невинного мальчика.
— Не более, чем с остальными, — равнодушно пожала я плечами. — А что случилось?
Вильгельм всё ещё оценивающе приглядывался к тому, как я старательно изображала покер-фейс и невинно хлопала глазками, всем видом пытаясь его убедить, что заднице любимого братика ничего не грозит. По крайней мере, с моей стороны точно. Наконец, он как-то смущённо отвёл глаза и скомканно ответил:
— Нет, ничего. Одевайся и иди на стрельбы.
Он наконец-то свалил, а я всё ещё приходила в себя, переваривая услышанное. Похоже, это уже становилось проблемой. Им что на войне больше заняться нечем, как собирать сплетни? И откуда что взялось в древних-то сороковых, когда обычный минет считался половым извращением? А за нетрадиционную ориентацию, вообще-то, можно было и огрести, да так, что мало не покажется. Нет, надо положить конец нездоровым фантазиям насчёт нас с синеглазкой.
***
Я отсиживалась на бревне за избой, не в силах заставить себя зайти внутрь. Не знаю, оставят ли эти дебилоиды свои гаденькие насмешки, но надеюсь, хоть немного показала характер. Что там интересно у меня с мордахой? Совсем ужас-ужас? Челюсть здорово ныла, но зубы целые. То, что губа разбита, подумаешь, какие мелочи. Ну, похожу пару дней, словно инстаграмная уточка, не это сейчас главная проблема.
— Как ты? — вот интересно у меня что, встроенный маячок?
— Пойдёт, — хмуро отозвалась я.
— Карл, ты не должен был связываться со Шнайдером. — он присел рядом, виновато поглядывая на меня. — Пусть мелет, что хочет, не обращай внимания.
— Ты, конечно, можешь и дальше спокойно слушать, как он поливает тебя дерьмом, а я не буду, — вот интересно, как можно мужику быть таким терпилой? Не понимаю.
— Если я могу тебе чем-то помочь, скажи, — Фридхельм с жалостью прошёлся взглядом по моим синякам и ссадинам.
— В следующий раз тоже врежь этой скотине, — мрачно ответила я. — Я один должен доказывать, что мы не геи? Как-то не понравилась мне его реакция — глазища-блюдца, стремительно краснеющее лицо и снова этот виноватый взгляд. Да ну тебя к чёрту, пацифист хренов!
— Шучу, — я жёстко посмотрела ему в глаза. — Хочешь знать, как прекратить херню, что про нас мелят? Прекрати таскаться за мной как приклеенный. Просто держись подальше, ясно?
Я отвернулась, чтобы не видеть смятение и тоскливую боль в глубокой синеве его глаз. И нечего врубать обиженную няшечку, так будет лучше для нас обоих.
Глава 7. При всех проблемах нужно сохранять оптимизм. Типо весь этот пиздец мне даже нравится, давайте еще.
То, что утро добрым не бывает, я знала давно, но это было особенно отвратным. Ушибы на лице ныли, как будто меня приложил бионической хваталкой Зимний солдат, но это ещё полбеды. Я проснулась от болезненных спазмов внизу живота и, ничего не понимая, сползла с койки. Ох ты ж блин, свершилось. Долгожданные месячные. Главное вовремя-то как. Подхватив припрятанные ватно-марлевые «простыни», я припустила рысью к ближайшему клозету. Благо хоть проснулась за полчаса до подъёма и успела всё провернуть незаметно. Как же паршиво однако без спазмолитиков. В своём времени и теле я давно и прочно сидела на противозачаточных, и всякая гадость вроде жестокого ПМС обходила стороной. А здесь, смотрю, вообще беда у девчонки — то ли совсем ещё молодая, и не устаканился гормональный фон, то ли не знаю. Но всё, что со мной творилось последние дни, я легко узнала по красочным описаниям подруг: когда хочется то рычать на всех пантерой, то рыдать белугой, то напалмом выжечь полквартала. Мало мне подлянки со временем, так ещё придётся приспосабливаться к выкрутасам нового тела. А мне же ещё с автоматом бегать.
— Ох и досталось тебе, малыш, — сочувственно протянул Кох, увидев мою физиономию. Да уж, подпортили его фетиш — бланш у меня на полщеки.
— До свадьбы заживёт, — хмыкнула я, гремя чугунками.
— Вот что, посиди немного, сегодня я могу справиться сам, — Кох насыпал крупу в котелок, отошёл к ведру с водой, а я и не стала спорить.
Плюхнулась на лавку, опустив
